Словно тысяча ножей, ледяная вода пронзила мое тело.

Я стиснула зубы и отчаянно боролась с холодом, заставляя свои конечности грести вниз. Однако вместо того, чтобы наконец-таки нащупать место, где дно этого озера переходит в поверхность моего, я продолжала погружаться во тьму. Тогда я поняла, что это не тот же самый мелкий водоем из сна.

Слабый лучик надежды, который я ощутила, когда во льду образовалась трещина, таял, как весенний снег в лучах яркого солнца. Потом, как и полагается всему живому, он погас. Но два огня, излучающих холодное свечение, все еще были на свободе.

Я перестала плыть и подняла голову к нетронутому слою льда, который стал моим небом. Дыра, через которую я провалилась. Она исчезла.

Меня охватила паника, и я потянулась к поверхности, подняв руки над головой.

Но лишь когда мои пальцы коснулись ледяного барьера, я вспомнила о том, как быстро все в мире меняется.

Лед. Я должна была догадаться, что он подчиняется тем же законам.

Я хотела закричать, но вместо этого, сама того не желая, сделала вдох.

Вода заполнила мои легкие, и темнота, которая, как я надеялась, доставит меня домой, пришла и забрала меня туда, куда мне совсем не хотелось.

– Интересно, – сказал Уэс. – Это тот самый праздничный пиджак, в который ты наряжался для «Встречи с призраком» во время Хэллоуина?

Риторический вопрос был адресован покалеченному Растину, который в самом конце игрового дивана прижимал к больной голове пакет со льдом. А на подлокотнике висел тот самый загадочный форменный пиджак.

– Ну, – продолжил Уэс, – та серия, в которой Джордана и Грэма преследовала жуткая тень фигуры, а ты помог им сбежать? Впрочем, неважно. Так можно мне примерить твой счастливый пиджак?

– Даже не думай, – отрезал Растин.

Поднявшись с компьютерного кресла, Уэс потянулся к запретному плоду и, схватив пиджак, просунул свои слишком длинные руки в рукава. Он поправил его на плечах и с самодовольной ухмылкой упер руки в бедра.

– О да, производит впечатление.

Вскоре после нашего побега из непредсказуемой «Молдавии» мы намеревались доставить Растина в больницу, но он настоял на том, что с ним все будет в порядке, а нам лучше отправиться на поиски Стефани. Поэтому мы решили отвезти его домой.

А теперь у нашей команды появился легендарный и всемирно известный герой Растин Ширази, одетый по моде пятидесятых.

К счастью, моя мама развлекалась на мероприятии, а папе не было до нас никакого дела, потому что он горячо болел за свою футбольную команду.

Наконец, когда Уэс припарковал «Бимер», я зашел домой. Прошмыгнув мимо отца и бросив ему банальное «Как дела?», я сбежал по лестнице и впустил Уэса с Растином в подвал. За ними последовали Патрик и Шарлотта.

– Чувак, – фыркнул Патрик. – А твой отец знает про Растина?

– Нет, – возразил я. – И если вам несложно, держите это в секрете. Я бы не хотел, чтобы у него появился повод меня наказать.

– Когда я увидел его на записи камер, то решил, что у меня поехала крыша, – удрученно сказал Патрик. – А теперь он сидит перед нами в мрачном подвале. Я до сих пор не могу в это поверить.

Ущипнув себя за нос, Уэс направил на Патрика прищуренный взгляд.

– Попрошу заметить, что его телесная оболочка и фактическое присутствие также указывают на то, что он реальный.

– Бро, – возмущенно произнес Патрик, обращаясь к Уэсу. – Разве мы не поспорили об этом?

– Я на это и намекаю. Ты должен мне фраппучино.

– А может, это ты должен мне фраппучино?

– Стал бы я напоминать тебе о нашем споре, если бы проиграл?

– Как же меня достала ваша глупая болтовня, – раздраженно проворчал Растин и зажмурился.

– Боже, прости наши грешные души, – съязвил Уэс. – В следующий раз постараемся спасти твою никчемную жизнь в полной тишине.

– Что ты вообще здесь делаешь? – спросила Шарлотта.

– Ну, – пробормотал Растин, – хоть кто-то заметил, что я здесь.

Я устремил на него разгневанный взгляд.

– Извини, что не умею читать твои мысли и вместо того, чтобы связаться с тобой напрямую, решил отправить электронное письмо.

Все три пары глаз озадаченно уставились на меня.

Ого. Кажется, я сказал это вслух. Все уставились на меня, кроме Растина.

– Насколько я понял, мое письмо до тебя дошло, раз уж ты здесь.

– Правильно понял, – его ответ рассердил меня еще сильнее.

– Ты отправил ему письмо? – раздосадованно спросил Патрик.

– Интересно, – начала Шарлотта, – почему же нам ты об этом ничего не сказал?

– Кому теперь нужен аэрозольный баллончик? – спросил Уэс.

– Ко мне обратилась Стефани, – ответил я. – И начала рассказывать про всю эту чертовщину, о которой я слышал впервые и подумал «черт с ним». Попробую поговорить с Растином в надежде на то, что он не окажется шарлатаном, как все считали, и обязательно поможет. Но я так и не получил ответа на свое письмо, поэтому не стал ни о чем вам говорить.

Услышав слово «шарлатан», лицо Растина искривилось и покрылось морщинами, но не более. И теперь, когда к его таинственной персоне было приковано внимание всех тех, кого он пытался одурачить, я решил воспользоваться шансом и задать ему вопрос на миллион.

– Так почему же ты нам не ответил? Ты же прекрасно знал о призраке, который уже убил многих. Но все равно ничего не ответил.

– Вы еще сосунки, – ответил он. – Просто глупые дети, которые и понятия не имеют, во что вмешиваются.

– Мы уже подростки, – гневно отрезал я. – И вообще, я вроде не настолько разоткровенничался с тобой, чтобы предоставить свои личные данные.

– Лукас, тише, – сказал Патрик, облокотившись на желтый мешок с фасолью. – Он же экстрасенс от бога.

– В этом нет ничего сверхъестественного, – вмешался Растин. – На вашем вебсайте все написано, и даже больше.

О да.

– Кроме того, – настаивал Растин, – даже стань вы сейчас взрослыми, я бы не стал вас в это впутывать.

– Ну да, и письмо я отправил просто так, а не потому, что мы крупно влипли, – запротестовал я.

– Ты так ничего и не понял.

– Единственное, что я понял, это то, что ты видел Стефани, – сказал я, пытаясь остыть и добиться хоть чего-то от парня, в которого верил даже тогда, когда все остальные от него отвернулись.

– Я слышал ее голос, – поправил меня Растин. – И когда позвал, она откликнулась. Но…

– Тут на тебя набросилось оно, – догадался Уэс.