Работа идет бешеными темпами – в осуществлении создания бомбы Сталин торопит и контролирует каждый шаг Берии и остальных руководителей. Отметим, что сам Лаврентий Павлович активно изучает материалы физиков и инженеров, постоянно объезжает многочисленные, разбросанные по стране объекты, строящиеся в рамках ядерного проекта, участвует в пуске оборудования, не забывая своевременно получить санкцию Хозяина на это.

О том, как эта тема стала важна для Сталина, говорит небольшой факт. Физики Кикоин и Вознесенский спроектировали специальные машины по разделению изотопов урана-235 и урана-238 диффузионным методом. Речь шла о производстве опытных образцов – рядовое рабочее дело, но нет, Берия пишет Сталину совершенно секретное письмо, в котором просит решения вождя по вопросу этого производства на Кировском и имени Сталина заводах.

Сразу же после первого заседания Специального комитета при ГКО Лаврентий Павлович направляется на прием к вождю с перечнем вопросов, решенных комитетом и требующих утверждения вождя. Иосиф Виссарионович лично решает даже такие «мелкие» вопросы: передача для нужд комитета завода № 12, предоставление ученым помещений, выделение оборудования, автотранспорта и фондов продовольственного снабжения для рабочих. Вождь утверждает материально-техническое обеспечение строительства НИИ-9 и завода № 5. Все это говорит об одном: в сталинском СССР только один человек принимал решения и утверждал их – сам Сталин. Несмотря на то что после 1945 года вторым человеком в стране стал Лаврентий Павлович, но и он остался всего лишь винтиком в грандиозной и чудовищной государственной машине – собственности Иосифа Виссарионовича. Многие свидетели отмечают, что Берия даже не входил, а вбегал на полусогнутых ногах к Хозяину, во всем с ним соглашался, постоянно улыбаясь и поддакивая. Впрочем, к Сталину «вбегали» все, и все улыбались и поддакивали…

Благодарственное письмо вождю от ученых

На первом этапе организации производства бомбы Л. П. Берия занимается всем кругом вопросов. Нужно вывезти из Германии необходимое оборудование и материалы, Берия издает приказ, обязательный для всех наркоматов. Понадобились материалы – тут же поступает его распоряжение. Многое решает и сам Сталин, утверждая подготовленные предложения, такие как организация производства графитовых электродов или добыча урана в Чехословакии. Каждую неделю Берия ходит к Сталину с большим докладом по ядерной тематике, и это не считая сообщений, записок и просьб, которые ежедневно направляются Хозяину от руководителя Специального комитета.

Саров в 1945 г.

Необычайную активность в создании ядерного комплекса проявляет и НКВД, подведомственный Берии (до 29 декабря 1945 г.). Например, для выработки извести на Подольском известковом заводе в Московской области направляется 40 чернорабочих из числа заключенных, и так по всей стране. Не забудем, что в разных уголках СССР работают «шарашки» – специальные тюрьмы для советских ученых и инженеров, закрытые НИИ и КБ. О них я уже упоминал ранее, но повторюсь. В таких «шарашках», официально именуемых ОТБ (ОКБ) – Особыми техническими бюро (Особыми конструкторскими бюро), созданных еще в начале 1930-х годов, трудились многие известные конструкторы оружия и техники, ученые-химики, физики и микробиологи. В «шарашки» умудрялись засунуть даже архитекторов и художников. Например, художник Николай Евгеньевич Лансере, по версии чекистов – французский шпион, сидя в тюрьме, разрабатывал дизайн для парохода «Севастополь», принадлежавшего НКВД, рисовал варианты отделки кабинета наркома внутренних дел и дома отдыха ГПУ в Хосте. Талантливый живописец так и умер в саратовской тюрьме, в заключении.

Основной заботой Берии оставались крупные промышленные объекты и закрытые поселки, сооружаемые для размещения персонала тех или иных объектов ядерной отрасли. В Нижнегородской (в те времена – Горьковской) области власти образуют закрытый поселок «База № 112», именуемый в последующем в официальных документах «Горький-130», «Кремлев», «Арзамас». Сегодня этот населенный пункт известен всей стране и носит название Саров. Основой для него послужила территория Свято-Успенской Саровской пустыни, знаменитая в России местным святым – Серафимом Саровским. Монастырь разграбили еще во время Гражданской войны, а официально закрыли в 1927 году, разместив в его стенах детскую трудовую коммуну, а позднее – тюрьму. Подыскивая место для создания научного центра, Берия остановился на Саровской пустыни – месте удобном, отдаленном, обжитом. В начале 1947 года созданное здесь КБ-11 обнесли колючей проволокой, установили КПП и превратили в полностью закрытую территорию, подчинявшуюся непосредственно Москве. Довольно быстро территорию пустыни застроили, приспособив ряд старых построек и возведя новые здания. В 1949 году в старой церкви Святого Серафима Саровского премьерой спектакля по пьесе К. Гольдони «Трактирщица» начал работу местный драматический театр. К 1953 году его труппа насчитывала уже 26 артистов. В 1952 году для подготовки научных кадров в городе открыли филиал Московского инженерно-физического института, а преподавали в нем знаменитые физики Я. Б. Зельдович, И. Е. Тамм, Ю. Б. Харитон и другие.

Но если Саров строился как научный центр, то, например, Красноярск-26 (переименованный в 1990-х гг. в город Железногорск) заключенные ГУЛАГа строили для обслуживания комбината № 815, производящего оружейный плутоний. После утверждения Берией проекта в мае 1950 года в предгорьях Атаманского хребта появляются первые заключенные нового исправительно-трудового лагеря «Гранитный» и строят бараки и другие здания за колючей проволокой. Одновременно начинается укладка шпал и рельсов небольшой железнодорожной ветки от станции Базиха. В это время в близлежащих скалах геологи и проходчики готовятся к работам по устройству внутри скальных пород, на глубине 300 метров, самого предприятия. Конечно, работу здесь вело МВД, но контролировал весь процесс лично Лаврентий Павлович.