Развернуть конверт и прочесть письмо она решилась лишь ночью, заперевшись в спальне. Вот так, при тусклом свете канделябра, откинувшись на подушки, она узнала небрежный почерк капитана Диомара:

«Моя непокорная Сильфида, рыжеволосая дева волн!

Вот Вы и возвратились обратно, в своё хмурое неуютное гнёздышко, вырвавшись из цепких английских лап. Понравилось ли Вам под боком Его Высочества? Представляю, насколько счастлив был Стерлинг представить Вас этому несчастному мальчишке, которому уготована самая незавидная судьба – восседать на троне! Полагаю, Вы уже наслышаны о потоплении нашего галеона. К большому сожалению сообщаю, это правда. Если же Вы неким образом волновались за судьбу команды, знайте, что шестеро отважных моряков отдали свои жизни в тот день, чтобы отвести глазастых англичан от нашей колонии. Столкновение было неизбежным, и я оплакивал каждого из тех, кого потерял. Океан забрал их, но судьба подарила колонии ещё один шанс – мы отыскали и увели испанский галеон, достаточно быстрый и отлично вооружённый для дальнего путешествия.

Я до сих пор преисполнен надеждами. Судьба благосклонна к моей миссии. Будете ли Вы столь же благосклонны ко мне? Каждый день после нашего расставания я размышлял над тем, что сделал. И каждый день я корил себя за это. Не так всё должно было случиться. Вы ещё ненавидите меня? Думаете обо мне, как о монстре, которого не заботили Ваши чувства, а лишь свои собственные удовольствия? Я заслужил это. Я и есть тот монстр, прекрасная Амелия. И вот теперь я эгоистично прошу мою маленькую сообщницу вернуться ко мне, чтобы я мог хотя бы взглянуть на Вас и попросить прощения…»

Она ненадолго отложила письмо, дабы унять внезапное волнение. Она никогда бы не подумала, что Диомар решится на подобные сладкие речи. И всё ради её возвращения? Амелия не без сарказма подумала о том, что и МакДональды не умоляли королей прежде.

Диомар вспоминал о ней всё это время, и лишь от этой мысли сердце её трепетало. А главное, теперь она знала, он был невредим, как и большая часть команды. Амелия продолжила читать:

«Имею ли я право настаивать после всего, что произошло? Теперь только Вы решите, моя дорогая. Если сейчас, читая это письмо, Вы осознаёте, что уже согласны на встречу, назад дороги нет. Понимаете ли Вы всю ответственность, которая ложится на Ваши хрупкие плечи? И что именно Вы вверяете в мои руки собственную жизнь? Обдумайте это хорошенько, Амелия. Стоит только раз мне поймать Ваш взгляд, и боюсь, что не смогу уже отпустить свою пташку в её золотую клетку.

Если Вы отыщете в своём сердце прощение и остатки той привязанности, что привела Вас ко мне однажды, рискните же! Мальчишка, что передал это письмо, отыщет Вас в гавани. Подайте ему шиллинг, если сумеете пробраться в бухту Сторновей в одиночку. Если же возможности скрыться от провожатых не представится, подайте ему две монеты по три пенса, а дальше доверьтесь моему плану.

Не бойтесь принять мою руку, Амелия. Однажды Вы просили меня не уходить, не бросать Вас. И я клянусь, что отныне мой путь в Новый Свет лежит только вместе с Вами. Взамен я прошу лишь немного терпения и верности. Д».

Засыпая той ночью, Амелия упрямо уговаривал себя набраться необходимого терпения. По крайней мере слова капитана немного подбодрили её. Оставить прошлую жизнь и доверить своё будущее человеку с неясной судьбой и таинственными намерениями? А если, когда придёт время, он снимет перед нею шлем, и она разочаруется? Нет, нет! Такого просто не может быть! Какая разница, что у человека за лицо? Он уже обещал ей Новый Свет, а всё остальное вполне может прийти со временем. Амелия умела быть терпеливой. Только вот с этой хвалёной верностью было куда сложнее.

Но уже на следующий день, после завтрака, она получила от Томаса одобрение, предложив обновить ковры в библиотеке и малой гостиной замка, а также коечто из посуды для кухни. Стерлинг дал добро на любые расходы и велел экономке Дарнли сопроводить его супругу и лично проконтролировать покупки. Узнав об этом (что означало прибавление в её «свите») Амелия с трудом сдержалась, чтобы не выказать недовольство. Разумеется, Стерлинг опасался, что она снова встретится с любовником. Несмотря на все обстоятельства, эта мысль уже порядком её раздражала. Девушка надеялась, что дальше положенного его показная (как ей казалось) ревность не зайдёт.

Прогулка на рынок в Сторновей намечалась неспешная, Амелия не хотела вызывать лишних подозрений у Магдалены и прислуги. И вот, около полудня всё та же группа детей-беспризорников шлялась по рыночной площади, выклянчивая еду и монетки. Заметив знакомое детское лицо под добротным слоем грязи, Амелия улыбнулась и, под настороженным наблюдением Магды, самостоятельно раздала каждому из мальчишек деньги. Лишь одному она вручила две монеты по три пенса. Подросток кивнул, рассыпаясь в благодарностях, и попросил помолиться за его братьев и сестёр в воскресенье в местной церкви Святого Мартина. Амелия без труда поняла намёк.

Покидая рыночную площадь, она снова заметила подозрительного бородатого мужчину. На этот раз он стоял у рыбного прилавка и глядел на неё, пока Амелия не обернулась. А после развернулся и пошёл в другую сторону, набросив на голову широкий капюшон. Ей хотелось догнать его, но незнакомец весьма быстро скрылся. Девушка негодовала и была раздражена. Так с какой целью он следил за нею? Или же кто-то его подослал?

***

После воскресной службы Амелия, как и всегда, вместе с Магдаленой раздавала милостыню между скучнейшей болтовнёй с местными матронами. Утро было самое обыкновенное, слегка промозглое и хмурое, и Амелия уже начинала отчаиваться – а не упустила ли она нужное время, верный знак? И именно тогда, стоило ей отвлечься и остаться одной во внутреннем дворике недалеко от церковной ограды, мимо пробежала маленькая цыганка и через прутья бросила под ноги Амелии скомканный клочок бумаги.

«Дверь слева от алтаря, спускайтесь вниз и не бойтесь».

Она была удивлена, если не сказать больше, узнав почерк капитана.

Оглянувшись, Амелия увидела только нескольких прихожан да свою Магду. Предупредив няню, что ей нужно ненадолго вернуться внутрь, Амелия собрала всю волю в кулак, поднялась по ступеням церкви и нервно перекрестилась. Тишина тут стояла гробовая. Под сводом витал аромат ладана и горячего свечного воска. После окончания службы здесь стало на удивление пусто и одиноко, несмотря на присутствие старого сторожа. Он неторопливо плёлся по второму этажу да тушил свечи в высоких светильниках.

Амелия потёрла друг о друга свои похолодевшие ладони и, убедившись, что никого рядом не было, прошла к заветной дверце возле алтаря. И та действительно оказалась незаперта. Невысокая винтовая лестница вела в подвальное помещение, и, глядя туда сверху, Амелия ещё немного колебалась. Было темно, однако она решилась спуститься. Внизу пахло сыростью и залежалым хлебом, и единственный горящий здесь крошечный факел размещался высоко под потолком. Лишь заметив движение в тени одной из колонн, Амелия насторожилась.

– Эта женщина теперь повсюду за вами следует, – прозвучал приглушённый голос Диомара. – Она больше не спускает с вас глаз. Это осложняет мне задачу.