Подготовить рать – дело нелегкое. В усадьбе при Бажане всегда находилось с полсотни опытных, обученных, хорошо вооруженных бойцов, усвоивших ратное мастерство от отцов. Смерды же, которых князь призывал в походы, в большинстве своем были босы, из оружия имели ножи и топоры. На конях приехали единицы. Всех их надо было мало-мальски вооружить и обучить воинскому искусству. Рабочих коней надо было превратить в боевых. На все это требовалось время, средства, хладнокровие и терпение. Бажан за день выматывался так, что вечером едва добредал до постели и замертво валился на нее.

Ярина знала о воинственных помыслах любимого и поддерживала его устремления, понимая, однако, что жизнь с воином никогда не будет легкой. Теперь она всей душой желала, чтобы гонец из Киева никогда не явился и чтобы они с Бажаном тихо и мирно прожили бы здесь, под Оргощем, до старости.

Но ее помыслам не суждено было сбыться: через две седмицы после свадьбы прискакал гонец. Он сообщил, что Киев признал Олега князем земли Русской.

– Почему «Русской»? Откуда такое название? – удивился Бажан.

Гонец, поедая в гриднице наспех приготовленное для него угощение, ответил с набитым пищей ртом:

– Русы – это воины, которых Олег привел с собой. Теперь все племена от Днепра на полудень и до Новегорода на полунощь будут зваться одним именем – Русь. А Киев – матерь всей Руси.

В усадьбе начались спешные сборы в дорогу.

Ярине особо собирать было нечего, и она решила попрощаться с Незваной. В суматохе последних недель она совсем забыла о подружке и теперь раскаивалась в этом.

Ярина произвела переполох, въехав в весь на роскошной повозке в сопровождении десятка воинов. Сельчане повыскакивали из своих изб, подобострастно кланялись ей, как хозяйке земель, за которую платят дань, и смотрели ей вслед, пока она не спеша продвигалась по пыльной улице.

Но Ярина еще не забыла тот страшный день, поэтому, не обращая на сельчан внимания, глядя строго перед собой, проехала через весь, ни разу не улыбнувшись и никого не приветствуя.

Выбежала из своей избы и Незвана. Увидев гостью, всплеснула руками, счастливо рассмеялась, подскочила к повозке. Женщины обнялись, расцеловались.

– Что же ты так долго не появлялась? – упрекнула Незвана. – Высоко прыгнула, так и подругу по боку?

– Да закрутилась что-то, про все на свете забыла, – устыдилась Ярина. – Прости, я действительно поступила подло, не пригласив тебя на свадебный пир.

– Да чего там! – махнула рукой женщина. – Я бы все равно не пошла. Куда уж мне со свиным рылом в калашный ряд. Там небось вся знатная округа собралась, чего уж мне, неотесанной, позориться. А чего мы с тобой на виду встали? Проходи скорее в избу.

Женщины просидели до вечера, в разговоре не замечая времени. Наконец старший охранник постучал в дверь:

– Пора, княгиня, в путь. Скоро вечер, солнце сядет. Впотьмах заплутать можно.

Незвана достала из-за печки котомку.

– Я сберегла все твои вещи и травы тоже.

– Мне не нужны травы, – Ярина вздохнула. – Я не говорила мужу, что умею лечить людей. Боюсь, прогонит.

– Если любит, не прогонит, – успокоила Незвана. – Ты зря скрываешься. Поделись с ним, пусть сам решает, забыть тебе о знахарстве или продолжить свое дело.

– Страшно, Незвана. Что люди-то подумают? Князь на колдунье женился. Обворожила, окрутила, чтобы народ себе подчинить и кровь из них пить…

– Ну, ты уж скажешь, – ужаснулась подруга. – Упырь ты, что ли? Конечно, знахаркой слыть мало приятного, но когда покровитель – муж, знатный человек, то легче.

– Не знаю, – засомневалась Ярина, – как бы и ему плохо не было от моего знахарства. Кто меня за язык тянет? Молчание – золото.

Незвана вздохнула. На самом деле все сельчане уверены были, что Ярина – ведьма. А иначе как бы ей удалось окрутить князя?

– Да ведь все равно вся округа знает, что ты травница, – осторожно, чтобы не расстроить подругу, сказала хозяйка. – Рано или поздно и князь об этом проведает. Да ведь и спасал он тебя как колдунью.

– Он подумал, наговор это плохих людей, – покачала головой Ярина.

– Поступай, как сама знаешь, – не стала спорить Незвана. – А еще лучше, живи в своем Киеве и носа сюда не кажи. Так спокойнее будет и тебе, и твоим будущим детям.

Незвана помолчала, потом улыбнулась:

– Что мы все о грустном говорим? Попрощаемся, что ли, хоть по-людски? Не знаю, когда теперь свидимся и свидимся ли вообще.

– А поедем со мною в Киев, – предложила Ярина.

Подруга отрицательно покачала головой.

– Нет уж, я здесь родилась, здесь и помру. Не по мне это – шататься по чужим землям, я тепла домашнего очага хочу – своего, а не чужого.

Женщины обнялись на прощанье, расцеловались, всплакнули. Ярина села в повозку и покатила по улице. От встречи с подругой на сердце осталась какая-то тяжесть, чувствовала, что больше никогда не увидит ее.

Наконец дружина во главе с Бажаном выступила в путь и в жаркий душный день появилась под стенами Киева.

Стояла полуденная жара. Солнце палило нещадно. С ратников градом стекал пот, но они не снимали защитного облачения, боясь подвоха с противоположной стороны. И действительно, завидев вооруженную незнакомую дружину, стража спешно закрыла ворота крепости.

Ярина, повозка которой плелась в хвосте колонны, с досады прикусила губу. Она обливалась грязным липким потом. Волосы под тяжелым повойником взмокли. Хотелось поскорее укрыться от полуденного зноя, умыться с дороги, распустить и расчесать косы, надеть чистую одежду и быстрее нанести визит Белаве. Неожиданная задержка раздражала.

К воротам Бажан послал гридня с сообщением, что отряд принадлежит оргощскому князю из-под Любеча, который желает поступить на службу к князю Олегу.

Вскоре на смотровой башенке показался один из старших мужей Олега. Признав во всаднике воина, с которым Олег дружески беседовал в Любече, он отдал приказ пропустить дружину в крепость.

– Как раз вовремя ты подоспел, – после приветствия сообщил старший муж Бажану, – князь Олег снова в поход собирается. Ему нужно хорошее подкрепление. Дружина твоя пусть пока здесь останется, а ты сам на княжий двор езжай. Там решат, куда вас на постой определить.

– Вообще-то моя жена – вдова бывшего киевского воеводы Гордяты. Я надеялся разместиться в его усадьбе, – ответил Бажан.

– Вот незадача, – старший муж почесал затылок, – там уже мои люди стоят.

– Я думаю, в тесноте, да не в обиде. Поместимся как-нибудь. – Бажан не хотел первый день службы начинать со ссоры.

– Чего уж там, – старший муж махнул рукой, – я найду другое место, а усадьба по праву вам принадлежит.