Я постоянно повторяю, что НАСА — лучший бренд Америки, который знают во всем мире. Сама аббревиатура НАСА — символ блистательных инженерных решений, радостей научного знания, возможности выстрелить прямо в Луну в буквальном смысле и попасть туда, по пути прилежно и дотошно преодолев все невероятно трудные этапы.

В НАСА полно великолепных инженеров и выдающихся ученых, там даже менеджеры и начальство не знают себе равных (при всех моих претензиях). Таких возможностей, как у НАСА, нет больше ни у одной организации на свете. Тем не менее и там, очевидно, действует хоумрановое давление. Вот уже несколько лет НАСА пропагандирует «полет человека на Марс» на ракетах, которых не существует, и при помощи технологий жизнеобеспечения, которые еще не разработаны. А главное — у всего этого нет никакого финансирования. Пока что экспедиция на Марс — это не реальное оборудование, а красивые картинки в компьютере.

Но только подумайте, как будет здорово, если удастся заставить НАСА заработать по-прежнему, добиться гармонии между его долгосрочными и краткосрочными планами! Подумайте, какую роль в истории человечества сыграло бы настоящее путешествие на Марс! Мы получили бы ответ на самый животрепещущий вопрос планетологии, а может быть, и науки вообще: одиноки ли мы во Вселенной или вне Земли тоже существует жизнь?

Если мы найдем свидетельства, что на Марсе когда-то была жизнь — или, что еще удивительнее, обнаружим там что-то живое, — это перевернет наши представления о жизни здесь, на Земле. Это будет революция в религиозно-философских убеждениях человечества. И мощный толчок для естественно-научного образования. Это открытие практически наверняка затронет и медицину, и биотехнологии, и экологию. Оно поможет нам во всех наших начинаниях по изменению мира. Но мне кажется, что главное — и самое «все-и-сразовое» — в том, что оно изменит нас. Оно скажет нам, что мы не одни во Вселенной.

Думаю, такое открытие изменит мир так же глубоко, как открытие, что Земля круглая, а не плоская или что звезды — это другие солнца. Открытие внеземной жизни заставит нас по-новому думать о том, что значит быть живым в космосе. Вот к такой долгосрочной цели НАСА и должно стремиться.

У нас есть для этого средства, мы не знаем недостатка в планировании и системной архитектуре. Нам не хватает другого — хороших, исполнимых планов, соответствующих принципам ботанского проектирования на всех этапах. Зато начало уже положено. Наши чудесные марсоходы — «Соджорнер», «Спирит», «Оппортьюнити» и «Кьюриозити» — уже перевернули представление о красной планете. А марсоход «Марс-2020» будет еще лучше — с радарным зрением и сканером, выявляющим органические соединения. Но хотя эти машины создали самые лучшие робототехники, хотя ими управляют самые умелые операторы, хотя всем этим руководят лучшие на свете ученые-планетологи, этого мало.

Да, нам и в самом деле нужно отправить на Марс людей. Конечно, у них будет и научная подготовка, но главное — они будут исследователями и разведчиками. Когда мы посылаем людей на неизведанную территорию, происходит две вещи. Во-первых, они делают открытия. Во-вторых, с ними случаются приключения, каких раньше ни с кем не случалось. Когда люди выйдут на марсианскую орбиту или ступят на поверхность Марса, этот опыт разделят с ними все жители Земли. Подсчитано, что все, что наши лучшие роботы делают за неделю, живой исследователь (при наличии соответствующего снаряжения) сделает за пять минут. Если на Марсе есть жизнь, если там есть места, подходящие, чтобы искать жизнь, астронавты обнаружат ее в мгновение ока (относительно).

Так почему мы даже не начали этим заниматься? Перед нами снова проблема долгосрочной и краткосрочной перспективы. Человечество уже несколько раз пыталось так и сяк поискать жизнь на Марсе (или типа того), но всегда слишком напирало на долгосрочное в ущерб краткосрочному. Администрация Буша — Буша-старшего — разработала проект под названием Space Exploration Initiative («Инициатива космических исследований»), целью которого была отправка людей на Луну — повторно, — а потом и на Марс. Сроки обозначались как-то туманно, а стоил проект около 500 миллиардов долларов (между прочим, в долларах 1989 года), рассроченных на два десятка лет. В 2004 году Буш-младший предложил пересмотренную версию проекта Vision for Space Exploration («Мечта о космических исследованиях»), которая в конечном итоге лет через тридцать должна была отправить людей на Марс. Этот проект породил программу «Созвездие», которую все-таки попытались осуществить; ее целью было создание нового поколения гигантских ракет. Но все эти планы ни к чему не привели. Сплошные начала без концов — никакой долгосрочной стратегии.

Принято считать, что если уж НАСА запускает проект, конгресс придумает, как его профинансировать, и за ценой не постоит. А на самом деле конгресс взглянул на программу одним глазком и зарубил план Буша-старшего на корню. А когда в 2008 году президентом стал Обама, он закрыл и проект «Созвездие», так что и второй план экспедиции на Марс пошел прахом. Обаме за это крепко досталось от энтузиастов освоения космоса, но ведь официального финансирования «Созвездие» так и не получило. Нельзя приступать к созданию ракет, не продумав до конца план, как их делать. Нед Най вдалбливал это нам с братом и сестрой еще в детстве: хорошее начало — половина дела, но потом надо довести его до конца!

Я считаю, что в мои должностные обязанности в Планетном обществе входит и задача помочь НАСА разобраться с этой краткосрочно-долгосрочной путаницей и составить взвешенный, осуществимый план великих свершений. Года два назад мы запустили программу, которая призвана позволить НАСА поискать жизнь на Марсе при нынешнем уровне финансирования и достичь основных целей этого проекта в политически осмысленные сроки — скажем, не за 20–30 лет, а за один-два президентских срока. Сегодня у нас есть такой план.

Начали мы вот с чего: чтобы снизить расходы и повысить свою политическую популярность, надо опираться на то, что у нас уже есть, на существующую технологию освоения космоса, которой располагают НАСА и частные ракетные компании. Ракета-носитель Space Launch System («Система космических запусков») НАСА разрабатывается полным ходом, готовятся ее испытания. У компании Space X почти готова ракета Falcon Heavy, а еще одна компания под названием Blue Origin недавно заявила, что проектирует ракету-конкурента New Glenn. Так что давайте не будем разрабатывать новые ракеты-носители, не надо начинать с нуля. Вспомним, чему меня научил опыт EV1 «Дженерал Моторс»: никаких заурядных целей. Но еще вспомним, чему меня научил опыт прежних марсианских программ НАСА: никаких непомерных притязаний на немедленный хоумран. Никаких призывов к сенсационным революционным прорывам.

Первым делом наша рабочая группа из Планетного общества придумала архитектуру, для которой не требуется сколько-нибудь существенного увеличения бюджета НАСА. Нужно всего лишь периодически согласовывать его с инфляцией, как в любой другой правительственной программе. Друзья мои, для сообщества исследователей Марса это неслыханное вольнодумство. Во-вторых, мы поставили жесткий срок, к которому люди должны прибыть на Марс: 2033 год. В-третьих, сначала мы не будем высаживать людей на поверхность Марса, а запустим их на орбиту. Именно так мы попали на Луну. Сначала люди вышли на лунную орбиту на «Аполлоне-8», а уже потом высадились на Луну на «Аполлоне-11». Высадка людей на Марс произойдет лишь в 2039 году, спустя шесть земных лет. Планетное общество рассказало об этих планах в исследовании Humans Orbiting Mars («Люди на орбите вокруг Марса»), опубликованном в 2015 году, в котором поучаствовали более семидесяти специалистов из Лаборатории реактивного движения и других ведущих организаций, занимающихся космическими полетами.