Питер посмотрел мне в глаза.

– Я за тебя боялся. Боялся, что что-то может произойти с тобой в море. Я не знал, что могу сделать. Сопроводить тебя я точно не мог, это было ясно. Я должен был хотя бы к морю тебя отвезти, но даже с этим я не справился. Когда я представил себе, что должен оставить тебя там одну, не зная, вернешься ли ты целой и невредимой… Я не мог ни о чем рассказать Колламу. Во-первых, потому что так он бы не позволил тебе вообще хоть куда-то ехать, а во‑вторых, потому что ундины точно за ним следили. Эриксоны тоже не могли помочь, – Питер виновато посмотрел на доктора Эриксона, и тот ободряюще ему улыбнулся. – И только в последнее мгновение я понял, что могу сделать. У меня было совсем немного времени, и я надеялся, что Рэйвен все поймет и в нужный момент отправит Коллама к тебе. Может быть, вы помните, что я отправился во дворец к Рэйвен незадолго до того, как мы уехали. Я знал, что не должен рассказывать ей о наших планах. Единственным вариантом было показать его ей. Для этого ей нужно было воспользоваться своим даром, чтобы она могла все понять. Она должна была лишь прочитать мои мысли. Как вы знаете, эльфы редко пользуются этим даром. И чаще всего они закрываются и не читают чужих мыслей. Но в тот момент было важно, чтобы она заглянула в мою голову. Я понимал, что ундины видели все, что происходило в Лейлине, через Муриль, но в головы эльфов они залезть все равно не могли. Я надеялся, что Рэйвен примет мои мысли и не станет задавать вопросов, ведь у меня не было иных идей, как я могу тебя защитить, – Питер посмотрел на Рэйвен. – Мы должны радоваться, что мой дилетантский план сработал, и Коллам вовремя оказался рядом с тобой. Мне пришлось уговорить Рэйвен устроить битву неподалеку от моря, еще и на скалах Даннет-Хэд. Я больше всего боялся того, что Рэйвен может упустить подходящий момент. Она не должна была рассказывать обо всем Колламу слишком рано, потому что тогда ундины могли узнать обо всем и подстеречь тебя. Если бы она рассказала слишком поздно, это могло бы быть фатально для тебя. Поскольку я не знал, что произойдет, когда зеркало будет уничтожено, я не мог сказать ей, когда наступит правильный момент. Мне пришлось довериться Рэйвен и тому, что она сама поймет, когда он настанет.

Я посмотрела на Питера. Правда, я не знала, что сказать. Простого «спасибо» было бы слишком мало.

– А можно нам уже наконец начать есть? – проворчала в этот момент Эмбер.

Элизьен улыбнулась ей.

– Конечно, малыш. Надеюсь, всем хватит!

Было прекрасно снова собраться вместе. Я была уверена, что все были рады этому моменту. Но слишком уж радостным ужин назвать было нельзя: мы очень уж тосковали по Амии.

Лила переходила из рук в руки и покоряла сердца своей улыбкой. Теперь у нас есть маленький человечек, которого мы будем любить. Однако мы потеряли Амию, которую никем не заменить.

Фелина, несмотря на слишком короткий срок, сшила мне платье. На этом настояла Амели. Я сдалась, но только при одном условии. И теперь я стояла в закатном свете перед бесчисленным множеством эльфов, фей, фавнов, шелликотов, вампиров и оборотней в золотисто-коричневом платье. Именно такого цвета были глаза Амии, когда она радовалась. Цвет ее света.

На берегу моря лежали павшие. Их было меньше, чем я думала, но все же ряд оказался очень длинным. Народы решили вместе проститься с ними и отправить их в море. И только фавны унесут своих в лес. Процессия шла мимо носилок. Она снова и снова останавливалась, потому что те или иные родственники хотели как следует проститься с пав- шими.

Наконец мы добрались до Амии. Она лежала на носилках из красного шелка. Она еще никогда не была так прекрасна. Длинные волосы обрамляли ее тело, одетое в свадебное платье.

Миро стоял рядом с ней с Лилой на руках. Он крепко сжал ладонь Амии. Его лицо было каменным. Ее лицо сияло в темноте. Я встала на колени перед ней.

– Мне так жаль, Амия, – зарыдала я, хоть и пообещала себе, что не буду плакать. – Я должна была спасти тебя. Должна была не дать тебе уехать. Надеюсь, ты сможешь меня простить.

Я почувствовала, как Коллам встал на колени сзади меня и обнял меня.

– Я буду всегда рядом с Лилой, – прошептала я. Мой голос сломался. – Это я тебе обещаю. Я расскажу ей о тебе. Знаю, что не смогу тебя заменить. Но она будет знать, что ты всегда будешь с ней, где бы ты ни находилась. Я надеюсь, ты будешь наблюдать за ней и защищать ее.

Я не могла говорить. Я не поняла, как Миро пережил это. Его боль наверняка была бесконечно тяжелее моей. Он так сильно ее любил. Если бы не Лила, он бы наверняка пошел на смерть вслед за Амией. Жить с этой болью – еще более жестоко, чем все то, что мы пережили. Коллам помог мне встать с пола и крепко меня обнял.

– Смерть – это не конец, – прошептала я слова, которые сказало мне Священное дерево. Я надеялась, что это было правдой.

Скорбящие остановились. Вся моя семья собралась вокруг Амии. Джоэль обнял Амели. Я посмотрела на Питера. Он стоял на небольшом возвышении с Рэйвен и Элизьен. Голос Элизьен прерывал ночную тишину.

Темноту вокруг нас рассеивали лишь несколько факелов. Даже луна и звезды будто ушли с неба и скорбели.

– Как бы тяжело это нам ни давалось, – услышала я голос Элизьен, – настало время проститься. Время проститься с теми, кого мы любим, и простить тех, кто отнял их у нас. Мы должны позабыть о нашей ненависти и пожалеть тех, кто не смог воспротивиться злу и служил ему. Нам всем повезло избежать проклятия ундин, и мы должны быть за это благодарны.

Я знала, почему Элизьен говорила об этом. Некоторые хотели наказать одержимых. Семьи убитых искали виновных. Проблема была в том, что те, кого это касалось, ничего не помнили. Я спрашивала об этом Джоэля: его последние воспоминания были о том, как они с Миро и Амией покинули Лейлин. После этого в его голове была лишь темнота. Он почувствовал облегчение, когда выяснил, что никого не убил в этом бою. По крайней мере, никто ничего такого не видел. Но совсем уверенным он в этом точно быть не мог. Многим придется жить с мыслью, что они отняли у кого-то жизнь.

– Виновные уничтожены. Они никогда больше не будут угрожать нашему миру, – Элизьен на мгновение замолчала. – Вы все знаете, что мы многие сотни лет хранили свое существование в тайне от людей. Мы уверены, что пока мы живем, это не изменится. Но сегодня я должна кое о чем объявить. За то, что мы выиграли эту битву, мы должны благодарить не хитрость вампиров, силу оборотней, ум эльфов или смелость фавнов. За то, что мы не проиграли, мы должны благодарить четырех людей, – она снова замолчала, и все передо мной расступились, образуя коридор, ведущий к помосту, на котором стояла Элизьен. Коллам взял меня за руку и потащил через безмолвную толпу. Софи и доктор Эриксон последовали за нами.

Элизьен улыбнулась мне. Я бы лучше осталась с Амией, ведь я не хотела, чтобы меня чествовали как спасительницу. Я была рада, что все молчали. Но лучезарно улыбающихся лиц я не заметить не могла.

– Сегодня не день для празднований, – продолжила свою речь Элизьен. – Но я хочу, чтобы вы никогда не забывали об этом. Рассказывайте об этом своим детям и детям их детей, чтобы эта история стала частью наших легенд. Может быть, в далеком будущем настанет момент, когда мы снова сможем жить плечом к плечу с людьми. И пусть настанет время, когда нашим народам больше не придется прятаться.