— А что это за маленький крестик, вот здесь, справа от второй сторожевой башни?

— Это печи.

— Значит, если мы обогнем их справа, мы избежим встречи со стражниками обеих башен. Нам следует идти вдоль левой стены церкви Пресвятой Богородицы, тем более что маленькая дверь расположена посредине.

Способность Клемана мыслить как настоящий стратег поразила Леоне. Мальчик предложил точно такой же план, какой он сам разработал.

Леоне посмотрел вверх. Обнаженные ветви деревьев заслоняли бледное солнце. Госпитальер выпрямился, потянувшись всем телом. Клеман тут же последовал его примеру. Он затопал ногами, чтобы сбить снег, прилипший к подошвам его сапог.

— Поехали, мой мальчик. Цель нашего путешествия близка. В седло! Мы доберемся до командорства поздно вечером, после повечерия.

Они привязали лошадей к дереву в нескольких туазах от каменистой тропинки, поднимавшейся к высокой стене, окружавшей здания командорства Арвиля. Подъемный мост перед главными воротами был поднят на ночь. Почти черные воды Коетрона заливали рвы и слабо блестели под тусклыми лучами луны, время от времени появлявшейся из-за ночных облаков. Леоне захотелось увидеть в этом знак: даже луна была их союзницей. Клеман предложил:

— Никто не заподозрит маленького оборванца. Я могу обойти командорство, чтобы убедиться, все ли вернулись.

— В этом нет необходимости. Жизнь в командорствах подчиняется строгому уставу, схожему с уставом монастырей. После вечерни, на закате солнца они поужинали. А после повечерия отправились в дортуары или заступили на службу. Подождем еще несколько минут. Клеман... Я дал слово твоей даме и сдержу его благодаря тебе.

— Благодаря мне?

— Если... наша затея не удастся... если нас обнаружат, я требую, чтобы ты тут же спасался бегством, без оглядки, не дожидаясь меня, так быстро, как только сможешь.

— И оставить вас одного перед лицом опасности!

Леоне с трудом подавил улыбку, которую вызвал у него горячий протест мальчика. Клеман походил на свою мать, но не знал этого. Леоне постарался не обидеть его:

— Я нисколько не сомневаюсь в твоей отваге. Но будет ли нас двое или я буду один, это ничего не изменит, если нам придется сражаться с сотней тамплиеров. Я постараюсь их задержать, чтобы ты сумел добраться до Суарси. Таким образом я сдержу свое обещание. В любом случае меня схватят. Я сложу оружие, когда ты будешь уже далеко. У меня нет ни малейшего желания быть изрубленным на куски.

Клеман недоверчиво спросил:

— Вы обещаете, что они не убьют вас?

— Это очевидно, — заверил рыцарь, моля Бога, чтобы тамплиеры тоже считали это очевидным.

— Хорошо, я согласен, мсье. Но все же надо постараться, чтобы нас не заметили.

— Я тоже считаю это лучшим решением. Пойдем! Сейчас самое время.

Обогнув рвы слева, они пошли вдоль бесконечной крепостной стены, сложенной из рыжеватого железистого песчаника, который добывали в расположенных неподалеку карьерах Корменона и Сарже. Наконец они поравнялись с большим амбаром. Они отчетливо видели его крышу, покрытую дранкой из каштанов, в изобилии растущих в этом краю. Древесина каштанов, неподвластная погоде, оставалась прочной на протяжении более ста лет. Толстая круглая сторожевая башня возвышалась слева, чуть в стороне от амбара. Еще дальше слева стояли печи. Они были гораздо ниже двух других построек, и поэтому из-за крепостной стены их не было видно. Они шли, считая шаги. Вдруг Леоне взмахом руки велел остановиться. По его расчетам они сейчас находились чуть левее печей, а следовательно, их не могли заметить из башни, бойницы которой выходили на амбар.

Леоне поднял Клемана как перышко. Подросток сел верхом на гребень стены и через несколько секунд распластался ничком, слившись с темнотой. Потом по мере своих сил он помог рыцарю, пусть поджарому и мускулистому, но тяжелому для мальчика. Клеман подивился ловкости и проворству Леоне. Теперь он понял, почему тот легко влез к нему на чердак по веревке, привязанной к раструбу. Они спрыгнули со стены и замерли, тревожно прислушиваясь. Их окружала полная тишина. Низко согнувшись, они добрались до мощной стены храма Пресвятой Богородицы. Клеман внимательно посмотрел на выступающую часть здания. Именно здесь была дверь, позволявшая братьям заходить в церковь, не покидая территории командорства. Как и говорил рыцарь, маленькое окошко, защищенное только одним толстым прутом, было расположено на уровне человеческого роста. Клеману показалось, что пространство между стеной и железной перекладиной уже, чем отдушина в библиотеке аббатства Клэре.

— Сумеешь пробраться? — взволнованно прошептал Леоне.

— Не без синяков и шишек, несомненно. Надеюсь, что я не застряну, — шепотом ответил подросток.

Леоне подсадил его. Клеман напрягся, пытаясь себя успокоить: если голова пролезет, значит, пролезет и тело. Шероховатые камни безжалостно царапали и ранили плечи. Клеман сжал зубы, чтобы не застонать от пронзительной боли. Он выдохнул изо всех сил, чтобы как можно сильнее втянуть ребра, отчаянно извивался, втягивая одно бедро, потом другое. Наконец он пролез внутрь головой вперед. Госпитальер удерживал мальчика за ноги. Несмотря на ледяной холод, Клеман задыхался. Едва повысив голос, он попросил:

— Отпустите одну ногу, но держите вторую, иначе я разобью себе голову.

Клеману удалось немного выпрямиться и схватиться рукой за железный прут. Леоне отпустил вторую ногу, и Клеман спрыгнул внутрь. Он подошел к двери, растирая ушибленное плечо. Засов, запиравший дверь, поддался легко. Вскоре Леоне присоединился к Клеману.

Они прошли в неф. Дорогу им освещал слабый лунный свет, лившийся из высоких круглых окон. Вдали, возле хоров, светлое пятно колыхалось на некотором расстоянии от пола. Маленький загадочный метеор. Клеман показал на пятно рукой. Леоне прошептал:

— Это свечи, посвященные Пресвятой Деве.

Клемана охватило странное чувство. По внезапно побледневшему лицу госпитальера он понял, что это чувство было взаимным. Клеману казалось, что он попал в другую вселенную, неподвластную времени. Страх, не покидавший его на всем протяжении их пути, исчез. Даже ледяной холод, казалось, не осмелился последовать за ними. У Клемана кружилась голова. Он закрыл глаза в надежде, что так быстрее привыкнет к темноте. Леоне вытащил из мешка две башенки и пошел к хорам. Вскоре его высокий силуэт поглотила темнота. Клеман подумал, что он остался один в мире, во вселенной, защищенный этой массивной церковью. Но страшно ему не было. Две крошечные звездочки отделились от метеора и теперь плыли к нему. Он взял башенку, протянутую ему рыцарем. Очень тихо — но не потому что боялся, что их услышат на улице, а потому что толстые стены призывали к доверительности, — Леоне сказал:

— Как видишь, кроме алтаря, нескольких канделябров и расписанной статуи Девы Марии, здесь нет ничего такого, что могло бы послужить тайником. Если не считать заложенной ниши и поворачивающейся плиты, которую мы должны найти.