— Если так, то непременно наделает. — Ева шагнула к гробу. — Где эта студия, которую вы для меня приготовили?

Вид у Евы был отстраненный, и Джейн поняла, что она уже поглощена предстоящей работой.

— Может, подождешь, пока мы распакуем вещи и пообедаем?

— В кабинете, — сказал Тревор. — Я принесу череп и все остальное, как только поговорю с Зонтагом.

— Мне хочется взглянуть на нее.

— Милости прошу. Гроб не заперт. — Тревор направился к Джо и Зонтагу.

Джейн двинулась следом за Евой.

— Почему ты так торопишься? Джулия ведь не из твоих «потерянных».

— Когда я берусь за реконструкцию, для меня потерянным становится каждый. Но тут есть еще кое-что. Мне придется наградить эту девушку твоим лицом, поэтому я хочу узнать ее как следует. — Она открыла крышку гроба. — Как ее называют музейщики?

— Джулия.

Она бережно прикоснулась к черепу и негромко сказала:

— Привет, Джулия. Нам предстоит близкое знакомство. Я отношусь к тебе с уважением и восхищением и очень хочу увидеть, какая ты. — Она немного постояла, глядя на скелет, а затем закрыла крышку. — На сегодня достаточно. — Ева отвернулась. — Я не смогла бы работать, не представившись ей.

Джейн кивнула:

— Знаю. Я уже видела, как ты это делала. Думаешь, они тебя слышат?

— Понятия не имею. Но после этого меня не мучает совесть за то, что я нарушаю их покой. — Она пошла к лестнице. — По крайней мере, у меня будет дело. Я палец о палец не ударила с того дня, как ты огорошила нас своим планом. Работа станет для меня облегчением. Знаешь, она была очень маленькой. Лицевые кости необычные… — Ева оглянулась на Джейн, стоявшую у подножия лестницы. — Ты не пойдешь наверх?

— Позже. Хочу выйти в сад. Не нахожу себе места. — Девушка улыбнулась. — У меня ведь нет Джулии. Увидимся за обедом.

— Не уходи далеко, — сказала Ева, поднявшись еще на несколько ступенек. — Охранников здесь хватает, и я понимаю, что в саду так же безопасно, как в доме. Но мне хотелось бы, чтобы ты сидела в четырех стенах.

— Но я же ходила гулять на озеро.

— Там все свое. А тут — чужое.

«И вовсе не чужое», — подумала Джейн, миновав вестибюль и открыв застекленную створчатую дверь. Едва она ступила на землю Геркуланума, как ощутила странное чувство. Здесь все казалось знакомым. Прикосновение теплых солнечных лучей, запах роз и журчание фонтана убаюкивали ее.

— Вы так сосредоточенны, что не хочется отвлекать.

Джейн вздрогнула, обернулась и увидела Тревора, подошедшего к ней со стороны дома.

— Так не отвлекали бы. Разве что у вас есть для этого серьезная причина.

— Есть. Теперь, когда игра началась, я хочу сообщить вам распорядок дня. — Он обвел взглядом сад. — Красивое место. Настоящий заколдованный замок. Так и видишь дам в белых платьях, подметающих шлейфами дорожки.

— Спасибо, что не дам в тогах. Я по горло сыта древней историей.

Он посмотрел ей в лицо:

— Вы выглядите расстроенной.

— Ничего, как-нибудь переживу. — Джейн передернула плечами. — Вам действительно нужно было передать Еве этот скелет? Неужели есть шанс, что Альдо подберется близко и увидит не только Еву за работой, но и саму реконструкцию?

— Был. Если бы Альдо сумел заглянуть в гроб и увидел, что там пусто, на нашем плане можно было бы поставить крест. Так безопаснее. Кроме того, за работой Еве становится легче.

— Значит, вы сделали это ради нее?

— Мне нравится Ева, — уклончиво ответил Тревор. — Женщине ее склада трудно сидеть без дела.

— Да, вы правы. — Надо же… Оказывается, он умеет быть заботливым. — Так что вы там говорили про распорядок дня? Мне нельзя выходить в сад?

— Можно. Но только не подходите к воротам. И не покидайте виллу без Джо или меня.

— Я и не собиралась никуда выходить. Зачем? — Джейн умолкла и посмотрела на чугунные ворота. — Он сам придет ко мне.

— Возможно. — Тревор проследил за ее взглядом. — Но не играйте ему на руку.

— Мне этого говорить не надо. Я хоть и школьница, но не дура.

Тревор поморщился:

— Значит, вы все-таки обиделись.

— Вы сказали правду. — Джейн смерила его ледяным взглядом. — Я действительно школьница и не стыжусь этого. Но это еще не значит, что я наивная девочка. В пять лет я бегала по улицам южной Атланты и знала в лицо каждую проститутку и каждого торговца наркотиками. А в десять знала больше, чем вы после детского дома. Да, мне стало обидно, когда я поняла, что вы ничего обо мне не знаете. Это ваша проблема.

— Да! — улыбнулся Тревор. — И я ощущаю ее все сильнее. Вы простили меня?

— Нет. — Она перевела взгляд на фонтан. — Вы не видели во мне личность. Этого я простить не могу. Поставили меня на одну доску с моими сверстниками и ушли. Ну и ладно. Я в вас не нуждаюсь. В каком-то смысле вы ничем не лучше Альдо. Он смотрит на мое лицо, но не видит того, что скрывается за ним.

— Интимные отношения с девушкой вашего возраста — это большая ответственность, — тихо сказал он. — Я не хотел причинить вам вред.

— Причинить себе вред могу только я сама. А насчет ответственности… Я вообще не понимаю, о чем речь. Все кончено. — Она встала со скамьи. — Собственно говоря, ничего и не было.

— Нет, было.

Джейн понимала, что именно имеет в виду Тревор, и не считала нужным притворяться.

— Ничего такого, о чем я не могла бы забыть.

Он скривился:

— Увы, про себя я этого сказать не могу.

— Вы и не должны забывать. Сами все испортили. — Нужно было уйти. Гнев прошел, но обида осталась. Джейн отвернулась и пошла по тропинке. — Может быть, это чему-то вас научит.

— Уже научило, — услышала она, добравшись до беседки. — Джейн, не уходите слишком далеко.

Она не ответила. Господи, хоть бы он поскорее убрался! Джейн думала, что приобрела иммунитет, однако сейчас ее трясло. Неужели эти ощущения так действуют на людей? Если да, то ей этого не надо. Она хочет управлять собственным телом и не позволит ему предать себя! Не хочет вспоминать, как выглядел Тревор в лучах солнечного света, делавшего его загорелую кожу золотистой. Не хочет вспоминать, что она почувствовала, когда прикасалась к нему.

И не будет. У нее есть сила и ум, а это потрясение скоро пройдет. Джейн оглянулась и с облегчением увидела, что Тревор вернулся в дом. Она еще немного побудет здесь, придет в себя, а потом поднимется в свою комнату. Нужно принять душ и зайти к Еве. Не для разговора. Она не была склонна к откровенности, но близость Евы ее успокаивала. Когда ее обижали или…

Зазвонил мобильник.