Тогда, надо полагать, их под каким-то предлогом увел бы майор. Хотя на самом деле при некоторой сноровке можно было произвести трюк с подменой даже у них на глазах, и на глазах у всей команды: заранее подготовленная бадья с водой, Том Остин опускает в нее «бесформенный предмет», производит в воде, тотчас же замутившейся от крови и слизи, какие-то манипуляции, — и достает из бадьи бутылку, она отправляется в кают-компанию, содержимое бадьи — за борт. Простенько и со вкусом. Ловкость рук и никакого мошенничества.

Конечно же, выжидать случайной встречи с акулой никто не стал. Ее подманили.

Сделать так, чтобы акула увязалась за яхтой, дело несложное. Выбросить за борт хорошую порцию свежей рыбы, порубленной на куски, или вылить ведро закупленной на бойне свежей бычьей крови, акулы чувствуют кровь с удивительно больших расстояний. Не сработает с первого раза, можно повторить. Рыба-молот не такой уж редкий гость в морях, омывающих Британию, но и других акул там хватало — сельдевых, например. Они не столь крупны и дурной славы людоедов не имеют, но бутылку проглотят без затруднений.

Глава 20

Загадочный боцман Айртон

или

Воссоединение четы Олбинетов

На подходе к Австралии «Дункан» угодил в жестокий шторм, выдержал его, отделавшись повреждением винта, — но на время, до завершения ремонта, для которого был необходим док, яхта превратилась из парусно-паровой просто в парусную.

Под парусами добрались вдоль берега до заветной точки, до пересечения 37-й параллели с западным побережьем Австралии. Никаких следов крушения «Британии» не обнаружили, однако не особо расстроились:

«Безуспешность поисков ничего не доказывала. Ведь с момента катастрофы прошло два года, за это время море могло и даже должно было сорвать с подводных камней, разбросать и уничтожить все обломки трехмачтового судна».

Высадились на берег большой компанией: чета Гленарванов, брат и сестра Гранты, майор, Паганель и капитан Манглс. Увидели вдали какие-то постройки, двинулись к ним, и вскоре оказались в обширном фермерском хозяйстве ирландца Падди О'Мура.

Радушный хозяин пригласил отобедать, и, разумеется, во время трапезы зашел разговор о «Британии» и Гарри Гранте.

О'Мур сообщил неприятную весть: никакие суда поблизости не разбивались, он бы знал, живя почти на берегу.

Для Гленарвана это был удар ниже пояса. Противоположное, восточное побережье Австралии в точке его пересечения с 37-й параллелью они даже не рассматривали в качестве места катастрофы: места там цивилизованные, густонаселенные, там Гарри Гранту не пришлось бы прибегать к услугам бутылочной почты, мог спокойно отправить домой письмо: потерпел крушение, сижу на мели, пришлите денег на обратную дорогу.

Уйти по своему обыкновению в прострацию или закатить истерику Гленарван не успел. И Паганель не успел по своему обыкновению выдать новую версию толкования документа.

В разговор неожиданно вмешался один из работников Падди О'Мура, выступил с ошарашивающим заявлением: он, дескать, бывший боцман «Британии» Том Айртон, уцелевший при ее крушении, но независимо от троих людей, упомянутых в документе, — он даже не знал, что они тоже спаслись.

Майора и Паганеля это заявление не удивило, они его ждали.

А вот Гленарван так и сел.

История боцмана Айртона и его приключений на австралийском континенте известна нам в двух изводах.

Первый вариант прозвучал сразу, едва лишь бывший боцман познакомился с Гленарваном и компанией (кое с кем из них он был уже знаком, но заочно, по переписке). Краткая суть истории такова: Айртона смыло волной за борт «Британии», когда жестокий шторм нес судно прямиком на прибрежные скалы Австралии. Причем произошло все на 37-м градусе широты, однако не на западном побережье, как считалось, а на восточном. Да, оно заселено густо, но встречаются все же безлюдные уголки, и к одному из них, как на грех, прибило «Британию». Не успел выбравшийся на берег Айртон обсохнуть, как был взят в плен австралийскими аборигенами, много месяцев кочевал с захватившим его племенем по диким и необжитым районам Австралии, терпел голод, нужду и лишения. Потом сумел сбежать, скитался в одиночку, голодал и нуждался еще сильнее, наконец вышел к белым людям, к ферме Падди О'Мура. Ирландец пожалел бедолагу, предоставил жилье и работу, а спустя два месяца на горизонте показался «Дункан». Падди О'Мур финальную часть истории подтвердил: да, Айртон живет и работает у него два месяца, причем историю о плене у дикарей рассказывает не впервые.

Этот рассказ должен был насторожить даже доверчивого Гленарвана, ибо напрочь опровергал теорию вероятностей. И в самом деле, где такое видано: человек уцелел в крушении у восточного побережья на 37-й параллели, долго мотался по континенту с дикарями, сбежал, плутал без компаса и карты, — и из всех многих тысяч австралийских ферм случайно вышел именно к ферме О'Мура, находящейся ровнехонько на той же географической широте, но на другом побережье. Какова вероятность такого совпадения? Крохотная, без микроскопа не разглядеть.

Гленарван не насторожился. Внутри у лорда все пело и ликовало, для сомнений места не осталось.

Зато в вопросах остальных (в первую очередь Джона Манглса) Айртон почувствовал нотки недоверия. Отлучился и вернулся с документом, который должен был, по задумке, подтвердить его слова. Это оказался судовой договор, т.е. трудовое соглашение, заключенное между Айртоном и его нанимателем, капитаном Грантом. Мэри Грант, едва взглянув на документ, опознала почерк и подпись отца. В свое время лицо Айртона она не запомнила, не имея причин выделять его из остального экипажа «Британии». Но бывший боцман припомнил множество мелких подробностей отплытия судна из Глазго, Роберт и Мэри соглашались: да, так все и было, — и последние сомнения рассеялись.

Людей, хоть сколько-то проницательных, склонных задумываться над увиденным и услышанным, договор Айртона насторожил бы еще больше.

Боцман, по его словам, был смыт волной за борт, когда работал с парусами: согласно одной версии перевода спускал кливер, согласно другой — брал рифы на фоке, не суть важно. Дикое недоумение вызывает вот что: почему в тот момент договор лежал не