Мы путешествовали, но не вели себя как туристы. Это избавляло нас от множества ненужных трат, позволяя существенно экономить. Мы не покупали сувениры, не ездили на дорогостоящие экскурсии и не попадались во множество других денежных ловушек, подстерегающих тех, кто приезжает отдохнуть неделю-другую. Мы покупали только то, что нам было по-настоящему необходимо, и лишь иногда позволяли себе отведать какое-нибудь экзотическое блюдо в дорогом ресторане. Время от времени мы покупали Лили новую игрушку, но не раньше, чем успевала надоесть прежняя.

Если подворачивалась возможность, мы выступали. Это давало нам скромный приработок. Но петь вместе мы уже не могли: не представляли, как оставим Лили под присмотром чужих людей, пусть даже на несколько минут. Потом я вообще прекратила выступать. Эндрю еще некоторое время пел, аккомпанируя себе на акустической гитаре. Постепенно и он это прекратил. Мы находились в другом мире, в другой языковой, музыкальной и культурной среде. Достаточно скоро мы поняли: песни, которые в Штатах принимались на «ура», в Латинской Америке почти не вызывали отклика.

Лили шел уже третий год. Мы с Эндрю решили: пора планировать новое путешествие. Нам хотелось повидать как можно больше, пока есть такая возможность. Потом Лили пойдет в школу, и мы уже не сможем путешествовать подолгу. Я была готова увидеть Европу. К началу лета мы отправились в Португалию.

В тот день, когда мы сошли с самолета на Ямайке, мы с Эндрю «повзрослели». Это я и имела в виду, говоря, что мы с ним стали другими. С рождением Лили наша жизнь и так изменилась. Но когда мы спустились по трапу и в лицо нам подул местный ветер, я убедилась, что воздух каждой страны имеет свой вкус. Прежде я лишь читала об этом. И еще: как бы далеко от дома мы ни оказывались и какие бы открытия и развлечения ни поджидали нас, мы помнили: с нами наша дочь. Наша былая импульсивность уступила место разумной осмотрительности. А с прежней беспечностью мы полностью распрощались.

Мы повзрослели.

Я много раздумываю о своей жизни, в том числе и о временах до встречи с Кэмрин. Иногда меня просто оторопь берет – до чего же я изменился. По словам Кэмрин, в средней школе я был настоящим кобелем. Да и после школы тоже. Кэмрин знает обо всех девчонках, которые у меня были до нее. Я любил гульнуть. Об этом она тоже знает. Она вообще знает обо мне очень многое. Я часто думаю о прошлом, но не скучаю по нему. Временами, когда вспоминаю, как жил с братьями под одной крышей, меня охватывает ностальгия по детству. У Кэмрин это тоже было. Я помню, что она мне рассказала, когда мы вторично ездили в Новый Орлеан.

В прошлом я был далеко не пай-мальчик, но не раскаиваюсь в своих тогдашних сумасбродствах. Другое дело, я бы не хотел их повторить. Удивительно, что такому далеко не праведному человеку, как я, встретилась прекрасная жена, родившая ему потрясающую дочь. Два подарка, которых я не заслужил.

Вчера узнал, что Эйдан и Мишель разводятся. Они столько лет прожили в браке. У них двое детей. Жутко, что дошло до развода, но не каждому удается построить жизнь так, как у нас с Кэмрин. Могла бы у них быть жизнь, похожая на нашу, если бы они не доконали себя работой? Эйдана буквально съел его бар, а Мишель – ее детская больница. Отчужденность в их отношениях мы заметили уже давно, до рождения Лили, когда гостили у них в Чикаго. Помню, в прошлом году у нас зашел о них разговор, и Кэмрин сказала:

– Они не знают ничего, кроме работы. Отпахать день, прийти домой, уделить крохи внимания Эйвери и Молли, уткнуться в телевизор и лечь спать.

– Да. Я рад, что наша с тобой жизнь не превратилась в такую же рутину.

– Я тоже рада.

А вот у моего младшего брата Эшера все наладилось. Он встретил чудесную девушку по имени Лиа. Могу с гордостью сказать, что спонтанность не чужда и Эшеру с его подругой. В один прекрасный день они вдруг решили переселиться в… Мадрид. Мой братишка – классный специалист по программному обеспечению, а компьютерщики нужны везде. Ему и в Вайоминге было неплохо, но оказалось, Эшер похож на меня больше, чем я предполагал. К счастью, Лиа разделяет его интересы и сама легка на подъем, иначе их отношения могли бы развиваться по сценарию Эйдана и Мишель. Лиа шьет эксклюзивные платья и продает их через Интернет. Я не поверил, что на этом можно зарабатывать кучу денег, однако Лиа завалена заказами. Кэмрин, когда узнала, поначалу загорелась: не попробовать ли и ей заняться чем-то подобным. Однако для этого надо уметь шить, а со швейной машиной Кэмрин никогда не дружила.

Они пригласили нас в Мадрид. Их гостевая комната избавила нас от поисков жилья. Эшер заявил, что не возьмет с нас ни цента, однако мы все же заплатили за постой. Кэмрин сказала, что не желает быть халявщицей.

– Хорошо, я возьму с вас доллар в неделю, – согласился Эшер, чтобы только ее успокоить.

– Нет, – возразила Кэмрин. – За неделю мы будем платить шесть долларов восемьдесят четыре цента.

– Тебе бы финансисткой быть, – засмеялся Эшер. – Ладно. Пусть будет шесть долларов и восемьдесят четыре цента.

Мы рассчитывали погостить у брата пару недель, но в один из вечеров у нас с Кэмрин состоялся откровенный разговор.

– Эндрю, я никак не могу определиться: то ли нам задержаться в Мадриде подольше, то ли возвращаться в Роли. Мне не хочется ехать, но…

Я с удивлением посмотрел на нее. Наши мысли совпадали.

– Знаю, о чем ты думаешь, – сказал я. – Путешествовать с ребенком оказалось сложнее, чем мы представляли.

– Не угадал. – Лицо Кэмрин стало серьезным. – Как ты считаешь, мы правильно поступали, возя Лили по разным странам? Столько впечатлений для неокрепшего детского ума.

Я не торопился с ответом. Глаза Кэмрин были очень красноречивы. В них я видел почти что мольбу: «Ну скажи, что мы поступали правильно».

– Мы были совершенно правы, – ответил я, ничуть не подыгрывая жене. – Мы ведь хотели путешествовать, и мы осуществили свои желания. Нам не о чем сожалеть. И потом, мы всегда помнили, что у нас на руках маленький ребенок. Мы многим жертвовали ради безопасности Лили. Отказывались от интересных экскурсий. Подолгу задерживались на одном месте, чтобы она привыкла. Но мы поступили правильно.

– Может, мы и нашей дочке привили любовь к путешествиям. – Кэмрин улыбнулась и покраснела. – Не знаю.

– А я знаю. Привили.

– Как ты думаешь, что нам лучше теперь сделать?

У Эшера и Лиа мы прогостили целых три месяца. Пора было возвращаться в Соединенные Штаты. Но на пути домой мы сделали еще одну остановку: в Италии. Кэмрин наконец призналась, почему ее так сильно тянуло в эту страну. Оказывается, она уже бывала в этой стране в пятнадцать лет. Отец отправился в деловую поездку и взял ее с собой. По словам Кэмрин, тогда она в последний раз чувствовала себя его маленькой девочкой. Они пробыли там шесть дней. Отец уделял ей гораздо больше времени, чем своему бизнесу.