Отдав ему корзинку обратно, девушка смело зашагала к помосту. Мужчины оглядывались на нее, какой-то тип даже подмигнул. Но Тиса никого не замечала, она смотрела только на одного человека — простого сухощавого паренька с волосами цвета пыли. Трихон двинулся навстречу вдоль помоста. И когда она подошла к сцене, шкалуш уже ждал на ступенях с вытянутой рукой. От выражения его глаз девушку кинуло в жар, щеки зарумянились. «Ну вот, — подумала она, опуская ресницы, — засмущалась, как гимназистка».

Юноша крепко взял ее за руку и помог подняться по ступеням на помост.

— Счастлив, что вы передумали, — шепнул он на ухо, касаясь щекой каштановых волос.

Кадриль замолкла, и танцующие остановились. В соседнем ряду Ганна помахала рукой, но Тиса этого не заметила.

— Музыки нет, — опустила глаза на свою руку, вложенную в мужскую, с кольцом из цветных ниток на безымянном пальце.

Они не видели, как к музыкантам присоединилась женщина с гитарой, зато услышали, когда зазвучали струны и певица запела. Нежно и грустно. Тиса уже танцевала раньше с Трихоном на вечере у градоначальника. Но как же ее чувства к нему изменились с тех пор!

Мужская рука легла на ее талию. Взгляды встретились, мечтая больше никогда не разлучаться. И танец понес их на волнах музыки. Прочь отлетели скованность и неловкость. Где-то рядом танцевали друзья и знакомые, но Тиса их не видела. Плевать на правила, возраст, приличия. Всё к драконам! Пусть с колен или сердца капает кровь, она готова даже на большие жертвы, лишь бы просто быть сегодня с ним рядом. Ощущать тепло его рук, пока льется песня под гитарные переборы.

— Как проникновенно поет, — выдохнула она. — Жаль, что я не понимаю языка.

— Это панокийский, — сказал Трихон, склонив голову и откровенно любуясь партнершей. Затем зашептал. И девушка поняла, что это перевод песни:

— Красиво, — прошептала Тиса. — Ты знаешь панокийский?

— Моя тетка наполовину панокийка по матери. Певица запела новый куплет, и Трихон крепче притянул к себе девушку.

— Единый, как же в точку, — скривив тонкие губы, шкалуш задумчиво усмехнулся, видимо, своим мыслям. — Еще месяц назад я был словно пустой орех. Сверху каменная кожура, а внутри — сухая покореженная сердцевина. Я был слеп, Тиса Лазаровна. Слеп, как старый пес. Я даже не замечал этого, пока не встретил вас.

— Меня? — прошептала, встретившись с серыми глазами.

— Вас…

В его глазах был целый мир. Глубокий, темный, бесконечный. Тиса поежилась. На миг показалось, что она на краю обрыва и если ступит в бездну, то уже вряд ли сможет повернуть назад.

Голос певицы давно замолк, музыка прекратилась, а они даже не заметили этого. Толчок со стороны заставил очнуться. Неожиданно шкалуш согнулся. И девушка не сразу поняла, в чем дело. Потом увидела рядом Витера с искажённым от гнева лицом. Не дав ее партнеру оправиться, он снова занес кулак и ударил парня в лицо.

— Витер! Прекрати немедленно! — вскричала она.

Но ярость и выпивка уже застлали старшине глаза и заложили уши, Крохов схватил новобранца за грудки.

— Ты, сопляк, больше никогда не притронешься к этой женщине, ясно?! — процедил Витер и с силой отшвырнул Трихона от Тисы.

Тот каким-то чудом удержался на ногах.

— Увижу тебя рядом с ней, убью! — пригрозил старшина. — Ты понял меня, щенок? Не слышу ответа!

Шкалуш стер рукавом каплю крови с губы. Глаза его стремительно темнели.

— Нет.

Таким тоном можно отказаться разве что от куска сахара в чай.

— Что ты сказал, недоносок?! — рванулся к горцу Витер. — Повтори!

— Трихон, прошу тебя, не спорь с ним! — испуганно закричала Тиса.

Старшина хищно навис над новобранцем.

— Что, мнишь себя воином, салага? Да? А может, давай на саблях решим вопрос, а? — он хлопнул себя по груди, где на кителе красовался красный отличительный знак победителя фехтовального состязания.

Крохов с лязгом выхватил саблю из ножен, и толпа, которая до сих пор стекалась на звуки драки, с ропотом откачнулась. Люди стали спрыгивать с помоста.

— Витер, оставь его! Прошу тебя! — воскликнула Тиса.

Но в глазах старшины уже зажегся черный огонек азарта.

В отчаянии она кинулась к шкалушу.

— Трихон, не надо! Он же убьет тебя.

— Не убьет, — спокойно сказал парень. — Спуститесь вниз, Тиса Лазаровна, — мягко, но настоятельно отстранил ее от себя. — Здесь опасно. Обещаю, все будет хорошо.

Новобранец проследил за тем, как девушка сошла со ступеней в руки Ганны и Марики. Кто-то из толпы выложил для него на деревянный настил свою саблю, но Трихон отказался и снял с пояса дубинку.

— Ты собираешься драться этим бревном? — мрачно хохотнул пьяный Витер. — Твое право, салага.

Он ринулся на паренька без предупреждения. Засвистела сабля. Тиса сцепила руки. Старшина сделал несколько выпадов, но впустую. Трихон оказался проворнее. Витер еще раз попытался его достать. Тщетно.

Оружие рассекало воздух снова и снова, пытаясь дотянуться до новобранца, но так его и не находило. Парень искусно уклонялся от ударов.

— Трус! — рыкнул Крохов. — Дерись по-мужски!

Он прибавил скорости, завертев саблю восьмеркой, и стал оттеснять шкалуша к краю помоста. В какой-то момент показалось, что клинок обрушится на Трихона, и Тиса зажмурила глаза, совершенно не осознавая, что до боли сжимает локоть Ганны. «Цвирь!» — жалобно звякнул металл, наткнувшись на дубинку шкалуша. Клинок отскочил и взмыл в воздух. Толпа ахнула, наблюдая, как сабля сделала несколько оборотов и врезалась в ледяную статую Жнуха. Послышался треск. Это откололся хвост червя Жвала. Ледышка рухнула на землю и рассыпалась на куски. Толпа одобрительно засвистела.

Старшина, оставшись без сабли, опустил руки. Трихон обернулся, нашел глазами Тису и ободряюще улыбнулся. Воспользовавшись моментом, Витер быстро подхватил чужой клинок с помоста и сделал смертельный выпад в спину паренька. Девушка даже не успела вскрикнуть. Но горцу хватило мига, чтобы выставить блок, и уже вторая сабля с жалобным звоном взвилась ввысь. Пока она вертелась в воздухе, шкалуш дернул старшину на себя, ухватив за запястье, и ударом колена в бок свалил противника с помоста. Затем не глядя вскинул руку над головой и поймал оружие за рукоять в двух пядях от своей стриженой макушки. Все это произошло настолько быстро, что Тиса не успела ни разобрать большинство движений, ни как следует испугаться. С выдохом новобранец опустил клинок. Войнова только сейчас увидела, как изменились глаза парня, они словно превратились в темную сталь. Такого Трихона она еще не знала.