быстрые одиночные удары по соту или выбивают мелкую дробь. Барабанный бой оказался заразительным: как только одна рабочая оса начинала трясти задом, к ней присоединялись другие, предположительно «усиливая» какой-то сигнал, закодированный в этом движении. Барабанный бой приводил к усилению общей активности в гнезде[221].

Ученые, которые, несомненно, стремились отыскать у ос эквивалент виляющего танца, назвали его «танцем пробуждения», потому что в основном он наблюдался ранним утром, а также усиливался, если ночью на гнездо направляли свет. Исследователи предположили, что коллективный барабанный бой нужен, чтобы «будить» личинок, а также мотивировать рабочих активнее заниматься заготовкой корма.

Пятьдесят лет спустя американские ученые Боб Джин и Бенджамин Тейлор проверили наконец эти идеи с использованием аудиотехнологий, которые принес с собой XXI век. Они записали вибрации внутри гнезд Vespula germanica с помощью акселерометра и далее экспериментировали, воспроизводя у гнезда его запись, чтобы посмотреть, какой будет реакция колонии. Они не получили подтверждения тому, что барабанный бой брюшком означает необходимость покормить голодное потомство. Более того, когда потомство голодало, интенсивность барабанных сигналов падала почти до нуля. Но они обнаружили некоторые доказательства, что барабанная дробь гастером способствовала мобилизации сборщиц корма: при воспроизведении звуков барабанной дроби большее количество ос начинало искать корм[222], и это позволяет предполагать, что данная форма поведения возникла в процессе эволюции, чтобы сигнализировать: «дамы, пора лететь за кормом»[223].

Здесь стоит уточнить разницу между знаком (англ. cue) и сигналом (signal). В обиходе эти слова часто взаимозаменяемы, но в эволюционной биологии это совершенно разные термины. Знаки – это конструкции или действия (например, химические вещества, формы поведения), которые не имеют своей целью передать информацию, но делают это непреднамеренно. То, что может использоваться в качестве знака, не было путем естественного отбора специально для этого приспособлено, однако живые существа сами интерпретируют знаки, получая от них информацию. Так, присутствие других ос у источника пищи является знаком.

Сигналы же – это конструкции, в ходе естественного отбора возникшие для передачи информации от одного существа другому; виляющий танец медоносной пчелы – пример сигнала. По результатам экспериментов Боба Джина и Бенджамина Тейлора, барабанная дробь брюшком у Vespula может представлять собой сигнал. Усиление интенсивности барабанного боя побуждает рабочих ос бегать по гнезду, натыкаясь на других рабочих. Встречаясь с другой рабочей особью, они устраивают обмен жидкостями, во время которого соединяются жвалами (своего рода французский поцелуй в исполнении насекомых), но это лишь знак, а не сигнал. Нам известно, что спровоцировать поиск пищи у Vespula можно при помощи одного лишь запаха, поэтому, возможно, пищедобывающее поведение запускают именно знаки, полученные через «французский поцелуй», а сигнал барабанного боя брюшком может быть лишь косвенной частью процесса мобилизации. По этой логике, непосредственной мобилизации сборщиц корма у общественных ос, наблюдавшейся к настоящему времени, способствуют преимущественно знаки, а не сигналы, и это позволяет предположить, что в процессе эволюции у ос-веспин мог и не возникнуть наглядный сигнал, подобный виляющему танцу медоносной пчелы[224].

Из всего этого есть одно исключение, настолько же жуткое, насколько изящен виляющий танец. Рабочие особи пчел и шмелей оставляют на источнике пищи пахучие метки, указывающие на него соседям по гнезду. Считается, что эти метки представляют собой случайные химические «следы ног», а не возникший в ходе эволюции механизм передачи социальной информации, и это означает, что они являются знаками, а не сигналами. До настоящего времени почти ничто не свидетельствовало о том, что осы-веспины оставляли химический след такого же рода, спонтанный или возникший эволюционным путем, для указания соседям по гнезду на наличие корма; исключением, как выяснилось, является гигантский азиатский шершень Vespa mandarinia. Сборщицы корма этого шершня устраивают набеги на пчелиные ульи, убивают рабочих пчел и расплод и уносят к себе в гнездо, чтобы накормить собственный выводок.

Для мобилизации соседей по гнезду осы-сборщицы с помощью брюшка размазывают выделения, вырабатываемые их железами, по пчелиному улью – это привлекает еще больше соседей по гнезду для участия в бойне. Почему же сигналы, мобилизующие на поиск пищи, возникли в процессе эволюции у Vespa mandarinia и у общественных пчел, но не у прочих общественных ос? Скорее всего, это своего рода эволюционное положительное сальдо: выгоды от появления в ходе эволюции такого сигнала должны перевешивать затраты на его возникновение. Гигантский азиатский шершень необычен тем, что совершает набеги на целые колонии медоносных пчел. Хотя другие осы-веспины тоже охотятся на медоносных пчел и даже добывают их прямо у входа в улей, мало кто отважится устроить налет на целую колонию[225]. Для успешного налета нужно много сборщиц корма, поэтому появление в ходе эволюции эффективного способа мобилизовать других налетчиков даст большое преимущество. Этот шершень – редкий среди ос пример перехода от охотника-одиночки, сравнимого с тигром, к общественному охотнику наподобие стаи волков, которым для того, чтобы вволю попировать, необходимо взаимодействие множества особей.

Арис поглаживает подбородок.

«Скажите мне, – говорит он, – почему так получается, что в большинстве своем эти великолепные осиные сообщества, столь же славные, как у медоносной пчелы, не используют социальную информацию о пище, подобно пчелам?»

Думаю, наиболее вероятное объяснение этого кроется в различиях их экологии. В отличие от цветов у пчел пищевые ресурсы общественных ос, как правило, эфемерны, неоднородны или локальны. Это означает, что мобилизация других сборщиц принесет мало пользы, поскольку ресурсы небольших источников пищи будут быстро исчерпаны. Большие участки встречаются редко, и выгоды от возможности их эксплуатации недостаточно велики, чтобы направить эволюцию в сторону возникновения сложных механизмов мобилизации сородичей. Лучшая стратегия для общественных ос – распределять своих сборщиц корма по всем окрестностям и оставаться неспециализированными охотниками[226].

«Да-да! – Сейчас выдающийся мозг Ариса работает с опасной скоростью. – Помните, в главе 42 книги 9 своей “Истории животных” я описал охотничье поведение ос-веспин? – говорит он. – Что они “живут, не собирая с цветов, как пчелы, а в большинстве случаев плотоядны… так как охотятся там на больших мух и, когда поймают, то, оторвав голову, улетают, унося остальное тело”. Я понимаю, что эти различия в экологии между пчелами и осами действительно могут быть важны для… как ее назвал господин Дарвин? Для эволюции. Помню, я видел, как осы охотятся на навозе, потому что это место, где встречаются мухи. Осы – это неспециализированные охотники, и они, вне всяких сомнений, должны обладать великолепными способностями к восприятию, чтобы быстро находить новые участки, где есть пища. Вот что я видел: они обыскивают навозные ямы, ловят мух, однако уходят на другое место, когда все мухи обезглавлены, и до того, как конкуренция с