Два последующих дня я потратил на возвращение к обычной московской жизни. Первым откровением для меня была покупка газет в киоске. «Спорт Экспресс», «Советский спорт» и «Известия» стоили почти тысячу рублей!

Ведь я не держал рубли в руках не меньше года, а сейчас эта сумма лишь незначительно превышала один американский доллар.

Прошло не меньше недели после моего ухода из компании, когда мне позвонил Марк Шульман, настаивая на моем скорейшем визите в Мореаль.

Я поинтересовался, есть ли шансы на то, что я смогу заниматься продукцией «Лассаля» на тех же условиях, что и Артем.

Марк после некоторой паузы ответил, что если часть новой компании будет принадлежать его дочери, то он почти уверен, что Пьер Лассаль предоставит такую возможность.

– Но у «Арины» все же подписан эксклюзив на весь год, – уточнил я.

– Да, но есть условия по минимальному объему закупок, и если ты так велик, как говоришь, то большая часть закупок Артема не состоится, а перейдет к тебе, так? – поинтересовался Марк, – и люди, скорее всего, предпочтут работать с тобой?

– Да.

– Короткие ответы всегда самые верные, – засмеялся Марк, – лаконичность вселяет уверенность, не затягивай с приездом.

Разговор с Марком вывел меня из депрессии, в которой я, без сомнения, находился, и я начал действовать.

Первый, с кем я встретился в кафе отеля «Балчуг», а именно это место стало моим деловым центром, был Юра, один из моих лучших сотрудников. За чашкой утреннего кофе за девять марок Юра рассказал мне последние новости компании Артема. В общем, никаких новостей-то, собственно, и не было, за исключением той, что новых контрактов за это время не было подписано.

– Почему? – поинтересовался я.

– Ты, наверно, и сам понимаешь, – ответил Юра, – все ждут от тебя предложений.

– Вот как, – улыбнулся я, – но я пока что простой безработный, хотя и с планами Наполеона.

Юра рассказал, что у него есть очень большой заказ и клиент уже согласовал проект и ждет только контракта.

– Понимаешь, я не смогу ждать больше двух-трех дней, он готов платить, а товар нужен ему через два месяца, – сказал Юра, – если ты не сможешь организовать дело…

Он немного замялся. В принципе продолжать не было смысла, я сам потерял несколько важнейших дней, выпав из жизни в самый неподходящий момент.

– Если ты не отдашь контракт мне, тебе придется оформить его с Артемом, – закончил я фразу за него.

– Все верно, деньги там немалые, восемь процентов от двухсот тысяч, – продолжил Юра.

– Я дам тебе пятнадцать процентов, – сказал я, – ты получишь тридцатку, но мне нужно провести очень важную операцию.

– Я готов почти на все, – рассмеялся Юра.

План операции созрел у меня в голове очень быстро. Вообще я всегда интересовался процессом образования мыслей в человеческом мозгу. Иногда на обдумывание решения уходят часы или даже дни, а на следующий день буквально за секунды приходит новая, значительно более интересная мысль, отменяя предыдущую, рожденную в муках. Вероятно, это потому, что мозг может работать автономно, почти не запрашивая разрешения «подумать» у хозяина. А может, мысли вообще не рождаются в голове? Во всяком случае, вся схема работы со сделкой с Московской холдинговой компанией, а именно так назывался клиент Юры, вырисовалась в моей голове мгновенно.

– Я встречусь с ними вместе с тобой послезавтра, и мы подпишем протокол о намерениях, – начал я.

– Нет, нет, – перебил меня Юра, – так дело не пойдет, им нужен контракт, счет и срок поставки.

– Дослушай! Они получат все гарантии: и подтверждение цены, и срок поставки, только вот платить надо будет не сразу, а через десять-пятнадцать дней.

– Кто же даст такие гарантии? – удивился Юра.

– Концерн «Лассаль» подпишет протокол! Оставь мне полную спецификацию заказа.

После ухода восторженного Юры я приступил к реализации своей идеи. Я взял такси и поехал домой, где, не отпуская машину, взял два новых каталога «Лассаля». Остановившись у ближайшего метро, я купил рекламную газету и через 15 минут был в офисе компании, которая занималась изготовлением печатей и штампов.

«“Дело всей жизни”, – подумал я, – ничего, совершенно ничего не проходит бесследно в нашей жизни».

– Мне нужно изготовить красивый оттиск вот по этому рисунку, – сказал я мастеру, показав эмблему «Лассаля» – немного нелепую большую букву «L» с непременным значком fleur de lis и надписью «Лассаль Лтд».

– Печать? На печать нужны документы.

– Нет, не печать, это просто красивый штамп, я доплачу за срочность, – ответил я.

Настоящей проблемой было найти компьютер и подготовить документ. В конце концов я вернулся к «печатникам» и за пятнадцать долларов, потратив три часа, подготовил «Протокол о намерениях», в котором «Лассаль» обязался поставить три контейнера мебели собственного производства в течение шестидесяти дней. А еще через полчаса на этом документе красовалась печать концерна «Лассаль».

На следующее утро, благодаря усилиям Юры, в том же стильном и уютном баре отеля «Балчуг» я убеждал руководителя отдела закупок нефтяной компании подписать контракт напрямую с «Лассалем».

Молодой человек оказался родственником директора, что, на мой взгляд, значительно упрощало сделку – вряд ли стоило говорить с ним о взятке.

– Вы должны понять, – я старался быть чрезвычайно убедительным, – мы не хотим дальше работать как простой дилер в России, мы уже создали свою группу по Восточной Европе…

– Но нам показали договор в вашем офисе, в вашем бывшем офисе, в котором только у «Арины» есть право представлять интересы концерна.

– Нам больше не нужно представлять интересы, – продолжил я фразу, – концерн сам будет реализовывать программу в России, через свою дочернюю компанию.

– А «Арина»?

– До конца года будет иметь право торговли, а потом либо мы выкупим ее, либо расстанемся с ней.

– Почему тогда я должен заключить контракт с вами?

– Это надежней и дешевле, – ответил я.

Сработало! Уже после обеда я имел на руках подписанный протокол – первый контракт моей новой компании. Осталось только решить несколько простых вопросов: где взять мебель и как получить деньги? Причем для выполнения условий контракта у меня было всего два месяца.

Я отправился на Тверскую, где в здании Центрального телеграфа заказал срочный разговор с Канадой.

«Наверстываем упущенное, – подбадривал я себя, – начнем с дочери Марка».

– Ира, прости, что так поздно, у вас сейчас, наверно, два ночи, – начал я.

– Не извиняйся, – сонным голосом ответила она, – уже три часа, а я обычно встаю в это время.