Как говорится, не самое удачное время для разговора…

— Ась, нам нужно поговорить.

— Ему нужно, — тихо усмехнулась, засовывая шланг в жестяное ведро с ковшиком. — Какое совпадение. Всем прям остро необходимо со мной сегодня поговорить! И каждый разговор не приносит лично для меня ничего хорошего. Знаешь, а пожалуй, я откажусь.

— Что случилось? — мигом нахмурился друг.

Ну надо же, какие мы серьезные! Вот прям точь-в-точь как все те разы, когда лгал мне прямо в глаза! С такой же серьезной рожей это делал, ага.

— Это не твое дело, — отозвалась, переставляя шланг в другой ведро, ослабляя напор в кране, и принимаясь аккуратно и методично поливать из ковшика молодые помидоры. Монотонные, знакомые движения неплохо помогали сохранить вакуум внутри себя. — Не теперь, Андреев. Уходи.

— Ась, я…

— Ты не расслышал? — подняла на него упрямый взгляд, и впервые увидела в его глазах растерянность. — Я сказала — уходи. Я не хочу с тобой разговаривать. Ни сейчас, ни потом. Я знаю все, о чем ты хочешь сказать. Избавь меня от этого.

— Ась…

— Уходи, — упрямо произнесла, возвращаясь к поливке. Что-то не было ни желания кричать, устраивать скандалы, зашвырнуть в Ромашку бочкой. Надоело! Единственное, что я действительно хотела — это остаться одной. Закончить работу, отмыться… А там можно уже и порыдать в углу ванной.

— Ты можешь меня хотя бы выслушать?

— Нет, не могу. Еще есть вопросы?

— Хорошо, — неожиданно сдался Ромка. Правда, упрямство в его взгляде и голосе так никуда и не делось. Вот же настырный-то, а! — Сейчас я уйду. Я понимаю, что ты на меня злишься, и да, я это заслужил. Я не буду умолять тебя или оправдываться. Главное, что ты дома и с тобой все в порядке. Но я надеюсь, что мы все равно сможем поговорить потом. Так просто это все не закончится.

Я только неопределенно пожала плечами.

Как пожелаешь, Андреев.

Но… как только захлопнулись ворота, я отбросила прочь весь инвентарь. Скинула обувку, медленно прошлась вдоль грядок, пачкая ноги в мокрой, но теплой земле, оглядываясь вокруг. На буйную зелень деревьев, на ровные ряды картошки внизу, на аккуратные теплицы, старенькие постройки, и реку, раскинувшуюся там, далеко за огородом. А после и вовсе уселась на верхней ступеньке лестницы, ведущей вниз по косогору, глядя вдаль — туда, где виднелись богатые коттеджи, и тот самый мостик, казавшийся таким крохотным издалека…

А после, уже не сомневаясь, вытянула из кармана телефон, чтобы набрать знакомый номер:

— Гаспар? Да, это я. Привет. Да, со мной все в порядке. Я просто хотела спросить…ты можешь заказать мне билеты на завтра?

— О, моя маленькая Асель! Конечно, я могу заказать билеты! Но мон шер амии, мне нужны твои данные. Как только у меня будет скан паспорта и твоя виза, я тот час вышлю тебе электронный билет на мою родину! — бодро затараторил обрадовавшийся француз, заставив меня вяло улыбнуться. Ну вот хоть кому-то в этом мире стало чудненько!

Правда… вот на этом месте только что начавшегося разговора, я уже как-то заметно приуныла.

— Виза? — облизнув пересохшие губы, спросила, чувствуя как медленно немеют ноги.

О-ёй… Кажется мне, что это ж-ж-ж не спроста, да простит меня великий Винни-Пух за плагиат.

— Ну, конечно! У тебя же есть готовая виза типа Д?

— У меня была типа С, — призналась, ощущая дикое желание то ли поржать, то ли побиться лбом о медный тазик. — Та, которая на три месяца… Но она уже давно закончилась.

— Душа моя, ну как же так! — я не видела, но прям почувствовала, как Гаспар всплеснул руками. — Срочно, срочно отсылай мне все документы, я оформлю тебе приглашение и шенген. Ангел мой, как можно быть такой неаккуратной?

— Прости, — покаялась, потирая грязной ладошкой переносицу. — Ввиду некоторых событий я как-то упустила этот момент.

Упустила она, ага. Ворона-раззява, блин, несчастная! Хочешь сбежать от всех проблем разом — так и тут на тебе, хрен на огородной грядке!

Кстати, нафига я его посадила?

— О, ну что ты, Ангел мой, я тебя не упрекаю, — тут же сбавил обороты француз. — Я все прекрасно понимаю. Давай избежим суеты. Отправь мне документы в ближайшее время, и я все устрою. Дай мне три дня — как только вернусь домой, организую все в миг!

— Хорошо, — сдалась на милость судьбы и обстоятельствам, зло кося нервным глазом на закуток земли с вышеупомянутым овощем. Выдеру. Как есть выдеру! — Напиши, как только прилетишь в Париж.

— До связи, моя маленькая Асель. Прости за этот конфуз. Мне ужасно неловко!

— Не страшно, — рассеяно отозвалась… роняя телефон прямо на ступеньки. Правда, далеко он все равно не улетел… Ну, правильно, есть же где-то границы моего невезения!

А сама я, немного подумав, растянулась прямо на деревянной, нагретой на солнце площадке, глядя в безоблачное летнее небо. Время клонилось к позднему вечеру, тихо шелестела листва, неподалеку журчала вода, переливающаяся через край ведра…

А я расхохоталась, понимая, что мой ноутбук остался на работе. И что сканера у меня попросту нет — я всегда юзала либо Ромкин, либо рабочий!

Ну, что ж… похоже, у меня есть еще пара дней, чтобы отойти, подумать, прийти в себя и как ни в чем ни бывало заявиться на работу с заявлением об увольнении. Сомневаюсь, что встречу там Макса, он-то вряд ли покинет Белокуриху. Но так даже лучше — и уволюсь спокойно, и документы отсканирую. В пяти экземплярах!

На всякий, как говорится, пожарный.

Подруга-судьба… ну вот ни сука ли ты, часом, а?

Почему у всех всё как у людей, а у меня как обычно, через одно место, которое в простонародье седалищным нервом зовут?

Впрочем, хохочи, не хохочи… а грядки все равно сами себя не дополивают. Так что давай, Соколовская, бери себя в руки, и вперед, за работу!

Пока у тебя она хоть какая-то есть.

Глава 16

Я честно не понимала, во имя какого земляного червяка мне все это надо. Ну, вот это вот всё: огород, урожай которого мне явно не достанется. Порядок в доме, который мне уже не принадлежит…

Но я зачем-то ходила и разбирала разгром, явно устроенный не так давно моей маманей. Порадовали, наверное (если в такой ситуации вообще может хоть что-то радовать), монтажники, установившие окна. Они после себя не оставили ни пылинки!

И кто заказал и оплатил все это дорогое удовольствие, я предпочитала не задумываться…

Ай, да хотя, кому я вру? Все я прекрасно понимала, осознавала и реагировала соответственно. Начала раздеваться — ревела, стояла в душе — ревела, легла в кровать в пижамке — и то ревела почти половину ночи!

И ведь не угадать, по какой причине ревела, то молча кусая губы, то отчаянно рыдая в голос, долбя что есть силы кулаком о стену… Из-за матери? Дома? Работы? Ромки? Привычного уклада жизни?