Она успела разглядеть лишь, как он замахнулся рукой, и от страха спрятала заплаканное лицо в складках простыни. Но ничего так и не произошло. Когда Амелия утёрла глаза и огляделась, мужа уже не было в спальне. Она даже не услышала его шагов, когда он ушёл. Зато через пару минут, когда он вернулся, а она вжалась в уголок между ножкой кровати и туалетным столиком, Стерлинг швырнул в неё клочок бумаги. Несколько мгновений он смотрел на неё – всклокоченную, заплаканную и дрожащую – затем просто поднял свою рубашку и вышел вон, хлопнув дверью так, что с ближайшей тумбы свалилась на пол декоративная вазочка.

Лишь немного успокоившись и придя в себя, уняв всхлипы и бешеное биение сердца, Амелия подползла к записке, волоча за собой ночную сорочку, и прочла вслух:

«Однажды я уже пытался до тебя докричаться, и был глупцом, раз решил, что сумею сделать это снова. Бог тебе судья».

Клочок бумаги оказался сжатым в её руке через мгновение. Ещё долго она просидела так, на ковре, полуобнажённая, уставившись куда-то перед собой.

***

Дни потекли однообразные и скучные, вдобавок пасмурные и дождливые. Дожди словно не прекращались, и королевский двор утопал в воде и скуке, которую нельзя было измерить. Как ни старалась, Амелия не могла поговорить с Томасом откровенно. Они встречались в доме, разумеется, между его делами и её скучливым времяпрепровождением, и Стерлинг был учтив и вежлив, но девушке казалось, что на его лице отныне навечно поселилось холодное презрительное выражение. Она убеждала себя, что заслуживала каждый его гневный взгляд, каждую секунду, что он игнорировал её присутствие.

Бывало, что она подолгу сидела у окна в своей комнате, смотрела, как ливень бьёт по мощёным дорожкам в саду, и размышляла о том, что Диомар сотворил с нею, а, главное, что она позволила ему с собой сотворить. Что он никогда не отпустит её, и каждый раз, глядя Стерлингу в глаза, она будет вспоминать, кому отдала свою хвалёную невинность и кому на самом деле подчинялась. Супруг никогда не простит её, и единственный путь отныне лежал к Гебридским берегам. Иного выхода Амелия не видела: больше Томас не будет страдать, если его жена исчезнет. Теперь только назад, под крыло пиратов, а после… а после…

Стерлинга не отпускали бесконечные деловые встречи, но Амелия догадывалась – до отъезда оставалось ещё немного. Он и сам, кажется, не стремился быть на виду рядом с нею. Он её стыдился. На званых ужинах у соседей Томас почти не подходил к ней. Амелия уже начала привыкать к подобному положению дел. Она смирно ожидала отъезда на Гебриды, пока её муж разбирался со своим новым титулом и новыми обязанностями при дворе. Супруги около себя он почти не видел.

Один из таких вечеров Амелия проводила во владениях генерала Бьюкенена, в Ньюбери. Около полуночи она уже потеряла счёт бесконечным приглашениям на танец, поцелуям руки от знакомых, чьи лица ей давно опротивели, к тому же Стерлинг давно уже скрылся с её глаз и теперь проводил время со своими приятелями где-нибудь в курительных залах. Осушая третий бокал шампанского, новоиспечённая баронесса, одетая в элегантное бальное платье цвета слоновой кости, в одиночестве стояла около выхода на балкон. Вечер оказался скучным и помпезным, ей просто не терпелось поскорее уехать, но решиться и подойти к мужу было выше её сил.

Когда в другом конце зала для приёмов показался Халсторн, она заметила его. Он встретил её взгляд и кивнул в ответ, затем пробрался к ней мимо повеселевших гостей. И едва с губ девушки сорвались слова приветствия, по хмурому лицу поверенного она мгновенно поняла: случилось нечто неприятное. Впрочем, мужчина не собирался отмалчиваться, а заговорил сам:

– Есть две новости, мадам. Думаю, лучше всего начать с хорошей. Вчера мы встречались с Его Высочеством в Виндзоре. Там лорд Бьют сообщил, что у западных берегов Острова был обнаружен и уничтожен пиратский галеон. Нагнать его было непросто, и всё же…

Халсторн демонстративно развёл руками и улыбнулся так скупо, как только умел. Амелия же не могла подобрать слов. В её голове крутилась лишь одна мысль: только бы не Диомар, только бы не Диомар! Лишь на мгновение она представила себе ужасающую картину: команда Диомара меж обломков его драгоценного галеона идёт ко дну где-то в ледяных водах океана. Чтобы собраться и придать себе больше спокойствия, Амелии пришлось выдержать приличную паузу. На её вопрос о том, кому именно принадлежал тот галеон, Халсторн ответил:

– Судя по донесению, нет никаких сомнений в том, что корабль предназначался для пиратских перевозок. Мы уверены, что он принадлежал Диомару, но никто не знает, был ли среди нескольких пиратов он сам. Поиски на поверхности ни к чему не привели. Человека, схожего по описанию с Диомаром, там не было.

Амелия вздохнула и низко опустила голову. Ей не хотелось, чтобы Халсторн видел её печали, тем более тревоги. Когда он заговорил снова, она уже взяла себя в руки:

– Что же касается плохих новостей… Кто-то явно нашёптывает будущему монарху против вашего мужа.

– О чём вы? – поразилась Амелия.

– Не знаю точно, но я убеждён: это лорд Бьют и герцог, дядя Георга. Их объединяет не только желание вертеть мальчишкой, как им вздумается, но и общая неприязнь к Стерлингу.

– Боже мой…

– Сегодня я разговаривал с вашим мужем. А вчера наткнулся на Уильяма Питта. Не слишком приятный человек, высокомерный. Вы встречались с ним в Виндзоре.

Амелия вспомнила долговязого премьер-министра, лидера Палаты общин, с которым буквально перебросилась лишь парой слов в тот вечер, и кивнула.

– Однако он ненавидит Бьюта всем сердцем, поэтому рассказал мне, как тот убеждал молодого Георга в том, что Стерлинг – изменник и предатель, и его следует лишить титула и привилегий и выслать прочь.

– Господи! Да как они могут? – Амелия прикрыла рот ладошкой. – Томас никогда… Это ведь герцог Камберлендский козни строит?

– Я о том и подумал.

– И снова моя вина! – Она в сердцах топнула ногой, едва сдержав острое ругательство.

– Не берите это на себя.

– Герцог знает, кто я. И он не забыл, как дерзко я повела себя с ним тогда… А теперь он решил на Томасе отыграться! О, Боже мой! Если бы я только прикусила язык и замолчала! А теперь, благодаря Джону Стюарту, который всеми силами пытается избавить Георга от компании моего мужа, он несомненно выиграет.

Халсторн взял руку Амелии в свою и некрепко сжал.

– Не будем отчаиваться. Лорд Стерлинг не из тех, кто легко сдаётся. Уж поверьте мне, я знаю его, мадам. Но ситуация куда серьёзней, чем я думал. Уильям Август всё же родня будущему королю. И он умеет заговаривать зубы! Будем уповать на Божью милость, что ему ни в чём не удастся убедить мальчишку.

Но Амелия знала, одной Божьей милости было мало. Бог не спас её семью во время восстания, Он даже не учёл, что в команде Диомара есть добрые люди, хорошие люди, которым нужна была помощь, и позволил англичанам потопить их галеон. Нельзя было уповать на одного лишь Господа. Ощущая собственную вину так остро и тяжело, она не нашла ничего лучше, чем последовать советам совести. А что остаётся несчастной женщине в час нужны? Только умолять. Внук Георга II скоро станет королём, но он всё-таки человек, и, возможно, не обделённый милостью.