– Так вы… – У меня не хватило духу закончить.

– И это тоже. – Тхар Тхар медленно и глубоко вдохнул. – Но я имею в виду совсем не то. Ко Бо Бо уже любил. Брата. Своего брата.

Я потеряла нить повествования.

– Так он попал в лагерь с братом?

– Я говорю про ее брата.

– Про какого ее брата? Тхар Тхар, до этого момента я тебя отлично понимала, а теперь перестала. Помоги мне.

– Не было никакого Ко Бо Бо. Это придуманное имя, под которым скрывалась Мо Мо. Девушка.

У меня перехватило дыхание.

– Как ты… это узнал? То есть…

Я сама не понимала, чтó хотела сказать. Что девушка делала в том жутком лагере? Как туда попала? Почему Маунг Тун мне не рассказал?

Тхар Тхар молчал. Его взгляд остановился на ступе. По щекам текли слезы, но лицо оставалось бесстрастным.

– Я давно подозревал, что Ко Бо Бо что-то от меня скрывает, – шепотом продолжал Тхар Тхар. – Однажды мы стирали белье на реке, он поскользнулся и упал в воду. Плавал Ко Бо Бо плохо, я прыгнул за ним и вытащил на берег. Оба мокрые, мы несколько секунд стояли и молча смотрели друг на друга. Рубашка и лоунджи плотно прилипли к его телу… ее телу. Сквозь тонкую ткань все просвечивало… Она с таким же успехом могла стоять совершенно голой…

Мы молча сели рядом. Я пыталась упорядочить мысли. Тхар Тхар продолжал рассматривать выщербленные камни ступы.

– Я не подозревала, что военные и женщин брали в носильщики.

– Не брали.

– Тогда как же Ко Бо Бо…

– Мо Мо! – резко поправил Тхар Тхар.

– Как Мо Мо оказалась в лагере?

– Она переоделась парнем.

Я потянулась к его руке:

– Кто заставил ее это сделать?

– Никто.

– Она добровольно поехала в лагерь?

– Да.

Чем больше Тхар Тхар говорил, тем меньше я понимала что-либо. Из рассказа Кхин Кхин я помнила, какой ужас наводили на жителей деревни военные. Боялись даже те, у кого не было сыновей. Зачем же деревенской девчонке по собственному желанию лезть в пекло? Я не могла придумать ни одной мало-мальски убедительной причины.

– Тхар Тхар, – позвала я. Он не шелохнулся. – Зачем она это сделала? – (Ответа не было.) – Зачем переоделась парнем?

Тхар Тхар повернулся ко мне и посмотрел в глаза:

– Потому что любила. И понимала, чтó значит любить.

– Но кого она так сильно полюбила? Ради кого пошла на невероятную жертву?

– Ради брата.

– Брата? – недоверчиво переспросила я.

Я могла бы поверить (и то с громадной натяжкой), что девушка уберегла от смерти любимого. Но чтобы брата?

– У нее был близнец. Он родился на десять минут позже, они не разлучались с рождения. Мать рассказывала, что в раннем детстве стоило одного куда-то унести, другой начинал орать и не успокаивался, пока их снова не укладывали рядом. Стоило одному простудиться, вскоре и у другого появлялся жар. У обоих в один день прорезался зуб. Второй – тоже. Мо Мо первой начала ходить. Брат хватал ее за руку и пытался ей подражать, пока оба не падали. Став старше, они по-прежнему держались вместе. Иногда родителям казалось, что у близнецов одна душа, вселившаяся в два тела. Они жили в своем мире и не нуждались в обществе сверстников. Поранившись или ударившись, никогда не бежали к родителям за помощью и утешением. Справлялись сами. Таких близнецов в их деревне еще не знали. Их так и звали – Неразлучники. Соседские дети дразнили их «прилипалами». Когда в деревню приехали солдаты, родители и брат Мо Мо работали на дальнем поле и домой должны были вернуться затемно. Мо Мо слышала с улицы голоса солдат и сжималась от ужаса. Как и все в деревне, она знала, что парней забирают на верную смерть. Она сразу подумала о брате, и у нее замерло сердце. Так она мне рассказывала. На стене висела его лоунджи, которая и подсказала выход. Мо Мо быстро надела одежду брата и выдала себя за него. После этого ей стало очень спокойно. Никто из солдат не заметил переодетую девушку. Вот так Мо Мо попала в лагерь… Теперь понимаешь?

– Нет, – тихо призналась я.

Любила ли я кого-нибудь настолько сильно, чтобы обречь себя на мучения и пожертвовать жизнью?

– Вот и я не мог понять. Вначале. Но что я знал о любви? Ровным счетом ничего. Мо Мо показала мне: человеку все по плечу. Часто людьми движет зло, заставляя их совершать немыслимые поступки. Но каждое самопожертвование – это маленькая победа над злом, если ты понимаешь, о чем я говорю. Для меня это была кружка воды, отданная тому, кто умирал от жажды. Маунг Тун говорил, в каких условиях мы жили?

– Да.

– Это было ужасно. Люди сходили с ума от страха. Некоторые носильщики рвали на себе волосы, без конца плакали, а потом бились головой о сваи хижин. Кончалось тем, что подходили солдаты и стреляли в них. Это у них называлось «укол милосердия». Он тебе и об этом рассказывал?

– Нет.

– Мо Мо учила нас своим примером. Учила принимать пинки и побои, но при этом не терять человеческого достоинства. С такой силой солдатам было не справиться. Когда она голодала, потому что нам в очередной раз не дали риса, она делала это ради брата. Когда солдаты измывались над ней и заставляли стоять на одной ноге под палящим солнцем, она страдала ради брата. И ради нас. – Тхар Тхар ненадолго замолчал. – Я не знаю людей более смелых, чем она. Ее жертвы давали мне мужество жить. С их помощью она постепенно настраивала мое сердце. Я об этом и не подозревал. А она настраивала. День за днем. В какой-то момент из моей души исчезла горечь. Гнев, презрение, озлобленность, ненависть пересохли, как ручей, лишившийся источника.

Тхар Тхар осторожно притянул меня к себе. На лбу и бритой голове блестели капельки пота. Только сейчас я заметила, что он весь дрожит. Я крепко обняла его. Так мы и сидели, обнявшись, словно искали защиту от окружающего мира.

Солнце клонилось к закату. Тхар Тхар встал, откинул волосы с моего лица и поцеловал. В лоб, в глаза, в губы. Потом поднял меня на руки, обвил мои ноги вокруг своих бедер и понес за ступу.

И вновь я чувствовала его каждой клеточкой своего тела.

Слышала его ритмичное дыхание. Тонула в его запахе, наполнявшем меня странным ликованием.

Мы лежали среди цветов и фруктов, молчаливо рассказывавших свои истории. За ступой, не желавшей подчиняться законам гравитации. Рядом с храмами и алтарями, где обитала надежда.

Мы лежали так безмятежно, будто существовало нечто, способное защитить нас и наше счастье. Духи, звезды или что-то еще.

На следующее утро меня снова разбудила Моэ Моэ. На миг мне показалось, что я по-прежнему лежу в объятиях Тхара Тхара, чувствуя на животе теплую руку.