Географ поднял очки на лоб, уставился на Айртона, и тот подумал, что этот болтливый и на вид безобидный человек может в итоге оказаться поопаснее майора.

— Вы очень наблюдательны, господин Паганель, — отпустил комплимент Айртон. — Я мог бы сочинить для вас весьма правдоподобную историю, объясняющую все сомнительные моменты. Но я скажу правду, пусть и не красящую меня. Договор не странствовал по дебрям, он так хорошо сохранился, потому что лежал в канцелярии Пертской каторжной тюрьмы. Его вернули мне вместе с другими моими вещами, когда я покидал это заведение. Как видите, я играю в открытую: вы имеете дело с бывшим каторжником.

— Насколько мне известно, местный закон запрещает бывшим каторжникам селиться в провинции Виктория, — сказал Паганель.

Майор, несколько было расслабившийся, вновь насторожился, перехватил револьвер поудобнее.

— Падди О'Мур нарушил этот закон и принял меня к себе. Он, знаете ли, ирландец, а ирландцы…

— Не надо нам объяснять, кто такие ирландцы, — перебил майор. — За что вы угодили в Перт, Айртон?

— Я был приговорен к году каторжных работ за кражу овцы.

— Одной овцы? — изумился Паганель. — Фи-и-и, как это мелко, мой дорогой боцман! Овца стоит здесь двенадцать шиллингов. Судя по вашему решительному и мужественному виду, я думал, что речь шла по меньшей мере об ограблении кареты, везущей золото с приисков!

Географ вновь поднял на лоб очки, постоянно норовящие сползти обратно на нос. И снова взгляд стал колючим и холодным.

Айртон надеялся, что на лице его ничто не дрогнуло при словах о карете с золотом. Произнес спокойно:

— У меня не было даже одного шиллинга, господин Паганель, и мне очень хотелось есть. Я решил, что пропажу одной овечки из громадного стада никто не заметит. Я ошибался, и заплатил за ошибку годом жизни.

— Еще сто лет назад за такую мелочь, как овца, люди отправлялись на виселицу, — сказал майор и снял курок с боевого взвода. — Однако не будем терять времени и перейдем к главному. Вам известно, где капитан Грант?

— Да.

— Где он? — быстро спросил майор.

— И жив ли он? — добавил Паганель.

— Два года назад он был жив, и тогда жизни его не угрожали туземцы, равно как и голод. О дальнейшем я не знаю, и не поручусь, что капитан жив сейчас.

— Это мы уже знаем из ваших писем, Айртон, — сказал майор. — И спросил я о другом: где Грант?

— Раз уж вы упомянули мои письма, господин майор, то напомню, что ясно в них обозначил: я назову местонахождение Гранта при личной встрече и в обмен на некую услугу. С тех пор моя позиция не изменилась.

— Может быть, вернуть вас в Перт, Айртон? — задумчиво спросил майор. — За нарушение закона о проживании бывших каторжников?

— Верните. Место знакомое, прожил там год, проживу еще один. Через год вернемся к нашему разговору. Надеюсь, с капитаном Грантом не случится за этот срок непоправимого.

— Ваша взяла, — неприязненно процедил майор. — Начнем все с начала. Итак, наша встреча состоялась. В чем должна состоять услуга?

— Я хочу покинуть Австралию. Не один, со мной уедут шестеро моих друзей.

— Какое странное желание! — воскликнул Паганель. — Там, на берегу, я смотрел по сторонам и мне казалось, что вокруг рай, самый настоящий Эдем! Как можно желать добровольно покинуть эти райские места? Я хотел бы поселиться здесь и закончить свои дни среди пышной и благосклонной к человеку природы, среди работящих и приветливых людей!

— Ваше желание, господин Паганель, исполнить очень просто: Падди О'Мур постоянно расширяет свои владения и новые работники ему всегда нужны.

— Хм… К сожалению, мои обязанности в Парижском географическом обществе не позволят осуществить столь заманчивую идею. Вы, без сомнения, желаете попасть в Европу, мой дорогой боцман?

— Нет.

— Значит, в Америку? — предположил Паганель.

— Почти. На остров у ее тихоокеанского побережья.

— Назовите остров, на который вас отвезти, — сказал Паганель. — Надеюсь, это не тайна?

— Не тайна, но я сам не знаю его название. У вас найдется карта?

— О-о-о! Найдется ли у меня карта?! — вскричал Паганель. — Предположить, что у географа нет нужной карты, это все равно что… все равно что…

Он махнул рукой, не найдя нужного сравнения. Вскочил, откинул крышку дорожного сундука, порылся в нем, и вскоре развернул на столе рулон карты. В качестве пресс-папье Паганель бесцеремонно использовал револьвер майора. Тот не стал возражать, но вскоре, словно бы машинально, передвинул револьвер так, чтобы он оказался подальше от Айртона.

— Любуйтесь! — провозгласил географ. — Великолепная и наиболее полная карта тихоокеанского региона работы вашего покорного слуги! С включением Австралии, Восточной Азии и западного побережья обеих Америк! Мы сейчас находимся во-от здесь.

— А мне надо вот сюда, — показал Айртон на противоположный конец карты. — Здесь имеются острова, которые вы позабыли нарисовать, господин Паганель. У побережья, примерно у границы…

— Я?! Позабыл нарисовать?! — перебил возмущенный Паганель. — Вы сказали сейчас совершеннейшую чушь, Айртон!

— …примерно у границы Мексики и Калифорнии, — невозмутимо продолжил бывший боцман. — Это цепочка небольших островов, некоторые из них лишь отмели, показывающиеся над водой в отлив…

— Я должен был изображать на своей карте какие-то презренные отмели?! — снова перебил Паганель. — Какая чушь!

Майор адресовал ему жест, означавший: «Помолчите, дайте Айртону закончить!»

Географ умолк, но чувствовалось, что его переполняют эмоции, он шумно дышал и волком поглядывал на Айртона. Тот продолжил:

— Другие острова имеют