— Он лег в больницу специально в это отделение, чтобы убить меня.

— С чего вы взяли? — уточнила Кочнева.

— Он объявил мне кровную месть.

— А есть за что?

— Нет, совершенно не за что, — ответил Михаил, потупив взор.

Алла Николаевна поняла, что выписывать Степанова рано.

— Хорошо, — сказала она, — мы приставим к Тумасяну санитаров, которые будут круглосуточно следить за ним. А с вами, Михаил Александрович, было бы неплохо провести сеанс гипноза.

— Зачем? — Сантехник попятился назад. — Вы же меня сегодня выписываете…

— Да, мы действительно собирались вас выписывать. Гипноз нужен для того, чтобы вы окончательно избавились от навязчивых страхов. Вы же не против?

— От страхов, говорите, навязчивых? — Степанов размышлял вслух. — Да, от них было бы неплохо избавиться.

— Тогда пойдемте со мной. — Кочнева повела пациента в соседний кабинет.

Когда доктор Лесневский ввел Михаила в гипнотический транс, тот стал рассказывать о том, как три года назад к нему на улице подошел молодой человек и предложил подзаработать…

— Мне вроде на жизнь хватает, — отмахнулся от него Степанов.

— Да разве ж это жизнь? — усмехнулся незнакомец. — Так, унылое существование жука-навозника.

— Сам ты жук-навозник! — Слесарь-сантехник грубо послал незнакомца по известному адресу, но тот не обиделся.

— Кто бы говорил… Да с тобой же наверняка никто в постель не ложится! А ведь ты еще молод. Неужели секс тебя совсем не интересует?

— Не твое дело! — огрызнулся Мишаня. — Хочешь предложить работу — предлагай, а в мою жизнь не лезь.

— Нет, дружище, так дело не пойдет. Если ты согласен резко изменить свою жизнь, приодеться, машину купить, улучшить жилищные условия, то так и скажи, а если сомневаешься, лучше подумай денек-другой.

Степанов ничего не ответил ему, пошел своей дорогой. Возможно, он забыл бы о том странном парне, если бы не встретил случайно Ларису, свою первую и нержавеющую любовь. Они могли бы до сих пор быть вместе, если бы не ее родители, которые считали, что Михаил не пара их дочери, ведь у него нет ни образования, ни приличной работы, ни отдельного жилья, ни машины, ни дачи.

— Лариса! — окликнул парень свою возлюбленную.

Та оглянулась, смерила его презрительным взглядом и села за руль красной иномарки. Михаил понял, что тот незнакомец был прав: после расставания с Ларисой Степанов потерял всякий стимул к жизни и за какой-то год превратился в жалкое ничтожество. «Ну ничего, я поднимусь, я докажу Ларисе, что достоин ее!» — решил для себя сантехник.

Когда незнакомец подошел к Михаилу во второй раз, тот без колебаний согласился выполнить для него какую-то работу.

— Молодчина! Я не сомневался, что ты решишься.

— Ладно, давай без демагогии. Что надо делать? — осведомился сантехник, которому почему-то казалось, что его хотят нанять на работу по специальности в какой-нибудь коттедж.

— Не спеши, скоро все узнаешь. Я должен тебя предупредить, что после того, как я озвучу, в чем состоит твоя работа, отказаться от нее будет уже невозможно. Если все-таки решишь меня кинуть, то ты не жилец. Понял?

— Понял, — кивнул Степанов, не слишком вдумываясь в смысл сказанного.

Работодатель озвучил свой преступный план, и только тогда Михаил понял, во что вляпался.

— Да ты не бойся, схема идеальная. Тебя никто ни в чем не заподозрит, а уж меня тем более.

Сантехник немного подумал и согласился. Во-первых, не хотелось стать трупом, а во-вторых, ему нужны были деньги, много денег. Другого способа их заработать, чтобы вернуть Ларису, он не видел.

Сначала все шло как по маслу. Старуху, брезгливо посмотревшую на грязь под его ногтями, убивать было даже не жалко. Она скончалась от одного удара дубинкой по голове. Оперативная группа, которая приехала по вызову, с доверием отнеслась к показаниям сантехника.

Вернувшись домой, Мишаня напился до чертиков, отмечая начало новой жизни. Правда, Степанов должен был получить свою долю не сразу, а через месяц. Это время нужно было не только для того, чтобы сбыть украденное, но и для того, чтобы не засветить организатора преступления, ведь за Степановым могли пустить «наружку». Конечно, Михаил опасался, что его могут кинуть, но тем не менее надеялся на лучшее.

Однако события стали развиваться по другому, гораздо более худшему для него сценарию: через две недели после убийства Голубевой Степанова арестовали. Михаил отрицал свою причастность к преступлению. Следователь прокуратуры ему не верил, зато верил адвокат. Через три месяца состоялся суд присяжных, и адвокат Крючков камня на камне не оставил от доказательной базы, в результате чего присяжные оправдали подсудимого.

Миша так обрадовался свободе, что даже забыл про причитающуюся ему долю. Вскоре подельник встретил его на улице и передал сберкнижку на предъявителя со словами:

— Удивлен? Думал, я все себе оставлю? Признаюсь, был такой соблазн, но ты ведь стал бы меня шантажировать… Оно мне надо? Да, позволь дать тебе совет — не рисуйся сразу, выжди годок, а потом смени адрес и живи в свое удовольствие.

Став обладателем очень солидной суммы, Степанов испытал непреодолимое желание снять все деньги до последней копейки и бросить их к ногам Ларисы. Миша стал околачиваться около ее дома, пока не встретил свою возлюбленную и не понял, что совсем ей не нужен. К тому времени Лариса уже была замужем и ждала ребенка. Вернувшись домой, сантехник включил телевизор и увидел в «ящике» своего подельника. Это был Александр Ивченко, сын директрисы «Облгаза». Михаил вспомнил его совет и стал тратить деньги потихоньку, чтобы никому не бросаться в глаза. Он выждал даже не год, а целых два, и только тогда уволился с работы, продал комнату в коммуналке и переехал в областной центр…

Консилиум врачей-психиатров пришел к выводу, что Степанов является абсолютно вменяемым, а странности в его поведении вызваны чувством вины и страхом перед возмездием. Так что не было никаких причин задерживать пациента в психиатрическом отделении. Михаила выписали, но из больницы он попал не домой, а в прокуратуру. Кочнева, лечащий врач Степанова, посчитала своим долгом передать в правоохранительные органы запись, сделанную во время сеанса гипноза. Конечно, она не могла служить доказательством вины сантехника, но стала руководством к действию для сотрудников милиции и прокуратуры. На первом же допросе Михаил не только раскололся, но и сдал своего сообщника. Вероятно, этому поспособствовали транквилизаторы, которыми его пичкали в психушке и от действия которых он еще полностью не отошел.

Дело об убийстве Тамары Голубевой было возобновлено в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Михаила Степанова переправили в следственный изолятор Горовска. Александра Ивченко задержали по подозрению в организации этого преступления. Он, естественно, стал отрицать свою вину, и тогда ему устроили очную ставку с подельником. Степанов посмотрел на Ивченко и заявил: