– А это? – спросила Мелантэ.

– Образец ответа на предложение купить олово. Девушка просмотрела оставшиеся письма и отложила их в сторону.

– Ну, тогда все, – жестко сказала она.

– Мелантэ, пожалуйста! – Что?

– Мне действительно нужно оставить вас. Не сердись на меня! Она хлопнула связкой папирусов о футляр и пристально посмотрела на Цезариона.

– Ты хочешь, чтобы я на тебя не сердилась, даже если думаешь, что лучше смерть, чем сотрудничество с моим отцом?

– Я не...

– Мой отец – порядочный человек! Он заработал свои деньги тяжелым трудом и собственными мозгами. Неужели это делает его хуже по сравнению с кем-то, кто просто-напросто их унаследовал? Он помог нашим соседям в округе: сейчас все зарабатывают тем, что выращивают лен, а женщины – благодаря тому, что работают на станках. Он никогда никого не обманул, он чтит богов и заботится о своей семье. Как ты смеешь относиться к нему с таким презрением?

– Я его не презираю!

– Нет, презираешь! Ты ко всем нам относишься надменно. Ты сам, не замечая своего высокомерия, заявил, что мы ставим себя на один уровень с рабами только потому, что помогаем друг другу. И сейчас ты предпочитаешь уйти от нас и позволить себя убить, нежели продолжать работать с моим отцом! И ты еще хочешь, чтобы я на тебя не сердилась?

– Мелантэ, я...

– Все, что ты здесь говорил о том, будто не хочешь навлечь на нас беду, – это просто басни! – не унималась Мелантэ, с каждым словом распаляясь все больше и больше. – Все это ложь! От первого и до последнего слова! Ничего страшного не произойдет, если ты просто будешь избегать встреч со своим братом. Он думает, что ты в плену у римлян, или убежал из страны, или вообще уже мертв. Даже если твой брат узнает, что ты еще жив, но от тебя не исходит никакой угрозы – при условии, что ты не будешь настраивать против него друзей своей матери, – разве он будет беспокоиться из-за тебя? Опасно станет только в том случае, если ты сам поднимешь бучу! А тебе это делать совсем необязательно; ты мог бы спокойно работать с моим отцом. Но нет же – слишком ты для этого гордый! Ты ждешь, чтобы я сказала тебе: «Да, конечно, все в порядке. Я понимаю, что мы для тебя всего лишь грязь. Уходи и помирай себе с теми, кто тебе ровня. Вот тебе мое благословение»? Не дождешься!

– Я совсем так не думаю!

– Нет, думаешь! – ответила она, бросив на него злой взгляд. Глаза девушки наполнились слезами. – Сам знаешь, что это так.

– Немного, – признался он. – Но не до такой степени, как раньше. Мелантэ, пожалуйста, постарайся понять...

– Не буду! – отрезала она.

– У меня есть брат, – сказал вдруг Цезарион, удивляясь тому, что решился на это признание. – Сводный брат, такого же примерно возраста, что и Серапион. Я не знаю, где он. Я даже не знаю, жив ли он еще.

Она посмотрела на него сквозь слезы, но уже не так сердито.

– Что ты имеешь в виду?

– Я должен выяснить, что с ним случилось. А это значит, что мне придется обратиться за помощью к друзьям моей матери. Следовательно, я рискую наткнуться на своего троюродного брата. Встреча с ним весьма небезопасна, и поэтому я не должен оставаться у вас. В том случае, если он решит расправиться со мной, можете пострадать и вы.

– Ты никогда раньше не говорил о своем брате, – с подозрением глядя на него, заметила Мелантэ.

– О Зевс! Я не смею рассказывать о себе, Мелантэ! Я не смею этого делать, особенно здесь, в Александрии. У меня действительно есть брат, я клянусь Дионисом и всеми бессмертными богами. Его зовут Птолемей. Ему шесть лет.

От злости и раздраженности Мелантэ не осталось и следа.

– Прости, – прошептала она и вытерла слезы. – Прости меня, пожалуйста. Я, как всегда, наговорила тебе страшных вещей. – Ее губы задрожали. – Я просто не хочу, чтобы ты уходил.

Он подошел к ней вплотную, взял за руки и поцеловал в щеку. Она потянулась к нему, и на секунду Цезариону показалось, что он и вправду бог, а в его жилах течет не кровь, а божественный ихор[37]. Он снова поцеловал девушку. Она обвила руками его плечи, и ее губы стыдливо и неумело ответили на его поцелуй.

Внезапно дверь открылась. Они обернулись и увидели, что на них смотрит Ани. В его глазах читалось осуждение.

Цезарион выпустил руки Мелантэ и поспешно отступил назад.

– Я... – начал он.

– Ты вроде хотел попрощаться, – сухо произнес Ани. – Да, – подтвердил Арион, покраснев от стыда.

– Желаю тебе всего доброго, – сказала Ариону Мелантэ, вытирая слезы. – Удачи тебе. Будь осторожен. Прошу тебя, будь осторожен и... Если сможешь, дай нам знать, как ты.

– Я постараюсь, – ответил Арион, чувствуя, как к горлу подступил комок. – И тебе тоже всего хорошего, Мелантиона.

Он наклонился, неловко поднял корзину, в которой лежали книги и запасной хитон, и, спотыкаясь, вышел на палубу. Солнце стояло в зените, и в гавани было затишье: лодочники и работники доков отдыхали, укрываясь от полуденной жары. Команда «Сотерии» собралась вокруг Цезариона, все пожимали ему руку и желали удачи. Тиатрес дала ему в дорогу немного хлеба и оливок, завернутых в платок. Из передней каюты выбежал Серапион и обнял его. Цезарион ласково потрепал мальчика по голове и пожелал ему здоровья и удачных прогулок по Александрии.

Ани прокашлялся и заявил:

– Я провожу тебя до выхода из доков.

И они отправились вдвоем вдоль пустынной набережной, нагретой палящим солнцем.

– Мне очень жаль, что так получилось, – неожиданно для самого себя сказал Цезарион. – Это я насчет Мелантэ.

Ани искоса посмотрел на него и закусил нижнюю губу.

– Мне тоже.

– У меня и в мыслях не было... Я не хотел обижать ни ее, ни тебя.

– Ты сказал ей правду?

– Ты подслушивал? – возмутился Цезарион.

– А как же иначе? Неужели ты думал, что я буду стоять в стороне, когда молодой человек разговаривает наедине с моей дочерью? Это правда, что у тебя есть младший брат?

Некоторое время Цезарион шел, не говоря ни слова и не поднимая глаз на Ани. Ему пришлось сказать Мелантэ о Филадельфе, потому что он знал: девушка воспримет это как вескую причину, объясняющую его уход. Однако Филадельф был только частью его истинных целей. Безусловно, в какой-то мере Мелантэ была права, обвиняя его в гордости и высокомерии. Но главной причиной была правда о нем самом. Если его поймают, то никого из всей команды «Сотерии» не оставят в живых. Их накажут зато, что они его укрывали и спасли от смерти. Думать об этом было невыносимо. Лучше, чтобы Ани и его люди никогда не узнали об этом.