— И что же дальше? — нетерпеливо спросил Джессон.

Я изобразил улыбку.

— Знаете, когда я спросил Куко, сколько же у него всего татуировок, тот ответил, что лишь одна. «Только одна, — сказал он. — Образов много, но все они складываются в одну историю». Ну и, естественно, я спросил его, что это за история. Ну а он ответил: «Главное не что, а чья». Тут я понял, что пора брать быка за рога. Сунул ему под нос снимок и спросил: «Как насчет того, чтоб закрыть эту главу?»

— И как он реагировал?

— Выхватил у меня фото и разорвал на мелкие кусочки. Но я подготовился к встрече. Тут же достал второй такой снимок и сказал, что у меня их целая куча. Ну и тогда Куко спросил, что я собираюсь делать с этой фотографией. «Да ровным счетом ничего, — ответил я. — Но только в том случае, если ты поможешь мне вырвать „Королеву“ из лап твоего босса». Так прямо и сказал: «вырвать из лап», чтобы он понимал — намерения у меня самые серьезные.

— Ну а он? Сразу же согласился? — Джессон уже собрался подняться из кресла.

— Да, но при одном условии. Куко, сильно разволновавшийся при виде этого снимка, потребовал, чтобы мы действовали вместе с ним. Стали бы до определенной степени соучастниками, что могло бы гарантировать наше молчание.

— Вы сказали «мы», Александр. Надеюсь, вам хватило ума не припутывать сюда и меня?

— Ну а как, скажите на милость, я мог поступить по-другому? Ведь этот парень далеко не дурак. Он должен был знать, что мы работаем вместе. Он ведь видел вас и у Орнштейна, и на том мероприятии в музее. Разве не напрашивался сам собой вывод, что два человека, которые интересовались у него брегетом, как-то связаны друг с другом?

— Если он такой умный, то почему не избавился от компрометирующей его татуировки? Ведь наверняка для этого существуют разные там химикаты. Можно, на худой конец, прибегнуть и к хирургическому вмешательству.

— Но рисунок покрывает все его тело. И потом, что от этого толку, если доказательства его участия в краже в чужих руках? Ведь снимки-то у нас. И этого вполне достаточно, чтобы связать Куко с ограблением в Иерусалиме.

— Ну и на чем же вы порешили?

— Как только Куко организует все от него зависящее, тут же позвонит. Если все и дальше пойдет гладко, к Рождеству вы заполните пустующую ячейку в своем драгоценном шкафчике.

— Замечательно, — довольно кисло заметил Джессон.

Когда и как лучше вернуть книгу?

Мы с Нортоном сверились с расписанием и пришли к выводу, что лучше всего произвести операцию по ее возвращению на место во время банкета, после проведения соревнований в библиотеке. Именно тогда Гроут совершенно точно покинет свою лабораторию, поскольку всегда ревностно и даже с удовольствием защищает право на занимаемую им должность. Надо сказать, что предыдущие два года он неизменно выходил победителем в этих соревнованиях.

План наш был прост. Мы прокрадемся в лабораторию в самом начале банкета. Расписание «игр» было заранее составлено Динти — не без изрядной доли выдумки и юмора — и вывешено на доске объявлений:

ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ СОРЕВНОВАНИЯ

1. На скорость передачи и удовлетворения «требований»

2. Сражение за звание лучшего знатока указателей

3. «Классовая борьба»

4. Награждение «Главы рождественских увеселений»

5. «Если бы вы были книгой»

Но наш план оказался под угрозой, когда мы увидели, что Гроут не явился на первое испытание. Пока мои коллеги выхватывали из корзин бланки требований и мчались с ними в хранилище за книгами, я воображал следующую картину: отсутствующий на соревнованиях Гроут шаг за шагом пробирается к тому месту, где стоит несчастная коробка. Обнаруживает подлог — и моей карьере приходит конец.

Мистер Абрамович первым пересек финишную ленту, сжимая в вытянутых вперед руках громадный альбом под названием «История Бруклинского моста». Один из участников соревнований принес тоненький томик поэтов-символистов, а мистер Сингх — книгу «Семь недель — и ваш стул налажен». Они заняли соответственно второе и третье места.

Остальные претенденты на победу пришли следом, ноздря в ноздрю. Последним притащился Спиайт. Он явился причиной замешательства, а затем и небольшого скандала в жюри: принес вместо нужной книги исследование по педерастии. Но в конце концов шум и возмущение улеглись, а я заметил, что Гроут по-прежнему отсутствует. Мы с Нортоном пытались придумать, как действовать дальше, но так ничего и не решили. Ясно было одно: в лабораторию нам путь заказан, пока там находится Гроут.

Напряжение росло с каждой минутой. Мистер Парадайс объявил, что из-за каких-то неполадок в системе электроники второй этап соревнований задерживается на неопределенное время. Допотопное табло с указателями выдает несусветную чушь, просто свихнулось. Примерно тем же словом можно было охарактеризовать и мое состояние. И когда я впал уже в полное отчаяние и окончательно потерял надежду вернуть книгу, в зал вошел Ирвинг Гроут собственной персоной, из кармана у него торчала целая пачка предметных указателей Дьюи.

Красота десятичной системы классификации Дьюи, сокращенно ДСД, — еще раз подчеркиваю, лично я считаю ее красивой и совершенной вопреки всем предрассудкам — заключается в ее универсальности. Система позволяет опытному библиотекарю синтезировать иерархию людей, мест и предметов, а также идей и явлений. Мало того, она способствует развитию и легкому запоминанию этой самой иерархии. Знакомство с классами, подклассами и подразделениями означает следующее. Если подойдет читатель и закажет, к примеру, «Исследование женщин арабского Востока: Библиография библиографий», то библиотекарь, знающий систему, с уверенностью назовет соответствующий индекс, а именно — 016. 016305488927.

«Классовая борьба» как раз и проверяла умение ориентироваться в этом множестве цифр. Система Дьюи была введена в учреждениях, подобных нашему, еще в самом начале тысяча девятьсот сороковых годов, еще до того, как Библиотека конгресса взяла за основу принцип десятичной классификации.

Динти взмахнул блокнотом и попросил конкурсантов — парня из отдела технического обслуживания, еще одного из отдела новинок, Гроута и мистера Парадайса — занять места за кафедрами, каждая из которых была снабжена специальным колокольчиком.

Это соревнование, объяснил далее Динти, будет проходить в два этапа. Первый, или аналитический, требовал от участников умения определить тематику на базе индексов системы Дьюи. Второй, или синтетический, менял задачу на сто восемьдесят градусов. Иными словами, соревнующиеся должны были преобразовать темы, предметы и названия в десятичную систему. Первый этап предполагал также дополнительные, или премиальные, вопросы, второй — нет. За каждый правильный ответ давали десять баллов; за каждую ошибку автоматически вычитались пять баллов. Сотрудники отдела каталогов к соревнованиям не допускались, не допускались и библиотекари, прошедшие специальные курсы по системе классификации Дьюи. (Последнее относилось ко мне.)