Правда, его до сих пор передергивает, когда Натали называет себя крестной Лили, но… мало-помалу… Глядишь, его и это перестанет доставать.

9 февраля – Лили исполнился годик

– Эйден и Мишель уже приехали! – кричит мне из гостиной Кэмрин.

Я застегиваю последнюю пуговку на платьице Лили и беру дочь за руку. Но так ходить ей не нравится. Она выдергивает руку и берет меня за указательный палец.

– Поторопимся, малышка, – говорю я. – Дяде Эйдану и тете Мишель не терпится увидеть новорожденную.

Честное слово, Лили отлично понимает все сказанное.

Она крепко стискивает мой палец и делает широкий шаг, показывая, что спешит. Мы проходим половину коридора, потом она отпускает мою руку и бежит на своих пухленьких ножках. Она еще не умеет поворачивать за угол, и, чтобы день рождения не омрачился падением и ревом, я хватаю ее за руку и помогаю удержаться. Ходить Лили начала в десять месяцев. В шесть она произнесла «мама», а в семь – «папа». Я просто млел, слушая это слово из ее уст.

Кэмрин оказалась права: Лили унаследовала мои зеленые глаза.

– Лили! – театрально восклицает Мишель. Она тут же опускается на корточки и обнимает племянницу. – Ой, какие же мы большие! – продолжает кудахтать Мишель, целуя племянницу в лобик, в носик и в щечки. Лили заливисто хохочет. – Ням, ням, ням, – говорит Мишель, делая вид, что ест ее щечки.

У Эйдана на бедре пристроился их сынишка Эйвери. Я тянусь к малышу, но тот смущается и прижимается к отцовской груди. Отхожу, надеясь, что не испугал племянника и тот не поднимет рев. Эйдан пытается его успокоить.

Мы все идем в гостиную. Под потолком покачивается множество розовых и сиреневых шаров, надутых гелием. Убедившись, что до шаров ей не дотянуться, Лили переводит внимание на груду подарков.

– Ваш малыш уже ходит? – спрашивает Кэмрин, вставая рядом со мной.

– Пытается, – отвечает Эйдан. – Ковыляет вдоль дивана. Но потребности двинуться дальше пока не возникало.

– Братишка, да он же твоя копия, – говорю я. – Бедный мальчишка.

Будь у Эйдана не заняты руки, мне бы досталось.

– Какой очаровательный малыш.

Кэмрин хочется взять Эйвери на руки. Согласен: малыш действительно очаровательный, но я не могу упустить возможность позлить старшего братца.

Эйвери поначалу пугается своей тетки, но затем, по-видимому решив, что мне нужно поговорить с его папочкой, послушно идет на руки к Кэмрин.

Эйдан только посмеивается.

Все гости собираются почти одновременно. Приходят мать Кэмрин с Роджером, Натали с Блейком, Сара и ее приятель, у которого уже есть ребенок от прежней подружки. Чуть позже появляются наши соседи Мейсон и Лори – молодая пара, чей сын на год старше Лили. Девочка, чувствуя себя центром внимания, продолжает рыться в подарках, выставив свою маленькую попку, защищенную подгузником. Потом она устраивает спектакль для публики: делает вид, что сейчас упадет, и при этом бормочет «Ух-ох». Все покатываются со смеху.

– А у Кэмрин в детстве были такие же светлые волосики? – спрашивает Мишель у ее матери.

– Один в один, – говорит Нэнси.

Лили деловито разворачивает все подарки, после этого, совсем как ее мама в детстве, танцует и поет, развлекая гостей. Наступает время задуть единственную свечку на праздничном торте. Я помогаю ей. Зато Лили совершенно самостоятельно влезает руками в торт, порушив красивую сиреневую глазурь. Теперь эта глазурь у нее в волосах и на ресницах, а из ноздрей торчит крем. Кэмрин безуспешно пытается прекратить это «купание в торте», но потом решает не вмешиваться.

Праздники тоже утомляют, особенно когда тебе всего год от роду. Лили крепко засыпает задолго до того, как расходятся последние гости.

– Наверное, это ванна ее усыпила, – шепчет мне Кэмрин.

Постояв у кроватки дочери, мы уходим из детской, отставив дверь приоткрытой.

Пару часов мы с Кэмрин валяемся на диване и смотрим фильм. Затем, чмокнув меня в губы, она идет в душ.

Выключаю телевизор и встаю с дивана. В ванной шумит вода. С улицы доносится гул проезжающих машин. Вспоминаю свой вчерашний разговор с хозяином автомастерской. Я работаю у него почти два года и могу рассчитывать на двухнедельный отпуск. Но для осуществления наших с Кэмрин замыслов двух недель явно мало. Неопределенная ситуация с работой – единственный пункт, который мы не прояснили до конца. До сих пор мы даже не обсуждали: а что будет, если мы захотим покинуть Роли на месяц и больше? Никто из нас не хочет терять свою работу. Но мы достаточно обсуждали другую тему. В этом мире приходится чем-то жертвовать, и, если понадобится, мы пожертвуем работой – только бы осуществить наши давнишние мечты посмотреть мир. Мы должны это сделать, иначе монотонная, отупляющая жизнь, которой мы так боимся, незаметно затянет нас.

Я не собирался до седых волос работать в этой мастерской. И Кэмрин не вдохновляет перспектива застрять в косметическом салоне.

Я сказал хозяину, что в ближайшие пару месяцев обязательно воспользуюсь отпуском. Решил не намекать на свой возможный уход, пока не переговорю с Кэмрин. Вот она выйдет из душа, и поговорим.

Встаю, открываю ящик компьютерного стола, вынимаю блокнот и перехожу на кухню. Устроившись там, выписываю названия всех мест, где мы мечтали побывать: Франция, Ирландия, Шотландия, Бразилия, Ямайка… Пишу с таким расчетом, чтобы потом разрезать лист на отдельные кусочки, свернуть их и сложить в ковбойскую шляпу Кэмрин. К этому времени вода в ванной перестает шуметь.

Приходит Кэмрин. Влажные волосы прилипли к плечам.

– Что это ты придумал? – спрашивает она, но тут же понимает, и надобности отвечать нет.

Кэмрин садится рядом. Она улыбается. Отличный знак.

– Мы могли бы уехать в мае или июне, – предлагаю я.

Кэмрин расчесывает волосы и размышляет.

– Думаешь, Лили уже готова к путешествиям? – спрашивает она, положив гребень.

– Думаю, да. Она ведь научилась ходить. Мы говори ли, что подождем, пока наша малышка не начнет ходить.

Кэмрин задумчиво кивает, однако на ее лице я не вижу растерянности или сомнений.

– Рано мы стронем ее с места, – произносит она.

Мы здорово отличаемся от других семей. Множество родителей наотрез отказались бы ехать куда-либо с маленьким ребенком, поскольку, когда у тебя на руках малыш, путешествие едва ли можно назвать путешествием. Но мы другие. Для кого-то такое совершенно неприемлемо, а вот для нас это единственно возможное решение. Конечно, эта поездка будет сильно отличаться от наших прежних странствий, когда мы с Кэмрин вдвоем колесили по дорогам Соединенных Штатов. С ребенком уже не поедешь куда глаза глядят и не заночуешь под открытым небом. Основными точками станут города с их достопримечательностями. Это вдвоем мы могли, если нам не понравился город, сорваться с места и поехать в другой, толком не отдохнув. И потом, наш «шевель» за границу не возьмешь.