Повисла пауза, и через несколько секунд Кристофер произнес:

— Кому?

Чайник вскипел, и я налила воду в две чашки. Теперь, когда у меня были деньги, я снова стала класть каждому из нас по пакетику, а не делить один на двоих. Меня всегда бесило, что Кристофер не обращал внимания на такие вещи. Если бы он заваривал чай лучше, когда у него появлялись деньги, я бы всегда замечала, что у него появились деньги. Но ему было наплевать, какого сорта чай я заварила и сколько пакетиков оказалось в мусорном ведре. Интересно, а Роуэн заметил бы все это? Пока чай заваривался, я начала разбирать сумку с покупками: таблетки из коры белой ивы, соль для ванн с арникой и остальные вещи из «Зеленой жизни».

Кристофер выключил телевизор, и тишина эхом разлетелась по кухне.

— Кому ты ее дала?

— Что? А, да Джошу.

— Ты встречалась с Джошем? Когда?

— Я была в Тотнесе, покупала тебе лекарства, ну и по дороге домой завезла ему книгу.

— Значит, ты встречалась с ним сегодня.

— А разве нельзя?

Повисла еще одна пауза. Кристофер смотрел в сторону.

— Почему же? — мрачно произнес он.

— Я-то не знаю почему. Это ты разволновался.

— Ничего я не разволновался. И как он?

— Вроде нормально.

— Папу ты тоже видела?

— Нет.

С тех пор как мы пришли, Беша сидела в кресле, чесала себя за ухом и дожидалась ужина. Но сейчас она спрыгнула на пол и, виляя задом, пошла наверх. Возможно, она учуяла в моем голосе нечто такое, что уже слышала раньше, и поняла, что дело идет к ссоре. Но до ссоры дело не дошло. Кристофер встал с дивана, подошел и поцеловал меня в щеку.

— Все в порядке, малыш, — сказал он и взял со стола кору белой ивы. — Это что такое?

— Натуральное обезболивающее. Добывается из деревьев.

— Отлично! Сколько надо принять?

Я взяла у него пузырек и прочитала инструкцию на этикетке.

— Две штуки. До четырех раз в день.

И отдала ему пузырек.

Кристофер достал стакан, налил в него воды из-под крана и проглотил две таблетки.

— Мне уже лучше, — сказал он. — А это что?

— Это чтобы рука лучше заживала. Соль для ванн с арникой — ну, тут и объяснять нечего. С помощью арники лечат разные ушибы и растяжения. Спортсмены часто ею пользуются. А вот эти цветочные настои, насколько я понимаю, помогают при всяких психологических проблемах. Мне нужно будет изучить немного этот вопрос, чтобы приготовить лекарство конкретно для тебя, но пока можешь начать со «Спасателя». Сейчас я тебе накапаю пару капель.

На Рождество я спросила у Ви, что это такое я принимаю, и тогда она наклеила на мой пузырек бумажку с перечнем цветов: горечавка, репейник, падуб, граб, овсюг и шиповник собачий. О цветах доктора Баха она узнала относительно недавно, когда работала в доме престарелых: там проводилась экспериментальная программа, в ходе которой его обитателей лечили всевозможными средствами альтернативной медицины. Каждый получил свою комбинацию цветочных настоев доктора Баха, и в обязанности Ви входило составлять эти комбинации заново, когда лекарство у пациентов заканчивалось. Я знала из ее рассказов, что эти настои не содержат в себе ничего, кроме «вибрации растений». Я спросила ее тогда, как же это самое «ничего» может кого-нибудь вылечить? Она не стала говорить об эффекте плацебо, а рассказала о мужской и женской системах рациональности, о том, что иррациональный, женский мир существует в действительности и что это мир пустоты, черная дыра, духовная пещера и «космическое влагалище», в котором ощущаются необъяснимые темные энергии, но энергии эти не менее важны для существования вселенной, чем мужской, вещественный мир, в котором все можно увидеть, пощупать и посчитать. Действительные числа — положительные и отрицательные — это числа мужские, а мнимые — квадратные корни из отрицательных и все остальные, до бесконечности, — женские. Докса[39]— это мужское понятие, а парадокс — женское.

— Спасибо, малыш, — сказал Кристофер.

— А о чем именно ты думал? — спросила я, аккуратно накапав в воду четыре капли «Спасателя». — Вот. Пей медленно.

Я протянула ему стакан.

— Что? — переспросил он.

— Ты говоришь, что весь день думал.

Он залпом выпил весь стакан.

— Да так, о том о сем.

— А если точнее?

— Ну, о том, что все еще может быть хорошо. С нами, с нашим будущим, ну и со всем таким.

— А почему ты так думал?

Наверное, он почувствовал что-то в моем голосе, как и Беша, потому что вдруг нахмурился.

— Да просто думал. Что-то не так?

Я тяжело вздохнула.

— Ну почему обязательно что-то должно быть не так?

— Ну ладно, малыш, не кипятись. Ты намоталась сегодня по этому холоду. Давай я закончу с чаем.

— Да нет, не надо, уже все готово.

Я вынула из чашек пакетики и почистила себе мандарин, а Кристофер тем временем рассказывал, что теперь все будет хорошо, потому что он видел в бесплатной газете объявление о работе, и ему звонил Мик со стройки и сказал, что его обязательно туда примут, если он подаст заявку. Центр сохранения исторического наследия в Девоне набирал людей для реконструкции старой крепости на берегу недалеко отсюда. У Кристофера был для этого необходимый опыт, и Мик собирался возглавить группу из своих ребят.

— А что за крепость?

Кристофер сказал, как она называлась, и я примерно поняла, о чем шла речь. Крепость находилась недалеко от Торкросса и вообще-то представляла собой руины — причем, если я ничего не путала, она всегда была руинами, потому что так задумывалось изначально.

— А это разве не искусственные развалины? — спросила я.

В Южном Девоне было много искусственных руин, особенно у входа в Дартмурскую гавань. Настоящим замкам насчитывалось несколько сотен лет, а развалины-подделки появились тут в основном в XVIII и XIX веках. Вообще-то старые здания и стены не слишком меня интересовали, но эти вот искусственные руины мне очень нравились. Это были бессмысленные постройки, но выглядели они так, будто от них мог быть какой-то прок — как, например, от смотровой башни или от маяка. Некоторые люди даже строили развалины не существовавших древних построек во дворах своих загородных домов, чтобы создать там «историческую атмосферу», и крепость у Торкросса, кажется, была как раз одной из таких подделок. Я точно не помнила, откуда мне все это было известно, но Либби как-то раз насобирала очень много информации о замках Девона: она тогда решила, что хочет устроить себе свадьбу в одном из них. Вариант с развалинами она тоже рассматривала, потому что, по ее словам, и сама была развалиной, поэтому искусственные руины нисколько ее не смущали, а вполне даже вписывались в идею свадебной церемонии.