в товарах и моторах копались люди. Пять машин, дюжина людей невоенного вида… Уполномоченный очень не хотел ехать на мотоцикле сам, накатался уже. Да и всё-таки ненадёжной была эта модель. Поэтому он решил найти себе место в кузове торгового каравана.

Один плотный и потный человек, откинув капот, занимался воздушным фильтром, выбивал из него пыль. К нему-то Горохов и подошёл.

– Здравствуйте. Вы хозяин?

– Здравствуйте. Я.

– Я инженер, был тут в экспедиции, теперь хочу ввернуться в Полазну. Вы ведь туда идёте?

– Да знаю я, кто вы, – сказал мужчина, ещё пару раз ударяя фильтром об бампер грузовика.– Вы недавно приехали. С раненым.

Горохов кивнул: да, это так. И спросил у торговца:

– Так возьмёте меня до Полазны?

Торговец взглянул на него ещё раз и, видимо, удовлетворившись увиденным, особенно отличной винтовкой северного производства, что висела у Горохова на плече, и подсумком с шестью магазинами, ответил:

– Машина у меня загружена сильно… Но в этих местах лишний ствол не помешает. Возьму, конечно, – он ещё раз оглядел уполномоченного. Конечно, у этого уже немолодого торговца было много вопросов относительно экспедиции северян, из которой этот инженер вернулся только с одним солдатом. Но у него было достаточно ума, чтобы не спрашивать об этом, и он лишь добавил: – Найду для вас место в кузове. Поедете с удобствами.

– Отлично.

– Но за бензин, воду и провиант вы мне копеечку уж подбросьте, – тут же добавил мужчина.

Торговец есть торговец. Настоящий торговец своего никогда не упустит. Но Горохов понимал, что хлеб у этих людей очень и очень нелёгкий. И только спросил:

– Сколько?

– Ну хоть рублишко подкиньте.

– Хорошо, – Горохов полез за деньгами. Нашёл нужную монету и протянул её торговцу. – Меня зовут Андрей.

– А меня Михаил. Михаил Варенок. Всякие зубоскалы будут обзывать меня Вареником, так вы их, Андрей, не слушайте. Дураки они, – отвечал торговец, беря монету грязной рукой.

– Значит, ближе к вечеру я подойду, – произнёс уполномоченный. – Часикам к семи.

– Нет, ближе к вечеру нас уже не будет, – отвечал ему торговец, вставляя фильтр на место.

– Не будет?

– Нет. Мы уже в четыре выдвигаемся.

– Так жара ещё не отпустит.

– Да, но нам нужно будет до утра доехать до Ерохиных камней. А до них за ночь не доехать.

– А что там? Колодец?

– Ну, и колодец тоже. А так-то там хорошее место, чтобы не волноваться. Удобное место. Возвышенность и камни. Есть где машины поставить.

– От даргов там прячетесь? – это было первое, что пришло уполномоченному в голову.

– Ну а то от кого…, – Михаил захлопнул капот и стал протирать руки тряпкой, которая вовсе не была чище его рук, – мы едем быстро, дорога нам хорошо известна. Они нас не догоняют. А вот когда мы останавливаемся, так они очень даже просто кидаются на нас. Стреляют, сволочи. Постреливают.

– Там у вас что-то типа блокпоста?

– Ага, там у нас и мины кое-где стоят. И миномётик припрятан, норы хорошие выкопаны, опять же колодец… Там спокойно.

– Ясно, – произнёс уполномоченный, – значит, буду тут в четыре.

– Да, Андрей, и лучше не опаздывайте, чтобы не пришлось вас искать потом по всему Красноуфимску.

– Не волнуйтесь. Я приду вовремя.

***

Ему показалось, что он только закрыл глаза… Только что, и тут же, почти сразу, в его часах тихонечко, но очень настойчиво начал тренькать будильник. Андрей Николаевич, что называется, и близко не был к состоянию «выспался». После стимуляторов всегда так.

Горохов одевался и собирался как умел быстро. Оглядел комнату, похлопал себя по пыльнику: никелированная коробочка на месте. Фляга с водой на плече, оружие, костюм, баллоны… Из вещей только медпакет. Он очень ценный, даже несмотря на то, что все шприцы из него он потратил на Рогова.

Взяв пакет под мышку, он вышел из гостевого дома. Заскочил в штаб попрощаться с комендантом, но его не было на месте. Зашёл к Рогову, но тот спал после операции. И уполномоченный пошёл к торговцам.

Кузов был весь заставлен разными бочками с саранчой и квашеными кактусами, мешками с вяленой дрофой, которых было немного.

– Вот, – Михаил указал Горохову место. – Садитесь сюда, тут и ноги вытянуть можно, и навес… От солнца спрячетесь.

Горохов влез в кузов.

– Ну? Удобно?

– Нормально, – ответил уполномоченный; этот кузов, вонявший разнообразной едой, был намного удобнее, чем седло лёгкого мотоцикла.

– Воды у нас много, – продолжал торговец, указывая на ёмкость за сидением водителя, – вот, пейте сколько хотите. Останавливаемся раз в четыре часа.

Горохов снял винтовку с плеча, уселся на ящик, поставил винтовку рядом. Устроился поудобнее. Не очень мягко. Но и туда он ехал на ящиках. А теперь едет домой, так что потерпит.

Ещё не было четырёх, когда солдат отворил ворота и колонна торговцев из пяти грузовиков двинулась на северо-запад. А Андрей Николаевич глядел на серо-белые здания, на песок, на редкие фигуры остающихся тут людей:

«Хорошо, что не встретился с комендантом».

А ещё он надеялся на то, что больше никогда не увидит этих домов, да и вообще этих мест.

А дальше пошла степь с большим количеством камня и маленькими барханами. Он оборачивается. Смотрит через запылённое стекло. В кабине грузовичка двое, плотный торговец Михаил и ещё один человек, кажется, молодой. Как это ни странно звучало, а с этими людьми уполномоченный чувствовал себя намного спокойнее, чем с полувзводом отлично вооружённых солдат-северян. Эти простые мужички понапрасну рисковать не будут.

Колонна шла на удивление резво, это и понятно, мужички-то местные, всё вокруг видели не раз. Горохова болтало в кузове, но это было лучше, чем ехать самому. Жара едва-едва начала спадать, так что ему приходилось каждые полчаса нажимать кнопку на поясе. В общем, даже высокая температура и пыль не портили ему поездки. Мало того, несмотря на жару и непрестанную качку, он стал засыпать. Проявлялся результат предыдущих бессонных суток, проведённых под стимуляторами. Он пытался бороться с наваливающимся на него забытьём, так как полноценным сном это было назвать нельзя, но борьба складывалась не в его пользу. Уполномоченный приходил в себя, только когда становилось совсем невмоготу от жары. Он запускал порцию хладогена в костюм, протирал очки, выбивал пыль из респиратора, осматривал окрестности, усаживался на ящик поудобнее и снова начинал дремать, как бы его ни качало на кочках и барханах.

Горохов очнулся после очередного провала в забытьё оттого, что его заметно подкинуло на кочке, он едва не потерял винтовку и как только пришёл в себя, понял, что машина несётся ещё быстрее, чем прежде. Протирая очки одной рукой, другой он схватился за борт, чтобы