Сольвег приняла у него из рук уздечку, с недоверием посмотрела на него.

– А как же разговоры о том, что благородной девушке не пристало? – с сухой язвительностью спросила она. – Неужели от благородного Микаэля Ниле я не услышу обличающих слов? Ведь это твоего любезного Эберта я обманула.

– Благородной девушке не пристало, – кивнул Микаэль, усаживаясь поудобней в седле. – Да только и Эберт не питал к тебе нежных чувств. Я вообще удивился бы, если б узнал, что на них он способен. А твой приятель… О чем разговор, если ты его теперь ненавидишь. Может, и много есть в этом городе людей, готовых обучить тебя морали и нравственности, но я хоть убей не подхожу на эту высокую должность. Просто я мужчина, Сольвег. Мне проще. И к тому же проще понять, хоть и не оправдывать.

– Прекрасно, – ничего другого она сказать не могла. – Выходит, мне теперь еще самой склониться перед твоим благородством и непредвзятостью, – она вздохнула. – Поехали уже. Я не намерена лазить по этой размытой грязи до нового рассвета.

– Поехали.

Микаэль пришпорил свою кобылу.

Лагерь стремительно удалялся от них. Дорога через пустырь начала подсыхать, проехали ее они довольно скоро. Сольвег вздохнула свободней, когда они наконец-то въехали в город. Ее больше не мутило, и единственное, что ее беспокоило, это странное поведение Микаэля с возможным врагом, этим Сигуром. Сольвег вспомнила и его могучий рост, и сильные руки, и рыжую бороду, про которую упоминала Кая-Марта. Легкая дрожь опасливого страха пробежала у нее по спине, а шрамы заныли. Непросто будет совладать с таким. А если он вдобавок перекинется птицей… Обнищавшая аристократка и избалованный богач, который и меча-то наверно в жизни не держал. То-то будет потеха.

Мрачные мысли кружились вокруг ее головы, и она поджала тонкие губы. Ничего, скоро они с Микаэлем вернутся в ее пока еще уютный особняк, в ее родной дом, и там спокойно в тени беседки она вытрясет из него все, о чем он умолчал в лагере. Микаэль чуть притормозил свою лошадь у развилки и повернул налево, где мощенная дорога уходила вверх.

– Эй, – окрикнула его Сольвег. – Ниле! Нам не туда, мой дом в другой стороне. Нам надо вниз, в сторону соснового бора.

– Нам ненужно вниз и не нужно в твой дом, – Микаэль сказал это довольно приветливо, но даже не попытался остановиться, а только пришпорил кобылу. – Мы едем к Лансу.

– К Лансу?

Какая нелегкая их туда несет, что они у него забыли? После нападения и похищения единственного ребенка они поди не рады будут гостям.

– Мы ненадолго, – южанин бросил через плечо.

Дорога наконец перестала идти вверх и стала ровной. Из-за угла показались и яблони, они свешивались через забор. Яблоки на ней пока зеленые, мелкие. Они были поздние, такие раньше конца июля и не увидишь.

– Слезайте, миледи, – Микаэль подал ей руку и помог слезть с лошади. – Извозились вы в лагере изрядно, ну да сейчас не время стесняться.

Сольвег окинула взглядом свой облепленный снизу глиной подол и с досадой прикусила губу. Микаэль откинул засов на калитке, пропустил ее внутрь. Никаких привратников и сторожей, Лансу давно уже карман не позволял разбрасываться деньгами. Узкая дорожка из белых камней вела к дому. Они почти подошли к двери, Сольвег уже протянула руку, чтобы ударить дверным молоточком, но ладонь Микаэля не дала ей этого сделать.

– Ты хотела узнать, почему я так вел себя в лагере, – негромко и вкрадчиво сказал он ей. – Поверь, у меня была на то весомая причина. Ты ведь помнишь слова Каи о том, что тот бородатый, Сигур, и есть чудовище?

– Помню, конечно, – красавица хмыкнула. – Да у него и на лице это написано. Уже руки чешутся ему отомстить. Ему бы так спину располосовать, как он мне.

– Это была прекрасная и полезная история, дорогая, согласен, – Микаэль улыбнулся. Глаза его только были серьезными. – Все хорошо рассказала нам наша подруга Кая. Да вот только зря слетело с ее губ, что похвалялся он своими злодеяниями.

– Отчего же? Вам, мужчинам, всегда лишь бы собственной удалью всем похвалиться. Ума на то много не нужно.

– А вот ответь мне тогда, моя красавица, как мог этот Сигур ей похваляться, что заколдовал и послал морок на нашего Эберта, если мужчины у сиринов того отродясь не умели? О, поверь, очень неплохо, что нас пустили в библиотеку Совета, там много было достойных сведений и разных знаний… Подумай вот о чем, любезная, зачем это наша дорогая Кая-Марта нам солгала да с такой легкостью все рассказала? Подумай теперь. А пока дай молоточек мне в руки.

Он ударил в дверь три раза, а Сольвег с непонимающим взглядом стояла подле него. «На что он намекает? – думалось ей. – Что Кая-Марта нас обманула?» Но это был абсурд, она добра, она помогла им обоим, была приветлива и любезна, к чему ей нелепая ложь, к чему наговаривать на других?

– Думай, – шепнул снова ей Микаэль, а из дома донеслись поспешные шаги. – И молись, если хочешь, чтобы я оказался неправ.

Дверь слегка приоткрылась, только на длину тонкой цепочки, которая запирала ее изнутри. Сольвег увидела голубой женский глаз, который обеспокоенно глядел на них.

– Кто вы? – послышался испуганный голос. – Господина Лоренса дома нет, я не буду вам открывать.

– Госпожа Одетта, – галантно и вежливо произнес Микаэль. – Это ведь я, Микаэль Ниле, друг Совета. Мы с вами встречались один раз, на ступенях дома брата вашего благородного мужа. У сира Эберта.

Цепочка звякнула и дверь отворилась. Перед ними стояла Одетта – теперь уже Гальва. Похожа она была по мнению Сольвег на перепуганного жеребенка – вот-вот сорвется с места и убежит.

– Господин Ниле, как же рада я увидеть друга! – она всплеснула руками. Совсем не по-дворянски.

– Это Сольвег Альбре, мой друг, – представил ее Микаэль. – К слову, я слышал о вашем несчастье. И как друг и важный помощник Совета пришел расспросить вас о случившемся.

Личико Одетты сморщилось, выступила пара слезинок.

– Лоренс уже сам пошел доложить в Совет, – она всхлипнула. – Госпожа Сэрра милостива, она поможет нам разыскать ту разбойницу.

Микаэль вскинул брови.

– Разбойницу?

– Ее, ее, – кивнула расстроенная девчонка. – Злодейку проклятую. Я впустила ее в наш дом, думала, что она та самая Гертруда, которую нам одолжила семья Брудо… Что это пришла няня для нашего малыша, а она украла нашего Эдвина! У кого рука поднимется на такого малютку?

– То есть к вам пришла женщина, прикинувшаяся служанкой? – вкрадчиво переспросил южанин, поглядывая на Сольвег.

Одетта кивнула.

– Это она, змея подколодная, я знаю, знаю. А сперва так мне понравилась…

Сольвег пока не понимала, к чему ведет это зареванное недоразумение с пухлыми щеками. Не понимала она и другого. Почему женщина. Откуда женщина, это должен быть мужчина, тот широкоплечий здоровяк с угрюмым лицом. Это он ведь чудовище. Она прислонилась к колонне на крыльце и вздохнула. Голова у нее шла кругом.