И девушка решилась. Взяла вилку с тремя зубцами и смело ткнула в центр цветка…

Ариан чуть не подавился, сдерживая смех. Влажно скрипнув, цветок вывернулся из-под вилки и от всей души заехал девушке по лбу, не забыв сопроводить все это брызжущим во все стороны соком. Измазанная и мокрая, девушка хлопнула ресницами и отбросила в сторону вилку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я не голодна! — поспешно выдохнула она, пряча ошибку за уверенностью. Ариан старательно спрятал усмешку. Забавная, что ни говори.

И не из слуг, это точно. Он щёлкнул пальцами, веля заменить блюдо.

— Попробуй вот это, очень вкусно, — открыл он крышку, демонстрируя девушке рыбные деликатесы. Девушка посмотрела на него почти с тоской. А потом на панцирных угрей. Помялась… Повздыхала… Взяла и отложила вилку…

Угря она взяла за хвост так, будто ее сейчас вывернет. Подняла из тарелки, изучив в полную длину и шлепнула обратно, передернувшись от отвращения… едва ли она из высшего сословия. Панцирные угри и глазоцветы в почете у элиты.

Зато салату из длинных водорослей девушка явно обрадовалась; Ариан едва успел дёрнуться вперед и выхватить из ее рук вилку, пока не случилось непоправимое.

— Не стоит! — вырвалось у него. Он перевел дыхание и отбросил вилку в сторону. — У тебя аллергия, Лайза. — Он поджал губы и опустился обратно.

Девушка ставила его в тупик. Все знают, что такое мандалианские цветы. Знают, что панцирные угри стоят, как целый дом. И абсолютно точно видели глазоцветы. Не низшее сословие. Не высшее. Но и вряд ли среднее.

А из этого ли мира его Душа? Шайн глубоко вдохнул и кивнул официантам. Она будто едва разбиралась в происходящем. Если так… все хуже, чем он думал. И тот межмировый прорыв, который уловили королевские маги, не монстров выпустил, а маленькую блуждающую душу.

У него сжалось сердце от осознания, что она может быть в этом мире совсем одна. А он доставил ей новых неприятностей, натравив всю академию.

— Но ведь ты не Лайза, я прав? — прищурился он, сцепив руки в замок. — Итак. Ты впервые видишь цветы, которые знают все и которые растут на каждом шагу. Тебе не знакомы глазоцветы. Ты пытаешься съесть водоросли, на которые у Лайзы смертельная аллергия. И наконец, на тебе метка, за которой охотится демон… Не так ли, Санниа Милаковски? Или может быть, Нарелла? Прости, не знаю имени медсестры…

Она посмотрела на него долгим испуганным взглядом, а он ответил ей ледяным и властным. Вздрогнув, девушка спрыгнула со стула и кинулась к двери… Нет уж! Он вскочил быстрее молнии и, оказавшись на ее пути, стиснул ее в объятии, а сам подцепил пальцами ее подбородок, вынуждая поднять голову. Сердечко ее колотится, как у птички. Ариан жестко прищурился.

— Не заставляй меня выпытывать, — жестко отрезал он. — Кто ты?…

* * *

— Не понимаю, о чем ты! — Она сделала попытку вырваться, и весьма преуспела, отпихнув его с дороги.

Зарычав, он перехватил ее руки, не позволяя отбиваться. Он хотел снова ее почувствовать. Ощутить настоящую, и он впился губами в ее губы, ломая сопротивление. Чуть подтолкнул ее к стене и только тогда обхватил за талию, вжимаясь всем телом, лаская ее губы. Он хотел ответа, но получил его не сразу.

Поначалу девчонка сопротивлялась, пихала его, пыталась ударить. Пока ее рука не перестала дергать его волосы, вместо этого пальцы зарылись в них, притягивая ближе.

И тогда он снова почувствовал ее желание, а с ним исчезла Лайза. Остался лишь он и его блуждающая душа. Поцелуй углубился, ее губы с готовностью раскрылись навстречу, и его мир закружился, растворяясь в ощущениях.

Он выдохнул, стиснув ее в объятии, действуя слишком настойчиво, но не в силах остановиться. Он пил ее дыхание, снова и снова касался ее губ, его рука опустилась на ее бедра. Он хотел ее всю, и сейчас мог бы раскрыть не только метки, но и все остальные тайны женского тела. В этом не было ничего неправильного. Лайза неоднократно и безответно предлагала себя, но…

Но его беглянка? Она заслуживала лучшего. Ее первый опыт будет в ее собственном теле, не здесь и не сейчас.

Он тяжело выдохнул, сожалея, что не может воспользоваться моментом, как того хотел.

— Можем выяснить вопрос позже, если хочешь, — прошептал он, добавив в голос нотку холода. Тяжелая задача. Голос прозвучал хрипло, но, как надо, насмешливо.

Девушка открыла глаза — и постепенно туман страсти в них уступил место осознанной панике. Чтобы отвлечь ее, он провел с нажимом пальцами по ее ложбинке, открывая вырез блузки глубже. Даже не намекая. Открыто сообщая о своих намерениях.

— Не переживай за Лайзу. Она была бы счастлива, поверь мне. Так что если желаешь…

Кто мог подумать, что можно так густо краснеть и так яростно сжимать кулачки? Вздрогнув, девушка оттолкнула его изо всех сил, и он не стал сопротивляться. Она не оттолкнёт — и он плюнет на доводы разума. Ариан никогда и никого не хотел, как ее. Готов был поступиться принципами…

Лучше прекратить это. Он прищурился, рассматривая ее ауру. Была и еще одна причина его сдержанности. Ее слабость. Ощущала ли она усталость? Должна. Аура потускнела, словно подернутая дымкой, серый тон все сильнее забивал разноцветье. Такое бывает, если маг выбрасывал в мир много силы, но в ее случае это опасно: с даром пропадет и жизнь.

— Ты, ты… Ты просто!… - не нашлась девчонка, но прозвучало свирепо. Он отвел с ее лица волосы и оставил на губах последний, самый сладкий поцелуй. Не только получая наслаждение, но и сканируя ее, изучая. Нарастающая пустота в ней ему не понравилась.

Она будто захватывала ее все сильнее. Теперь, прибегнув к дару, он углубился в ее душу, разделяя «спящую» Лайзу и незнакомку… пытаясь отделить одно от другого. Как и прежде, блуждающая душа сопротивлялась. Яростно защищалась от его дара, ныряла в глубокую тень…

Но то, что он успел увидеть, заставило его оборвать поцелуй и в тревоге нахмуриться. Она же на грани… есть разные признаки смерти. Они всегда туманны и неразборчивы, но угасание — трудно не заметить. Рвутся нити, связывающие душу с телом, одна за другой.

Она теряла себя. Сколько она уже путешествует по чужим жизням? Раньше он об этом не задумывался, но вспомнив, когда впервые заметил ее ауру, похолодел. Больше месяца… у нее выходит время.