Сатико внезапно взглянула на Тосию. Её взгляд выражал сложные чувства. Ведь Тосию, так же, как и Нодзоми и Соитиро, использовали преступники, и всех их можно было назвать жертвами. Но в то же время у него была совершенно другая жизнь. Одни были лишены даже возможности жить в собственном доме, и им пришлось скитаться, а другой сидел сейчас перед ней в хорошо сшитом костюме…

Несмотря на то что цель его была достигнута и теперь он знал, чьи голоса были использованы, Тосия испытывал не удивление и не волнение; скорее его терзало чувство вины. И, надеясь на спасение, он молился, чтобы у этих людей было будущее. Всей душой просил, чтобы они были живы.

— Из-за того, что Нодзоми перестала посещать школу, и после того, как стало известно, что вся семья пропала, в школе начался большой переполох. Я тоже, пока Нодзоми не позвонила, ужасно беспокоилась.

— Вы действительно никому не рассказали о её звонках?

— Да. Даже родителям. Мне казалось, что стоит рассказать — и с Нодзоми и её семьёй случится что-то страшное. Правда, молчать было мучительно…

Постепенно Нодзоми стала звонить всё реже. Сатико окончила среднюю школу и, переживая по-прежнему, начала учёбу в старшей школе.

— Меня беспокоило, что Нодзоми почти не звонила, но постепенно я перестала воспринимать её звонки как что-то особенное. Возможно, это прозвучит странно, но я привыкла к её обстоятельствам.

— О чём вы говорили?

— Нодзоми постоянно пребывала в отчаянии. Дурно отзывалась о посетителях закусочной и о так и не вернувшемся отце. Это длилось всё время. Речь её огрубела. Честно говоря, мне стало тяжело разговаривать с ней; я думала, что если так пойдёт и дальше, то от прежней Нодзоми не останется и следа. И перед летними каникулами убедила её, что нам непременно нужно встретиться.

— Вы действительно встречались?

— Мы договорились встретиться.

Мрачный тон Сатико встревожил Тосию.

— Когда это было?

— В конце июля восемьдесят пятого года. Мы решили встретиться в Осаке, в Синсайбаси.[141] Она в шутку предложила назначить встречу перед вывеской «Гинга» на Дотомбори.[142]

Большая светящаяся вывеска, ставшая туристической достопримечательностью… Сейчас она сменилась на светодиодную, а изображение легкоатлета в белой футболке, соединившего обе руки в форме буквы Y, является одним из символов Осаки. Посередине футболки красными буквами написано «Гинга».

— Нодзоми не пришла?

— Да. Во время её звонка за три дня до назначенной встречи она не показалась мне весёлой, но и беспокойства в ней не чувствовалось… Мы договорились на полдень. Я прождала до восьми часов вечера. Но она не пришла. Я вернулась домой с чувством тяжести в душе: мне казалось, что Нодзоми меня за что-то возненавидела. Но в то же время я беспокоилась. Думала, вдруг кто-то узнал о её звонках и с ней произошло что-то плохое… Я очень хотела вновь услышать её голос по телефону. Расстраивалась, что не знаю, как с ней связаться…

— После этого она ещё звонила?

Вместо ответа на вопрос Хориты Сатико расплакалась. Затем, достав из лежащей на соседнем стуле сумочки носовой платок, вытерла глаза и зашмыгала носом. Тосия, затаив дыхание, приготовился к её признанию.

— В следующий раз звонок раздался в октябре того же года. Но звонила не Нодзоми, а Тиёко-сан…

Ещё раз утерев слёзы и восстановив сбившееся дыхание, Сатико с трудом продолжила:

— Вообще, она очень весёлая женщина, но в тот раз её голос был хриплым, словно принадлежал совершенно другому человеку… — Зажмурившись, она выдавила: — Тиёко-сан сказала, что Нодзоми умерла. — После чего снова тихо заплакала.

Тосии сдавило грудь, и он глотнул воды. Хотя он готовился к самому худшему, слова Сатико буквально пронзили его сердце, и стало невыносимо больно.

По словам Тиёко, Нодзоми умерла за два дня до назначенной встречи с Сатико, то есть на следующий день после телефонного звонка. Сатико гневно спросила Тиёко, почему та позвонила только три месяца спустя. И, решив для себя, что у неё имелись какие-то особые причины, не поверила её рассказу.

— Услышав от Тиёко, что, возможно, Нодзоми убили, я подумала, что ослышалась. Почему Нодзоми нужно было вести жизнь беглянки? Где её отец, Хидэки? Я ничего толком не понимала — и решила, что не буду спрашивать, пока Тиёко-сан сама не расскажет. Но тогда впервые почувствовала: всё, что Нодзоми говорила о деле «Гин-Ман», возможно, было правдой.

Тиёко откровенно рассказала про день, когда умерла Нодзоми.

Днём в семейном общежитии, где они жили, раздался звонок от Нодзоми. Услышав слова дочери, что за ней «гонится мужчина», Тиёко похолодела. Нодзоми спросила: «Можно обратиться в полицию?»

— Даже в такой опасной ситуации она думала о том. как бы не навредить семье, и спрашивала разрешения у родителей. Такой у неё был характер. Даже став взрослой, я не смогла забыть тот разговор с Тиёко. Когда я думаю, как мужественно вела себя Нодзоми, будучи ещё ребёнком, мне становится тяжело дышать…

Сатико постоянно прикладывала к глазам промокший носовой платок. Словно наказывая себя, она продолжила своё признание.

Тиёко сказала дочери сообщить в полицию и, узнав, где она находится, торопливо выбежала из дома. Но Нодзоми нигде не было. Вдалеке послышался звук сирены «Скорой помощи», и у Тиёко возникло плохое предчувствие. Она побежала в ту сторону, откуда раздавался звук сирены, но он постепенно удалялся. Нервничая, Тиёко не знала, куда бежать, и просто металась из стороны в сторону. В этот момент на парковке жилого дома стала собираться толпа. По мере того как Тиёко подходила ближе, ей стала видна кровь на земле. Там уже были полицейские, которые подбирали что-то с помощью пинцета. Тиёко в панике пошла прочь от этого места. Несколько раз она ударяла себя по голове, чтобы выбить мысль о том, что это зрелище имеет отношение к её дочери.

— Тиёко-сан не понимала, что ей делать, и бесцельно бродила по окрестностям. Вдруг в сквере она заметила мальчика, лежащего на земле и держащегося за живот. Сразу поняла, что это Соитиро. Быстро подбежала к нему, помогла подняться. Тот, увидев мать, зарыдал со словами: «Нодзоми умерла…».

Тосии было невыносимо слушать это. Ему скорее хотелось сбежать, чем узнать, что произошло. Он думал о своей дочери. Хорита тоже молчал.

— Соитиро сказал, что, увидев лежащую на земле сестру, он убежал. Но какой-то мужчина настиг его, поднял и запихнул в машину. Там он дал ему пощёчину, а потом со всей мочи ударил в живот.

Мужчина без конца повторял: «Живите тихо», «Мамочка тоже умрёт», а потом выбросил Соитиро из машины.