Собственно, я не думаю, что большая часть наших дезертиров испугались именно возможных боёв. В конце концов, нормальным мужикам, а здесь таких большинство, некоторая авантюристичность и желание немножко повоевать присущи. Куда вероятнее, что они просто не верят в нашу победу, и не хотят потом неприятностей и разборок с властями на тему «антибританской деятельности». Ибо побегать с ружьём (не говоря уж о гневных речах под виски) это одно, тут желающих полно, а вот садиться в тюрьму – совсем другое. Если уж начистоту – не будь я командиром взвода, тоже ещё подумал бы, приходить или нет. В конце концов, местным я пока не стал, да и на этот сам трёхпроцентный НДС мне плевать с высокой колокольни, а вот свой бизнес терять будет очень жалко. Но не бросать же подчинённых, да и друзей подводить неудобно. Эхе-хе-х, вечно меня моя ответственность подводит…

Ладно, что, надо мешки таскать, негожа отрываться от колектива. Подхожу к куче и примериваюсь, выбирая, какой «на меня смотрит».

Веснушчатый паренёк лет пятнадцати (никак не привыкну переводить возраст на здешние мерки) запыхавшись вбежал в цех. Посыльный, что ли? Ага, точно.

– Сэр! Совещание у капитана Миндонсы!

Слава тебе, Господи, в которого я не верю. Как справедливо замечено народной мудростью: «Пиздеть – не мешки ворочать», хе-хе.

– Спасибо.

Рации-то у нас имеются, и даже есть пара башковитых молодых ребят с ноутами, умеющих их программировать, так что для тактического обмена они вполне годны. Но не надо считать противника идиотом, у бриттов вон целый броневик для РЭБ выделен, и заботливо укрыт мешками с землёй. Вполне может быть, что наш обмен для них – открытая книга. Поэтому наиболее важные сообщения пока что передаются посыльными, благо, от пацанов с горящими глазами отбоя нет. А то совещание всех ротных и взводных – слишком заманчивая цель для бриттов, могут не удержаться от искушения. У них и на аэродроме 81-милимметровые миномёты есть (на той же гусеничной платформе), и на базе. До последней, правда, отсюда пять километров, почти предел дальности. Зато там ещё стоит батарея 105-миллиметровых буксируемых орудий, и уж они-то и на втрое большую дистанцию гостинцев накидают без проблем. Остаётся надеяться на то, что расположение противника сейчас блокируют не меньше тысячи человек, и безучастными они при таком развитии событий не останутся.

– Рыжий! Скажи Дровосеку, он за старшего.

Вполне себе брюнетистый мужик моего примерно возраста, по неведомой причине взявший позывной «Рыжий», пыхтя под тяжестью мешка с землёй задавлено ответил: «Хорошо, босс».

«Босс», кстати, это они от нелюбимых ими же британцев подхватили, насколько я понимаю. Хотя, тут каждый пятый – выходец с Островов (тех, не здешних), а если сюда приплюсовать всех родезийцев, австралийцев и юаровцев, так и четыре из пяти, пожалуй. Накалу страстей это не мешает, скорее, наоборот.

Пройдя сквозь непривычно тихую промзону, быстро перебегаем вместе с пацаном дорогу и ныряем в дренажную канаву на другой стороне. К счастью, за дорогами здесь следят, так что ни травы, ни мусора на дне нет, только мелкие лужицы, оставшиеся от ночного дождя. Теперь нам по канаве, пригибаясь, двести метров в направлении города, а там свернуть в лес и ещё стольник вверх по склону до командного пункта. Фуф, ну и парилка, между прочим. По такой жаре в камуфляже, бронежилете и каске можно сдохнуть за десять минут быстрой ходьбы безо всякой помощи со стороны противника. И не снимешь – надо же личному составу пример показывать. Да и вообще, как гласит старая военная мудрость, лучше литр пота, чем капля крови.

Пожалуй, пока идём, есть время рассказать, что, собственно происходит. Всё началось вчера рано утром, когда рыбаки (кто-то из ребят Сайруса, кстати) сообщили по радио, что в направлении порта идёт британское судно в сопровождении британского же корвета. После этого связь оборвалась, а вот в городе началась движуха – ибо в графике никаких «британцев» на походе не значилось, я уж не говорю о военных кораблях, и дабы понять, что всё это значит, семи пядей во лбу быть не надо. Городской Совет склонялся к тому, чтобы громко протестовать, но «не провоцировать», Милиция (решения в которой, кстати, принимает тоже Совет, состоящий из командиров рот, командующего и начальника штаба) была настроена более решительно, но что конкретно делать тоже уверенна не была – начинать стрелять первым никто не мог решиться. Скорее всего, дело бы и закончилось пшиком, бритты, под аккомпанемент громких протестов, ввели бы в город дополнительный контингент и потом, уже с позиции силы, подавили бы все протесты, но тут вмешался слепой случай. Вернее, рукожопый водитель-оператор одного из броневиков, колонну которых подполковник Льюис направил в порт для того, чтобы заранее обезопасить причал. На повороте с Лонг-Стрит на Дирк-Гордж-Стрит 10,5-тонный FV103 Spartan зацепил толпу протестующих, намотав одного на гусеницы. Первая кровь пролилась.

Колонне преградила путь полицейская машина, бритты давить копов не решились и остановились, их немедленно окружила разъярённая толпа. Что-то мне всё это напоминает, мдя. Видимо, везде подобные заварухи начинаются одинаково. Копы попытались арестовать виновника аварии, офицер, командующий колонной, послал их подальше, ссылаясь на положения договора о протекторате и неподсудность британцев местным законам. Англосаксы, всё-таки, забавные ребята – в любом случае пытаются сделать так, чтобы закон был на их стороне, даже если вот-вот мочилово начнётся. Ну, наверное, оно и правильно – мочилово, рано или поздно, закончится, и начнётся поиск виноватых, а также их назначение. Так вот – копы заявили, что британский командир обязан арестовать виновника аварии самостоятельно, а позволить явно неадекватному убийце продолжать движение они не могут. В общем, слово за слово, обстановка накалилась до предела, и тут, вроде как (сам я при всём этом не присутствовал, занимаясь сбором взвода по тревоге), кто-то из толпы бросил в бриттов камень и удачно попал в лицо, бритты в ответ выстрелили, началась паника и новая стрельба, итогом чего стали четверо убитых протестующих (из них две женщины и ребёнок), с десяток раненных, один убитый и два раненных копа и двое раненных британцев, один из которых, по словам подполковника Льюса, позднее скончался.

Офицер, командующий колонной, принял решение вернуть её на базу (за что, думаю, о потом неслабо огрёб от командования). Пока бритты думали, что делать дальше, в городе шла самоорганизация (попутно с разгромом Канцелярии Генерал-губернатора), власть явочным порядком временно перешла от Городского Совета к Совету Милиции, в Солсбери, естественно, все тоже встали на уши, началось прибытие добровольцев из сельских районов, и тут укрывшийся на базе Генерал-губернатор Хэйман, укрывшийся на британской базе ещё с утра, объявил о введении военного положения и роспуске Милиции до особого указания.

В общем, ко времени вечернего собрания Совета Милиции, на котором я тоже присутствовал (командир взводов могут выступать, но не голосовать), ситуация сложилась весьма интересная: британский транспорт «Carrick» с войсками (в неизвестном количестве) и два корвета, «Illustrious» и «Bellerophon», стояли у причала в Фулвэс-Бей. Разгрузиться транспорт не мог, потому как выход с причала на берег перекрыт баррикадой, на которой (ну, преимущественно, в окрестностях которой) заняли оборону две роты Милиции. Понятно, что смести легковооружённых ополченцев корветам большого труда бы не составило, в конце концов, на каждом стоит по 4½ дюймовому орудию, плюс пара 20-милимметровых «Эрликонов». Но начинать бойню первым никому не хочется, поэтому ситуация патовая. В городе бритты заняли городскую ратушу и разгромленную днём Канцелярию Генерал-губернатора. Думаю, это было результатом давления по политической линии, потому как ни малейших разумных обоснований для такого дробления сил во враждебном городе я лично не вижу, а подполковник Льюис дураком не выглядит. Что он чуть позднее и доказал, кстати.