Попятившись, он раскрыл дверь пошире, давая старой даме возможность войти. При этом он заметил, что она пришла не одна.

— О, простите, я, кажется, вам помешала, — проговорила Сара, увидев Селесту. — Я могу зайти и позже, если вам так удобнее…

Селеста поняла — то, что эта дама намеревается сообщить Роберту, не предназначено для ее ушей, и торопливо поднялась со стула.

— В этом нет никакой необходимости, мадам. Я уже ухожу.

Взяв свой плащ, она вежливо поклонилась и вышла.

— Какая милая молодая женщина, — одобрительно заметила Сара, проводив Селесту взглядом.

Затем, обернувшись к своему спутнику, который терпеливо стоял рядом и почтительно поддерживал ее под локоть, проговорила:

— Я долго здесь не задержусь, Дэниел.

Возница явно заколебался. Окинув Роберта взглядом, в котором сквозило сомнение, он спросил:

— Вы и вправду не хотите, чтобы я остался, мэм?

— Не беспокойтесь, Дэниел, со мной все будет в порядке. Возвращайтесь и ждите меня в карете.

Сара похлопала возницу по руке, и он нехотя отпустил ее локоть.

— Как вам будет угодно.

Бросив напоследок недружелюбный взгляд на Роберта, Дэниел вышел из комнаты.

— Извините, миссис Стюарт, но я могу предложить вам только это, — сказал Роберт, подводя Сару к не слишком удобному деревянному стулу.

— Я на нем отлично устроюсь, Роберт.

Молодой человек поспешно схватил со стола бутылку из-под виски и убрал на подоконник.

— Ни чаем, ни кофе я вас угостить не могу. Может быть, хотя бы стакан воды, мэм?

— После вашей ужасной лестницы это было бы просто великолепно, — согласилась Сара.

Он тут же схватил грязный стакан и в отчаянии обвел глазами комнату, ища, чем его можно было бы вытереть. Не найдя ничего подходящего, Роберт смущенно улыбнулся и запинаясь пробормотал:

— Простите, мэм.

После чего взял стоявший на шкафу кувшин и заторопился в ванную.

Через несколько минут молодой человек вернулся со сверкающим чистотой стаканом и кувшином свежей воды. Пока он наполнял стакан, Сара сидела, выпрямившись, опустив руки на набалдашник своей трости, и внимательно наблюдала за Робертом.

— Прошу вас, мэм, — сказал он, протягивая ей воду.

— Спасибо, сынок. Вы, Роберт, настоящий джентльмен. Впрочем, это неудивительно. — Она стукнула тростью об пол. — Господи, уж на что я любила своего мужа, морского капитана, но, должна признаться, у него — как вообще у всех северян-янки — не было той галантности, которой обладаете вы, джентльмены с Юга! Они озабочены лишь тем, как делать деньги и играть на бирже.

«И соблазнять женщин», — с горечью добавил про себя Роберт.

Сара жестом указала на кровать:

— Садитесь, пожалуйста, Роберт.

И после того как он послушно, хотя и чувствуя некоторую скованность, уселся на краешек постели, одобрительно заметила:

— Ваша матушка, должно быть, очень гордилась вами!

Слова старой дамы задели чувствительную струну Роберта.

— Боюсь, мэм, сегодня она переменила бы свое мнение обо мне.

Его глаза омрачились печалью.

— Я уже не тот человек, что прощался с ней, когда уходил на войну.

Горькая складка пролегла у его рта, когда он, подумав, добавил:

— А может, оно и к лучшему, что она не видит, каким я теперь стал…

— Мне кажется, Роберт, вы слишком сурово себя судите, — мягко заметила Сара.

Возможно, тому был причиной возраст старой дамы и то достоинство, с которым она держалась, а может быть, выражение искреннего сочувствия, светившееся в ее глазах, но, так или иначе, Роберт вдруг решил поведать Саре Стюарт свои самые сокровенные мысли и сомнения.

— Мне частенько кажется, что я беспомощно тыкаюсь туда-сюда и не могу ни в чем разобраться… Это как кошмар, в котором все темно и перепутано — Скотткрофт, Энджи, мама…

Он обернулся к Саре. Его глаза были полны боли.

— Я все ищу ее… мою маму…

Последнее слово вырвалось из самой глубины его души.

— Когда я уезжал, она была жива, и я никак не могу примириться с тем, что ее уже нет на свете…

Он сокрушенно покачал головой, и сердце старой леди заныло от боли и сочувствия к этому человеку.

— Я все жду, что в один прекрасный день она постучит в дверь и войдет в мою комнату.

Теперь в голосе Роберта чувствовалась все большая уверенность.

— Я точно знаю, что когда-нибудь снова проснусь в Скотткрофте, где мы опять будем все вместе — и счастливы! И у меня опять будут обе ру… то есть я хотел сказать — и я опять буду здоров…

Внезапно, смущенный тем, что так обнажил душу перед малознакомым человеком, Роберт вскочил с кровати.

— Простите меня, мэм. Вряд ли вы пришли сюда для того, чтобы выслушивать мои жалобы. У каждого из нас свои проблемы…

— Совершенно верно. И я как раз пришла, чтобы поведать вам о моих, — заявила Сара.

Она постаралась, чтобы ее слова прозвучали непринужденно, хотя в глубине души была весьма тронута искренним признанием молодого человека. Привыкшая доверять своему суждению о людях, Сара была абсолютно уверена в том, что не ошиблась, обратившись к Роберту.

— Мне нужен честный человек, и я считаю, что вы мне отлично подойдете.

— Боюсь, что нет, мэм.

— Полагаю, мой внук объяснил вам суть дела. Мне нужен управляющий в магазин.

— Да, он говорил мне, мэм.

Она с упреком взглянула на него:

— Я уже слишком стара, чтобы привыкать к новым обычаям, например, наносить деловые визиты, вот почему я приглашала вас на обед. В тот день я ждала вас несколько часов, молодой человек, и не садилась за стол!

Оставив без внимания этот упрек, Роберт приступил прямо к делу:

— Мне не нужна благотворительность, мэм, в особенности та, что исходит от семейства Стюартов.

— Благотворительность? Так вот как вы это понимаете?

Она снова с силой ударила тростью по полу — возможно, для вящей убедительности.

— Ни в коем случае! Тот, кто у меня работает, честно зарабатывает свое жалованье.

Темные глаза Роберта смотрели на Сару с подозрением.

— Но почему вы решили отдать предпочтение мне, миссис Стюарт, а не обратились к кому-нибудь из местных жителей? Ведь вы едва меня знаете.

Сара улыбнулась:

— В свое время мне не довелось получить хорошего образования, Роберт, и потому я была вынуждена овладеть гораздо более сложной наукой — научиться разбираться в людях. Мой Чарлз всегда советовался со мной, когда ему надо было решить, кого из матросов поставить на вахту, — а там уж оставалось лишь молить Господа Бога о попутном ветре!.. В общем, Роберт, вы именно тот человек, который мне нужен.