И тут при свете далекой луны, показавшейся в разрыве черных туч, Александр увидел, как из дальнего края грозовой тучи вырвался черный предмет и на большой скорости мчится к нему; он разглядел, что это черный круторогий баран, а верхом на нем двое: впереди юноша, девушка позади. Баран приближался, он понял, что баран этот величиной с корову, не-ет, он размером с лайнер, и рога у него такие, что пора пускаться наутек, потому что баран, наклонив круторогую голову, мчится прямо на него. Обернувшись на лету, Саша при вспышке молнии увидел искаженное злобой лицо юноши, пригнувшегося к рогам барана, как это делают мотоциклисты. И так же он держался за изогнутые рога барана, явно управляя им по своему усмотрению. Саша стукнул пяткой о пятку и полетел над кипящим морем по горизонтали, но не так быстро, как хотелось бы, ведь на нем только одна сандалия. Баран с двумя всадниками приближался, слышался грохот, хохот; не выдержав, Александр обернулся: закрученные рога барана распрямились и, точно два чудовищных штыка, нацелены в него; низко склоненное, злое лицо юноши с горящими глазами презрительно кривится, раздается гортанный смех, вот сейчас баран ударит… Девушка выглядывает из-за плеча юноши, это она смеется. Глаза горят фосфорическим светом, точно фары мотоцикла, три пары горящих глаз, включая бараньи, устремлены на него. Ну, ничего, мы еще посмотрим, кто кого, рассердился Саша и, развернувшись на всем лету, поднял свой адамантовый меч. Но баран пролетел сквозь меч и сквозь его тело, и ни одной царапины – ни внутри, ни снаружи. Он только почувствовал легкое головокружение, когда колено сидящей девушки прошло сквозь его сердце. Александр обернулся вслед всадникам и с ужасом увидел, что девушка из-за столкновения с ним, которого он и не почувствовал, рухнула из седла, она падает вниз, в море, летит, как парашютистка, только вот парашюта над ней нет. А юноша верхом на баране удаляется, он даже не обернулся. Он ничего не заметил?! Саша стремглав помчался к падающей девушке, но не успел, он только увидел при очередной вспышке молнии, как она вошла в море, разрезав гладь вод на две половины. Александр заорал, глядя вслед барану и всаднику, мол, вернитесь, но те уже были так далеко, что превратились в звездную точку на небосклоне. Они ничем не могли помочь. А море под ним закипело и раздалось, и он увидел то, что никому нельзя видеть безнаказанно: обнажившееся морское дно, но девушки и на дне не было. Только камни, затянутые водорослями колонны и памятник… Ленину?! Водные стены с глухим стоном поднялись и сомкнулись. А со дна моря вывернулась гигантская водяная воронка и закрутила, завертела Сашу в смертельных объятиях и, боясь расплескаться раньше времени, тяжелая и неуклюжая, косо поплыла по воздуху, с человеческой ношей внутри.

Елена, стоя под утлой крышей кафе, увидела в призрачном свете тусклого рассвета: смерч вихревой башней поднялся из моря и, крутясь, идет в сторону берега. И там, внутри вихря, показалось ей, горит какой-то мерцающий огонек, как будто внутри смерча стоит стол, на столе – настольная лампа с оранжевым абажуром, а за столом, уютно устроившись в кресле, сидит человек, склонивший голову над книгой.

Заметка из газеты «Третья столица»

Обвинения некоторых электронных СМИ в том, что в нашем диспансере проводились операции здоровым людям, с целью вырезать у них органы для пересадки богатым больным, по меньшей мере безосновательны. Сообщалось о десятках человек, которые попадали к нам с небольшими травмами, а после операций умирали. Известно, что наука еще несовершенна, и летальные исходы не исключены. Те десятки человек, о которых говорится в репортаже А. Самолетовой, – это случаи летального исхода, взятые за весь год, и произошли они не по вине врачей. Операции делались строго по медицинским показаниям, что подтверждается всеми записями. Компетентными органами было проведено расследование – и доказательств не найдено, их и не могли найти, потому что таковых просто не существует. Сейчас люди, которым срочно нужна операция, боятся оперироваться. Погоня за дешевой сенсацией может обернуться гибелью людей. Пусть это ляжет тяжким грузом на совесть некоторых недобросовестных корреспондентов.

Ядвига Рябиченко,

главврач 4-го диспансера

Смерч, уходивший в сторону Адлера, стал возвращаться, наклонная башня, внутри которой крутился вихрь, приближалась и росла на глазах. Елена бросилась к Поликарпу, так же, как спасенная примаяченная девушка, он едва успел схватить их в свои медвежьи объятья, как налетел первый порыв ураганного ветра. Ветер злорадно сорвал с циклопа книжные очки – и они полетели кверху, в сторону моря, к полоске лимонно-розового рассвета, пробившейся сквозь бархат черно-багровых туч. И вот потоп в союзе с ураганом обрушился на кафе, сорвал с него пластиковую крышу и растеребил на кусочки, швыряя куски во все стороны. Стеклянный остов кафе, точно зуб под усилиями щипцов урагана, трещал по всем швам, и огромный кусок стеклянного полотна, вывернутый из рамы, просвистел над их головами и полетел к морскому вокзалу, где столкнулся с каменной женщиной, стоявшей на углу башни с орлом на плече, и, разбитый об нее, рассыпался на миллионы тоненько поющих осколков, которые, скользя по крыше, стеклянным дождем посыпались на землю. Как будто мало было водного дождя!

Циклоп схватил девиц за руки, и они, подгоняемые ветром, на всех парах понеслись в сторону города, пересекли улицу Несебрскую, а осколки стекла, которые ураган метал во все стороны, точно спятивший дискобол, летали над деревьями, домами, редкими прохожими и машинами, а после падали на асфальт и разбивались в крошево. Вывернутый с корнем платан с грохотом, потрясшим землю, упал за их спинами, слегка задев концами растопыренных ветвей. Елена увидела разинутый в крике рот девушки, она и сама орала, но себя тоже не слышала: только вой ветра, грохот урагана и стоны деревьев, которые выворачивал из асфальта смерч. Возле дворца бракосочетаний, на площади они вдруг остановились – циклоп обернулся и поднял голову, Елена, вцепившись в его руку, тоже раскрыла зажмуренные глаза: в небе в вихре ветра виднелся едва мерцающий свет. Адамантовый меч Александра?.. Саша, где же ты? И вдруг она увидела: его несло ветром, меч, будто пришитый к руке, висел безвольно. И вот внука, похожего на сломанного тряпичного клоуна, обрушило прямо под ноги к ним. Елена бросилась перед ним на колени и приложила ухо к груди: не дышит?! С немой укоризной посмотрела на циклопа. Тот поднял Сашу и, выбив ногой закрытую дверь свадебного дворца, ворвался внутрь.

Во дворце было сухо и тепло, ураган остался за толстыми стенами, хотя и пытался ворваться в распахнутую дверь, но они убежали подальше от входа, за двери, которые циклоп открывал одну за другой. Поликарп положил Сашу на красную ковровую дорожку и, опустившись перед ним на колени, стал могучим дыханием дышать ему в рот, и слегка давить на сердце, и опять дышать, и опять давить – и вот после нескольких бесконечных минут Александр задышал. Лицо и тело внука были в синяках и кровоподтеках, как будто его долго били и мучили. Елена, взяв себя в руки, постаралась не заплакать. Обут он был только в одну сандалию, левую где-то посеял. Правая рука Александра по-прежнему сжимала адамантовый меч. Странное дело, сейчас меч казался обычным мечом, искусно сделанным, но обыкновенным, он погас. Елена попыталась разжать Сашины пальцы – и не смогла, он вцепился в меч мертвой хваткой. Она увидела, что его пальцы обожжены. И опять постаралась не заплакать.