Хунта ведет с ней бесконечную странную и при этом вымученную игру. То хватка ослабевает, и к ней в дом допускаются иностранные послы и министры. А однажды с ней встречается сам глава военного режима в компании с другими генералами.

Потом хунта вновь срывается с собственной цепи и тащит сидящую под домашним арестом Аун Сан Су Чжи обратно на скамью подсудимых. Поводы – один гротескней другого. Например, неуплата налогов… с Нобелевской премии мира! Тут уже не просто злоба, тут зависть запредельная! (К слову, на нобелевский миллион был учрежден фонд помощи в здравоохранении и образовании бирманскому народу.)

А вот как был инсценирован другой громкий процесс. Напомню антураж. Большая часть ареста проходила в загородном отцовском доме, одиноко стоящем на берегу озера. Однажды это озеро переплыл американец, что было полным сюрпризом, как для хозяйки дома, так и для тех, кто его бдительно охранял по периметру. Когда, восстановив силы, гость поплыл обратно, его схватили. Аун Сан Су Чжи предъявили обвинение по статье «Нарушение режима домашнего ареста»! В самой этой формуле звучит отчаяние, ведь и наказать ее можно только продолжением того же самого домашнего ареста.

Генералы грезят об одном, как от нее избавиться навсегда. Казалось бы, не проблема, столько людей исчезло без следа. Только не в этом случае, это вызвало бы цунами внутри страны и бурю за границей. Окружить ее завесой забытья тоже не получается – она не молчит. К ней стучатся и то и дело прорываются политики и журналисты. Ее статьи в международной прессе, интервью, письма каждый раз становились заметным событием.

Сахаровская премия за свободу мысли (Европарламент, 1990 г.), Нобелевская премия мира (1991), Медаль Валленберга (1991)… Международное признание не в состоянии дать ей свободу, но спасает жизнь.

За нее сражаются ООН, США, Великобритания, Япония, Европейский Союз, страны АСЕАН, куда входит Мьянма. Правительства сулят деньги за возвращение к законности. Грозят санкциями за продолжение произвола. Впрочем, в мировой семье не без – скажем, мягко, исключений. Пекин и Москва выступают против санкций террористическому режиму. (Пекин – понятное дело, Мьянма – его клиент и вассал. Но Москва-то не может сослаться даже на меркантильные интересы.)

Генералам явно нравится говорить миру: «Нет». Но и совладать со своей жертвой они не в состоянии. Беспримерный домашний арест – компромисс. Ничего больше генералы не могут себе позволить. Меньше тоже – это значит признать свое поражение.

Остается один выход – выдавить ее из страны. Аун Сан Су Чжи предлагается сделка: свобода – в обмен на отъезд. Стальная леди отвечает отказом. Разъяренные тюремщики пускают в ход психологический террор чисто садистского толка. Мужу и детям отказано в визах в Мьянму. Если леди так скучает по родным, пусть летит к себе в Лондон. При этом никаких сомнений: дорога обратно заказана.

Ситуация драматизируется, когда выясняется, что у мужа рак в финальной стадии. У него одно желание – прилететь попрощаться. К последней просьбе умирающего присоединяются Папа Римский Иоанн Павел II и Генсек ООН Кофи Аннан. Ноль внимания.

27 марта 1999 года в возрасте 53 лет Микаэль Арис умирает в Лондоне. Аун Сан Су Чжи так и не сможет сказать ему последнее «Прости». Сыновей к ней тоже не пускают. Пока она пребывает под домашним арестом, у нее родятся внуки, но ей не дано их увидеть.

Мне несложно перечислить вехи этой поразительной судьбы. Они зримо ожили в фильме Люка Бессона «Леди». Леди – это Аун Сан Су Чжи. Ее играет малайзийская актриса Мишель Йео, играет так, как если бы она была двойником своей героини. Фильм художественный, но сценарий, можно сказать, документальный – настолько точно он следует реальной канве событий. Забегая вперед, позволю себе сказать, что это, возможно, самый документальный художественный фильм, который мне довелось видеть. И самый художественный документальный. Фильм я увидел на Мировом экономическом форуме в Давосе, публика там специфическая, и весь этот политэкономический бомонд стоя аплодировал видеообращению, которое прислала в Давос Аун Сан Су Чжи.

«Леди» снималась в Таиланде. На границе с Мьянмой был воссоздан дом, где под арестом находилась Аун Сан Су Чжи. Это тот самый дом на берегу озера, которое переплыл экзальтированный американец. Оказывается, он хотел предупредить ее о некоей грозящей опасности… 2 мая 2008 года, когда на страну обрушился циклон «Наргис», с дома сорвало крышу, разнесло в клочья электрические провода, и мстительная хунта долгое время не давала произвести ремонт, так что Баха пришлось играть при свечах… Люк Бессон рассказал, что с помощью спутниковой аэрофотосъемки он постарался воспроизвести дом «до сантиметра», вплоть до того, под каким углом падают лучи солнца в разное время дня. Когда уже после завершения съемок он попал в настоящий дом, рассказал режиссер, он поразился: все вокруг было знакомо. Атмосфера в фильме предельно достоверная. Массовку играют беженцы из лагеря на границе. И еще в него вошли сотни метров съемки, сделанной в Мьянме скрытой камерой.

– Где вы нашли такую замечательную актрису? – спросил я на пресс-конференции Люка Бессона.

– Это она меня нашла, – с улыбкой ответил режиссер. – Она принесла мне сценарий, чтобы по-дружески посоветоваться. Я прочел и спросил у нее: «А у тебя есть режиссер?..»

Камуфлировать в вопросы дифирамбы – та еще журналистика, но тут очень уж хотелось. Мишель Йео – знаменитая гонконгская и голливудская актриса. Девушка Бонда в «Завтра никогда не умирает». Главная героиня в «Крадущемся тигре, затаившемся драконе». Правильный вопрос звучит по-другому: что привлекло эту актрису – мастера конфу и экшн к образу Аун Сан Су Чжи? И что привлекло самого Люка Бессона, автора «Никиты» и «Пятого элемента», самого голливудского из французских режиссеров, как его иногда называют, к затяжной драме домашнего ареста?

То же самое, что подвигло Боно на признание: «Она моя героиня». И что вдохновило U2 на песню «Walk on», она посвящена Аун Сан Су Чжи. Суперхарактер. Стоицизм на фоне Трагедии. Высший класс человеческой личности.

Махатма Ганди. Нельсон Мандела. Мартин Лютер Кинг. Андрей Сахаров. Аун Сан Су Чжи – из этого ряда.

Но я ведь еще не сказал, что мне ответил Люк Бессон. На мой вопрос, что его привлекло в этой истории, он ответил: «История любви».