текст. Его суховатый голос и небольшие анахронизмы в речи, а также простоватый вид могли вызвать улыбку. Уж очень товарищ был похож на какого-нибудь ИТР средней руки или колхозного агронома. Только если не знать, что это один из людей, определяющих политику огромного государства, слишком у главного идеолога был затрапезный вид. Присутствующие Михаила Андреевича точно не недооценивали и слушали очень внимательно. Удивительно, но выступавший обошёлся без лозунгов и длинных вступлений.

— На повестке дня вполне себе простой вопрос. Как так произошло, что в вашем ведомстве, Николай Николаевич, — Суслов резко перевёл свои небольшие глазки, прячущиеся под толстыми стёклами очков, на Месяцева, — окопалась целая организация, которая планомерно разрушает базовые советские ценности, имея доступ к эфиру радио и телевидения?

После прозвучавшего обвинения в кабинете повисла тишина. Подробными словами просто так не бросаются, тем более на таком высоком уровне.

— Я бы добавил со своей стороны, — в разговор включился Андропов, чьи сотрудники делали обширный доклад Суслову по новым тенденциям на Гостелерадио, и тем самым вовлекли идеолога в это дело, — Всё напоминает хорошо замаскированный вариант идеологической диверсии. Обратите внимание, что товарищи не стали скромничать и сразу окопались на радио, а затем телевидении. Где выбрали два самых популярных направления — кино и музыку. Вместо того чтобы знакомить слушателей с лучшими образцами отечественного искусства, уже целый год идёт откровенная пропаганда западных ценностей. Специально это сделано, либо молодые люди просто увлеклись — надо проверять. Вот только сейчас их передачи присутствуют и на телевидении. Более того, одна небезызвестная студия сняла два очень сомнительных документальных сериала и работает над третьим. У меня есть справки и аналитические записки, полученные от весьма известных учёных-историков. Так вот, большинство из них настаивает, что в сериалах сознательно искажаются исторически процессы с точки зрения официальной советской науки. Есть ещё претензии к двум журналам, но там практически одинаковые претензии, как по радио и телепроектам. Много жалоб на аморальную часть «Доброе утро, страна!». Под видом гимнастики и заботе о здоровье, идёт самый настоящий разврат, но в этом дело есть нюансы — большинству граждан передача нравится.

— То есть вы обвиняете сразу несколько рабочих коллективов, создающих передачи в нескольких сферах? А как быть с работой редакторов? Плюс все проекты неоднократно были согласованы с соответствующими инстанциями. Каждая передача становится объектом пристального внимания. Да, в случае прямого эфира возможны небольшие накладки. Но в остальном у нас очень строгий контроль. Вы же не хотите сказать, что наши редакции заниматься антисоветской и аморальной деятельностью? А наши детские, образовательные и просветительские программы? Много из подобного даже в мире нет. К нам уже были обращения с Запада о покупке некоторых телевизионных передач. Для СССР — это огромный прорыв и повод для гордости!

Месяцев немного пришёл в себя и сразу ринулся защищать свою епархию. Фурцева молчала и изучала какие-то свои документы, чем злила, сидящего напротив Суслова.

— Не антисоветской, Николай Николаевич, — ответил Андропов, — Речь идёт о планах влияния на умы наших людей. В первую очередь молодёжи. И согласитесь, что музыка с кинематографом очень хорошо для этого подходят. Никто не упоминал о вреде строя или какую-нибудь диссидентскую мерзость. Только постепенно люди привыкают именно к этим передачам, их манере подавать материал, общему направлению репертуара. Людям очень приятно, что с ними общаются в эфире, отвечают на вопросы, устраивают конкурсы. Такое медленно и ненавязчивое растление. У меня собрано достаточно аналитического материала практически по всем вашим проектам, можете ознакомиться на досуге.

— А если мы посмотрим на ситуацию с другой стороны, товарищи? — Фурцева обратилась ко всем присутствующим, но смотрела в глаза Суслова.

После этого переложила некоторые свои бумаги и продолжила беседу.

— Необычный формат передач и общение со слушателями, были запланированы и согласованы изначально. В том числе вашим отделом, — Михаил Андреевич, Фурцева достала какую-то бумагу, — Может проблема в том, что на радио с телевидением излишне много западной музыки, фильмов и разнообразной информации? Ещё и красивые девушки с утра зарядку делают. Ну, прямо удар по моральному облику среднестатистического гражданина.

— Вы считаете это допустимым? То есть открытая пропаганда их нравов — это нормально? Полуголые девки — вопрос вторичный.

— Не передёргивайте. Речь идёт о глубочайшем дефиците информации о западной культуре. После фактического открытия границ мы вынуждены учитывать этот фактор. Западная мода, кино и музыка достаточно популярны у советских граждан, особенно молодых. Никто не мешает нашим деятелям искусств и государству предложить свои варианты, не менее интересные. И многие это делают. Только если вы опросите молодых людей в целом по стране, то узнаете странную новость. Большинство из них хочет носить штаны под названием джинсы. К сожалению, это уже сложившийся факт. То же самое касается перечисленных мною направлений культуры. Наше предложение было простым — не загонять всех одним скопом в подполье, а разобраться. Далее сделать правильные выводы и возглавить сложившуюся тенденцию, параллельно предлагая свои новинки. Ведь у нас получился проект с распространением работ наших художников в Европе.

— По-вашему, надо завозить как можно музыки и фильмов с Запада, в ущерб отечественным работам? — удивлённо произнёс Андропов, сознательно проигнорировав последнее предложение министра.

— Нет! Просто нельзя выпустить ситуацию из-под контроля. На определённом этапе нам удастся что-то изменить, не обращая внимания на тенденции, сложившиеся в обществе. В первую очередь путём запретов. Только джинн уже вылетел из бутылки. Вместо того чтобы записи с песнями ведущих иностранных групп продавались в магазинах, а их песни звучали по радио — всё уйдёт в подполье. Пластинки будут записать на домашних установках, и продавать за огромные деньги, а это государственные потери. Народ вместо того, чтобы танцевать свои шейки и твисты непонятно где, пусть делает это в ресторанах и на танцплощадках. То же самое касается кино. Как показала практика в конце пятидесятых и до начала этого десятилетия, советский кинематограф имел хорошую прессу и вполне востребован за рубежом. Наверное, было большой ошибкой и не воспользоваться ситуацией. Мы могли просто поменять гораздо больше фильмов, на иностранные, как часто происходит с французами. Сейчас время объективно упущено. Многие наши фильмы часто не выдерживают конкуренции с западными в отечественном прокате. Что нам мешает, закупать или обменивать больше фильмом, для демонстрации советскому зрителю? Тем более что можно выбирать картины, снятые несколько лет назад. Их прокатный потенциал давно закончился, поэтому капиталисты будут более сговорчивы в плане цены. А товарищам-режиссёрам, фильмы которых не интересны нашим людям, предлагаю задуматься и изменить манеру работы. В чём Минкульт безусловно им поможет, в первую очередь с материально-технической базой и