— Я готов поспорить, что это голос Покровской, — немедленно отозвался Златкин.

— Никто с вами спорить не станет, Борис Ефимович, — усмехнулся Денис. — А на Похлебкина, между прочим, в тот же день тоже было совершено покушение, к счастью неудачное. Это был наезд, за рулем машины, по-видимому, сидел Потапов.

— То, что эта женщина на многое способна, я знаю лучше вашего, — отрезал Юкшин. — Но где доказательства?

— Валерий Сергеевич, вы помните некоего Потапова, следователя из вашего Кашлевска? Сейчас он зампрокурора города. Вы его упомянули в своей книге. Я подозреваю, что это он — киллер, застреливший Глаголева. Внешние данные сходятся. Свидетель, правда, говорил о тридцатилетнем молодом человеке, а Потапов — старше, но он высок, худощав, гибок, как юноша. В темноте вполне мог таким показаться. И кстати, характерная примета: при ходьбе неестественно широко ставит ноги. Вряд ли в момент убийства Глаголева он был в Кашлевске.

— Жорка Потапов? — удивился Юкшин. — Да с чего вы взяли? Что ему вообще в Москве делать?

— Во-первых, косвенная связь между ним и Покровской уже установлена: его дочь Ольга учится в Москве. Именно через Ольгу Покровская пригласила меня сюда, оплатив дорогу и заказав номер в отеле, все это можно доказать, как вы понимаете. А во-вторых, Потапов — это же человек из вашей юношеской тусовки. Вы все учились в одном университете. Ванда Покровская, тогда — Виктория Штрассер, или какая там у нее была девичья фамилия, сейчас это неважно, наверняка его знала. Он работал следователем в Кашлевске еще во время всей этой вашей эпопеи, понимаете? Если верить вашей книге, она имела кое-какие связи с тамошними органами. Так?

— Я понимаю. Но ведь он же — Георгий! — настаивал Юкшин. — А свидетель что сказал?

Златкин, молчавший до этого времени, наконец вставил несколько слов:

— Валера, как Потапова друзья в юности звали?

— Кличек я не помню.

— Да не надо кличек, просто вспомни, что сможешь.

— Ну Георгий же, сколько можно повторять. Значит, Жора, Жорик. Кажется, Егором кто-то звал. А еще? Еще… — Юкшин открыл рот, но Златкин, уже оседлав профессионального конька, не дал ему продолжить:

— А еще Юра. Юрой его не звали? Не зовет ли и сейчас кое-кто? Юра ведь тоже бывает производным от Георгия? А водитель Глаголева Андрей Мазурин утверждает, что последние слова его шефа были: «Это Ю…» Так как же, Валерий Сергеевич, Глаголев был знаком с приятелем вашей молодости Георгием Потаповым? И ведь, наверное, уже давно, поскольку вместе с вами неоднократно бывал в Кашлевске?

Юкшин сглотнул слюну и молча кивнул.

Денис продолжал:

— Теперь представьте, что происходит дальше. Я приезжаю в ваш замечательный Кашлевск, чтобы отыскать там Похлебкина и взять его под свою защиту, поскольку все еще верю в диверсию против видных членов «Прогрессивной России», но вдруг узнаю про вашу последнюю книгу — документальный детектив. Она, к несчастью, потерялась. Я бросаюсь ее искать и прошу помощи у кого?! Ирония судьбы: у Потапова! Разумеется, он немедленно сообщает об этом своему боссу — госпоже Покровской. И тогда она затевает новую комбинацию, вытаскивает меня сюда…

Юкшин добил свой дайкири и теперь рассматривал мир через стекло пустого бокала. Судя по выражению его лица, мир был не очень хорош.

— Для меня, как для автора детективов, весьма поучительная история оказалась, — сказал он.

— Что вы имеете в виду?

— Теоретически заказчиком убийства сопредседателя «Прогрессивной России» мог быть кто угодно: относительно недавно созданная партия завоевала свою нишу на политическом небосклоне и была как кость в горле у различных партий и группировок. Коммунисты, амбициозный Клеонский и так далее… Этот момент Виктория здорово рассчитала.

— Никому и в голову не могло прийти, что тут обтяпывается маленькое «семейное» дельце, — захихикал матерый адвокат Борис Ефимович Златкин. — Все решили, что начался массовый отстрел лидеров «Прогрессивной России».

— Ну и вы еще масла в огонь добавили, — буркнул Денис.

— Каюсь, грешен, готов искупить, — заверил адвокат. — Зато теперь с уверенностью могу утверждать, что звонки женским голосом, поступившие мне и Улову с рекомендацией сматывать удочки, — это тем более нашей дамочки проделки.

Юкшин только покачал головой: ну и ну, мол…

— Валерий Сергеевич, — Денис обратился к Юкшину, — в своей последней книге вы изменили ключевые фамилии: свою, Виктории, еще несколько. А вот эпизодических персонажей — оставили как есть. У вас ведь даже соседка — незабвенная Клавдия Пантелеевна, названа своим именем-отчеством, и надо ж было такому случиться, что как раз она в судьбе рукописи книги сыграла ключевую роль.

— Честно говоря, не понимаю, о чем вы? — улыбнулся Юкшин.

— О том, что именно она нашла вашу рукопись, когда Наташа ее потеряла.

В новом старом лице Юкшина что-то все же дрогнуло.

— Детектив о детективе, — спросил Денис, — это игра слов? Что здесь — человек, а что — ситуация? Сыщик о своем расследовании? Или история о сыщике? Или…

— Трактуйте как хотите, — прервал Юкшин. — Одно могу сказать твердо: печатать я эту книгу передумал. А вот издательским бизнесом в России по-прежнему заинтересован. Кстати, вы не опоздаете на самолет?

Златкин засмеялся:

— На самолет моего арабского друга опоздать невозможно. Между прочим, пилот — бывший летчик-истребитель российских ВВС. Виртуоз. Посадит вас хоть на Красной площади.

— Мне бы поскромнее что-нибудь, — скривился Денис. — А то некоторые там уже приземлялись… И последний нюанс, наверно, как писателю, вам это будет любопытно. Клеонский назвал вас гением момента. Потом я услышал от Кадышева, что это как раз вы Клеонского так называли, причем еще раньше. Если хотите знать, именно это совпадение мне и помогло в расследовании. В какой-то момент я понял, что Клеонский тоже так сказал, чтобы дать мне понять, что вы по одну сторону баррикад в этой истории. А раз так, то неизвестно, мертвы ли вы на самом деле.

— Должен вас разочаровать, — хмыкнул Юкшин. — Я такого никогда про Клеонского не говорил. Да и он про меня — тоже, по крайней мере прежде. Это фирменная фразочка Вовки Глаголева, только он это про себя всегда говорил: дескать, я — непревзойденный гений момента.

— Вот уж точно гений момента оказался, — ошарашенно пробормотал адвокат Златкин.

И совсем уж огорошен был Денис. А как же он тогда докопался до истины?!

Нужно было вставать и начинать заниматься делами, но сил для этого совершенно не было, воистину Мадейра — лучшее место на свете для пенсионеров и бездельников. Итак, сперва надо звонить Турецкому… Ох и возни теперь, наверно, предстоит с Интерполом…

В Москве потеплело просто неприлично для такого времени года. Денис, проведший последние несколько недель в непрерывной суете и переездах, начал уже сомневаться, а не пропустил ли он чего-то важного, скажем, всю зиму целиком?