Сьюки была молодой женщиной, которую семья наняла присматривать за Джеком и подкармливать своей кровью, когда его переставала удовлетворять кровь животных и донорская человеческая кровь. Вампирам требовалось охотиться, и находились люди, готовые за деньги быть их донорами. Мне подобный заработок представлялся опасным и требующим четких правил. Я подняла вопрос в Конгрегации, однако мои предложения были приняты в штыки.

– Где Сьюки сейчас? – мрачно спросил Мэтью.

– Дома. С ней ее сестра. Отец Хаббард обещал бывать у нее дважды в день, – упавшим голосом сообщил Джек.

На него было больно смотреть.

– Джек… – вздохнула я.

Захотелось обнять и успокоить его, однако напряженность, повисшая в воздухе между Мэтью и Джеком, заставила меня унять порыв. Происходило что-то, чего я до конца не понимала.

– Сьюки – твоя сфера ответственности, – сказал Мэтью. – Ты не имел права оставлять ее в таком состоянии.

– Но отец Хаббард говорил…

– Мне абсолютно не интересно, чтó там говорил Эндрю, – перебил Джека Мэтью. – Правила тебе известны. Если ты не можешь поставить благополучие Сьюки выше собственного, ваши отношения прекращаются.

– Знаю, пап. Но я не был… да и сейчас… Словом, я вообще не понимаю, как все произошло. Все было в порядке, и вдруг… – Джек осекся. – Когда я оставлял ее с отцом Хаббардом, я думал, что проявляю заботу о ней.

– Джек, второго шанса не существует. Особенно когда дело касается бешенства крови. – Лицо Мэтью выражало сожаление. – Историю со Сьюки я улажу. Больше ты ее не увидишь.

– Ни Сьюки, ни я не сделали ничего плохого! – Глаза Джека становились все мрачнее; недовольство, распространяемое Мэтью, вынуждало его защищаться, что чувствовалось по голосу. – Это несправедливо!

– Жизнь вообще несправедлива, – тихо сказал Мэтью. – Но у нас, вампиров, есть обязанность всячески заботиться о тех, кто слабее нас.

– И что теперь будет с ней? – в отчаянии спросил Джек.

– Сьюки никогда ни в чем не будет нуждаться. Маркус и Рыцари Лазаря об этом позаботятся, – заверил Джека Мэтью.

Я впервые слышала, что братство продолжало платить людям и после того, как те переставали оказывать услуги вампирам. В этом было что-то неприятное, но подобная забота братства вполне объясняла, почему исчезли леденящие душу истории про вампиров, выпивающих у людей всю кровь.

– Давай-ка поищем, чем тебе перекусить, – сказал Мэтью, опуская руку на плечо Джека. – А потом познакомишься с недавним прибавлением в семье.

– Ты подарил маме собаку? – Джек даже просиял.

Он любил своего четвероногого спутника породы комондор и твердо верил, что собак много не бывает.

– Нет. Богиня подарила Филиппу грифона, – сказал Мэтью. – Похоже, наш сын – прядильщик, как и мать.

Джек выслушал все это с удивительным спокойствием и храбро последовал за нами на кухню. Там он утолил жажду, попутно рассказывая нам другие, менее тревожные новости. Затем мы все отправились искать Агату, Сару и близнецов. Они играли в яркой палатке, которую Агата соорудила им, накинув на стулья старые покрывала. Все четверо находились внутри, играя с рыцарями, лошадками и мягкими игрушками.

Там же был и Аполлон. Он внимательно следил за остальной частью неодушевленного зверинца, наказывая за малейшую воображаемую провинность щипком своего острого клюва.

Появление Джека вызвало столько радостных прыжков и визгов, что палатка, не выдержав, рухнула. Когда все выбрались наружу, поздоровались, а близнецы получили от старшего брата щедрые порции объятий и поцелуев, Джек присел на корточки перед грифоном:

– Здравствуй, Аполлон.

Джек протянул грифону руку. Аполлон немедленно накрыл ее когтистой лапой. Затем грифон высунул длинный язык, дотронувшись до волос, уха, носа и щеки Джека. Когда процедура знакомства с новым членом стаи закончилась, Аполлон одобрительно закудахтал, вскидывая и опуская голову.

– Джек! – крикнула Бекка, протягивая ему игрушечного попугая. – Смотри. Птица. Моя.

– Чудесно, Бекка! Я сейчас поиграю с твоей птичкой. – Джек едва увернулся от попытки грифона засунуть язык ему в ноздрю. – Он и летать может?

– Еще как! – ответила Сара. – Изабо носила его на руке, как охотничьего сокола. Потом подбрасывала в воздух мышь и учила ее ловить.

Джек засмеялся.

Чувствуя, что Аполлон перетягивает на себя внимание, которое принадлежало ей, Бекка бросила в Джека попугая. Игрушка попала ему в плечо. Джек удивленно обернулся. Бекка скривила ротик и зарычала.

– Ребекка Ариэль, – строго произнес Мэтью, поднимая дочь на руки, – мы об этом говорили. Бросаться нельзя ни в кого.

Бекка разинула рот. Я думала, она сейчас закричит, но вместо этого она с быстротой атакующей змеи нагнулась к отцовской руке и укусила Мэтью. Сильно.

Установилась мертвая тишина. Все мы ошеломленно смотрели на отца и дочь.

Лицо Мэтью стало белым как бумага. Глаза почернели.

Укус подхлестнул в нем бешенство крови.

– И тем более – никаких кусаний. – Мэтью так пристально смотрел на дочь, что Бекке пришлось поднять на него свои невинные синие глаза; увидев выражение отцовского лица, она разжала челюсти. – Диана, пожалуйста, возьми Филиппа и Аполлона и возвращайтесь в дом.

– Но… – начала я, однако бешеный, полный отчаяния взгляд Мэтью заставил меня торопливо подхватить Филиппа на руки и уйти в дом.

Вскоре туда отправились и другие.

– Что Мэтью собирается делать? – спросила Сара, входя в кухню.

– Преподать урок вампирского воспитания, – безрадостным тоном ответил Джек.

– Никак кровью пахнет? – спросил Маркус, входя в кухню вместе с Мартой.

– Бекка укусила Мэтью, – ответила я.

Сквозь толстое волнистое стекло кухни было видно, как Мэтью что-то говорит Бекке, потом он намеренно повернулся к дочери спиной.

– Вау! – вырвалось у Джека. – Сурово папа с ней.

– Когда вампир, который старше и сильнее тебя, поворачивается к тебе спиной, это оскорбление и отторжение. Тебе показывают, что ты совершил отвратительный поступок, – пояснил Маркус. – Поэтому мы стараемся ладить с вожаком стаи.

– Едва ли такая кроха поймет скрытый смысл отцовского шага, – заявила Сара.

Я следила за лицом Бекки и убедилась, что она все прекрасно поняла. Вид у нашей малышки был сокрушенный.

– Миледи Ребекка должна извиниться. Затем сир ее простит, и мир будет полностью восстановлен. – Марта ободряюще похлопала меня по руке.

– Бекка не очень-то любит извиняться, – не без волнения сказала я. – Ей понадобится какое-то время.

– Извините, – произнес Филипп, глаза которого были полны слез.