Он несколько раз прошелся взад и вперед по комнате и наконец уставился в окно.

— Не скрою, мэм, ваше предложение весьма соблазнительно. Если бы не ваш внук…

Она перебила его, не дав закончить:

— Мой внук не имеет никакого касательства к моим деловым начинаниям.

Взмахнув рукой, старая леди продолжала:

— Я знаю, что между вами и Руарком пробежала черная кошка, но поверьте мне — к тому времени, как вы достигнете моего возраста, вы наверняка оцените справедливость старой истины: «Время все лечит».

С усилием опершись на трость, Сара встала, давая понять, что разговор окончен.

— Что вы скажете о двадцати пяти долларах в неделю?

Роберт не смог сдержать улыбку.

— Скажу, мэм, что это слишком щедро.

— Тогда будем считать, что мы договорились. Могу я пригласить вас завтра к обеду? Там мы обсудили бы все детали.

— А почему бы и нет? Я с удовольствием вас послушаю. Позвольте мне проводить вас до кареты, мэм.

На лице Дэниела отразилось явное облегчение, когда он увидел Сару. Открыв дверцу, он подсадил старую леди в карету. Через минуту в окошке показалась ее голова.

— Так вы точно придете завтра, Роберт?

Фраза прозвучала вопросительно — Сара хотела напомнить молодому человеку, что в прошлый раз он пренебрег ее приглашением.

— Если вам угодно, мэм. А впрочем, я боюсь, что причиню вам слишком много хлопот.

— Ерунда! Вы ведь все равно где-то обедаете, правда?

В ее синих глазах зажегся кокетливый огонек.

— А кроме того, мне нечасто доводится обедать с таким красивым молодым человеком, и не важно, что я сама его пригласила.

— Будем надеяться, что когда-нибудь я тоже буду иметь удовольствие пригласить вас на обед, мэм, — галантно произнес Роберт.

— С первой минуты, как я вас увидела, я сказала себе: «У этого молодого человека есть голова на плечах», — одобрительно заметила Сара.

Постучав тростью в потолок кареты, она крикнула:

— Домой, Дэниел!

Роберт, улыбаясь, смотрел вслед удалявшемуся экипажу.

— Я смотрю, вы улыбаетесь, Роберт, — сказала Селеста, выходя на крыльцо и становясь рядом с ним. — Хорошие новости?

— Кажется, мне удалось найти постоянную работу, Селеста, — ответил молодой человек и быстро направился куда-то вниз по улице.

Селеста последовала за ним. — И что это за работа?

— Управляющим в городской магазин.

Он остановился, давая девушке возможность догнать его. Ее глаза засверкали от восторга.

— Управляющий, подумать только! Но ведь это не просто работа, Роберт, — она же дает вам определенное положение.

Они пришли в порт, где Роберт забрал остаток своего жалованья — в последнее время он продавал там билеты. На обратном пути молодые люди зашли на рынок, купили буханку хлеба, кусок сыра, несколько яблок и вернулись домой. Во время их скудной трапезы мысли Роберта беспрестанно обращались к тому, как им вдвоем разместиться в его комнате.

— Из чего бы смастерить тюфяк, а?

— Жаль, что у нас нет соломы, — сокрушенно заметила Селеста.

— Ну конечно, как же я раньше до этого не додумался!

Она не успела надкусить яблоко, как Роберт уже выбежал за дверь.

Увидев сына, Генри Скотт расплылся в довольной улыбке. Энджелин отсутствовала всего неделю, а старик уже начал скучать по ней. Вспоминая дочь, он предвкушал их будущую встречу. Правда, это произойдет еще очень нескоро… Вот почему появление сына так обрадовало Генри. Он обнял Роберта и с любопытством оглядел Селесту, которая робко зашла в стойло, чтобы полюбоваться лошадьми.

Заметив ярко размалеванные щеки и губы девушки, Генри сразу понял, что его сыну пришлось довольствоваться проституткой в качестве подружки. И хотя честь дочери всегда была для него больным вопросом, для сына он охотно сделал исключение — в конце концов, у мужчины существуют некоторые потребности, с которыми нельзя не считаться.

— Папа, мне нужна солома, — сказал Роберт.

— Да у нас тут ее полно, сынок. А сколько тебе нужно?

— Столько, сколько я смогу унести, — ответил молодой человек.

— Ну, это пустяки. Никто даже не заметит. А если тебе нужно больше, мы можем загрузить тележку, и я отвезу тебя в город.

— Да нет, мне хватит, — решил Роберт, после того как они вдвоем с отцом сделали солидную вязанку.

— А для чего тебе нужна солома, сынок?

Роберт заколебался, не зная, что ответить, и, в конце концов, решил сказать правду.

— Хочу сделать матрас.

Генри горестно покачал головой:

— У меня прямо сердце разрывается, как подумаю, что ты там живешь один, в холодной комнате!.. Ну почему бы тебе не переехать ко мне? У тебя было бы вдоволь горячей еды каждый день и теплая постель каждую ночь…

— Папа, мы уже это обсуждали. Я ни за что не стану жить в доме Руарка Стюарта.

— Ну и упрямый же ты парень, Роберт Скотт!

Роберт дружески похлопал отца по спине:

— Есть в кого, папа! А впрочем, я вовсе не так упрям, как ты думаешь. Завтра я приглашен на обед к миссис Стюарт. Может быть, я буду у нее работать.

Генри постарался умерить свои восторги из опасения спугнуть сына.

— Она замечательная женщина, сынок.

— Я тоже так думаю, папа.

Подхватив вязанку соломы, Роберт вскинул ее на плечо. С тяжелым сердцем смотрел Генри вслед сыну, который шагал по дороге рядом с Селестой. С тех пор как Роберт вернулся из госпиталя, он постоянно какой-то мрачный и подавленный — совсем не тот жизнерадостный мальчуган, каким отправлялся на войну. Интересно, с грустью спросил себя Генри, возобновится ли когда-нибудь та дружба, что царила между ним и сыном в былые времена?..

— Ах, сынок, ах упрямец, — пробурчал старик себе под нос, возвращаясь к прерванной работе.

За двадцать пять центов в неделю вдобавок к обычной квартирной плате домовладелец дал молодым людям еще одно одеяло и подушку. Возвратившись в комнату Роберта, они начали мастерить тюфяк, для чего в ход пошла солома, старые газеты и два полотенца. Селеста пришла в восторг от того, что получилось. Ночью, когда она сняла платье, собираясь ложиться, Роберт поспешно отвернулся, успев, правда, заметить роскошную белизну ее обнаженных плеч и рук. Потом, лежа в постели, он долго ворочался, не в силах уснуть.

На следующее утро молодой человек был сдержан и молчалив. Селеста приписала его настроение тому, что он нервничал, — оно и понятно, ведь ему предстояла новая работа. Вернувшись с обеда у Сары Стюарт, он как будто немного повеселел, но к вечеру снова впал в задумчивость.