Потому что никто из них не хотел того, чего хотела Доблесть.

– Присядь, – вежливо попросил я. – Ты практически утонула и, если сейчас же не сядешь в кресло, обязательно простудишься и заболеешь.

Ее пронзительные глаза впились в меня.

– Я уже сказала, что просто пыталась отсюда выбраться.

– Нырнув в озеро? – недоверчиво спросил я.

– Так вот как я сюда попала. Это ты перенес меня сюда, не так ли?

Ах, поразительно. Она начала догадываться.

– Это был всего лишь сон, – объяснил я.

– Я знаю.

– Но ты могла умереть.

– Знаю.

Между нами повисла безмолвная тишина. Действительно, что я мог на это ответить?

– Неужели ты настолько сильно хочешь уйти? – спросил я, удивляясь тому, что произнес это вслух.

Она промолчала, и это был ее ответ.

Отвернувшись от нее, я снова скрылся во тьме.

– То есть ты хочешь сказать, что снова кинешься в озеро? Даже если я тебе скажу, что это совершенно бесполезно?

– Эрик…

– Не смей называться меня так.

– Куда ты уходишь?

Куда я ухожу? Я собирался уйти, как бездомный щенок. А теперь она вдруг зовет меня обратно.

– Ты хочешь, чтобы я остался? – зарычал я, обозлившись на нее. На себя.

– Нет, – сказала она, предоставив мне и долгожданный ответ, и предлог для очередного побега, на который я так надеялся. Почувствовав себя лишним, я погрузился во тьму.

– Стой! – шагнув вслед за мной, она просунула руки в густой мрак, словно пытаясь меня поймать. – Да, останься.

Снова подчиняясь ей, как послушная собака, выполняющая любые капризы хозяйки, я застыл.

– Только что, – начала она заново, – ты сказал, что все, о чем ты признался мне в оранжерее, – правда. Значит, ты все еще Эрик.

Я оставил Стефани без ответа. Зачем это подтверждать или опровергать? Может быть, она уже обо всем догадалась, но все равно не поняла.

– Сначала, – продолжила она, – ты пытался прогнать меня из дома, не так ли? Еще до того, как мы с тобой встретились. Вот почему ты пришел к Чарли.

Я решил ответить, только на этот раз во мне говорила другая маска.

– Потому что что-то тебе подсказывало: все пройдет. Ее твердый голос стал мягче. – Или что-то подобное. Когда на тебе была маска Доблести, ты пытался это предотвратить. Ты даже хотел открыть мне правду той ночью, когда мы… когда мы почти… Но потом что-то пошло не так. Поэтому сейчас ты истекаешь кровью. Я права?

Да, Стефани. Что-то действительно пошло не так. Но как сказать, что этим чем-то была ты? И тот парень. Все пошло не так из-за вас.

Но кто же знал, что все так обернется?

– Ответь мне, – прошипела она. – Пожалуйста.

Я никак не мог решиться на то, чтобы подтвердить ее догадку и тем самым открыть ей правду. Казалось, это не имеет никакого значения. Ведь она мне помогла, когда я в этом нуждался? Однако, в отличие от того случая, когда она сыграла для меня на пианино, а я не смог ответить ей взаимностью, сейчас мне представился редкий шанс отблагодарить ее и дать ответ на долгожданный вопрос.

– Ты видела меня таким, каким я был раньше, – с сожалением произнес я. – Но теперь все иначе.

– И какой же ты теперь? – выпалила она после короткой паузы. – Эрик, зачем ты запер меня в этой комнате? Зачем ты меня похитил? К чему вообще все это?

От беспомощности я сморщился и оцепенел. Своим обескураживающим вопросом она пронзила меня насквозь, вынуждая мой внутренний голос прорезаться и удовлетворить ее безграничное любопытство.

– Неужели ты думал, что здесь я стану счастливой? – нагнетала она. – Как тебе вообще пришло в голову, что я смогу стать здесь счастливой? Или так ты пытаешься наказать меня из-за Лукаса?

– Он тебя не стоит, – грозно зарычал я.

– Не тебе это решать!

– Если бы я жил в твоем мире, – заговорил я, – если бы я был из твоего мира и времени, ты бы никогда не выбрала его.

– Я бы не стала выбирать, Эрик.

Что она хотела этим сказать? Неужели у меня с самого начала не было ни единого шанса? И кто же из нас на самом деле ужасная лгунья?

– Поверь, ты бы его забыла, – решительно сказал я. – За твою любовь я бы отдал тебе все, что у меня есть, и, вырвав твое сердце из его жадных рук, навеки бы короновал своей дамой.

– Но я не хочу быть с тобой, – сказала она, разбив мне сердце. Однако она снова была права. – И, между прочим, ты не можешь заставить меня полюбить тебя. И ты это знаешь.

Действительно, не поспоришь.

– Именно поэтому я здесь, не так ли? – спросила она мрачным голосом. – Ты и сам это знаешь, однако тебя это не волнует.

Даже в маске Гнева я не мог от нее скрыться.

– Что мне сделать, – спросила она, – чтобы ты, наконец, с этим смирился? Эрик, когда ты уже меня отпустишь?

Когда я ее освобожу? Неужели она так и не поняла, как много для меня значит?

– Ты хочешь, чтобы я тебя отпустил.

– Ты должен, – ответила она.

Как же она заблуждалась, когда решила, что Гнев можно обуздать. Однако, если она все же хотела уйти, я не стану ей отказывать.

– Хорошо, – выдержал я некоторую паузу. – Я тебя отпущу, но при одном условии. Ты должна согласиться стать моей девушкой и навсегда остаться в «Молдавии». А еще лучше, если ты согласишься выйти за меня замуж.

Сникнув, Стефани побелела от ужаса, и только треск костра вместе с торопливым тиканьем часов нарушали гробовую тишину.

– Что? – Ее терпение было на исходе.

– Я уже все объяснил, – сдержанно ответил я. – И не собираюсь повторять еще раз.

Озадаченно покачав головой, она заслонила лицо руками.

– Эрик, – прошептала она, – ты же мертв.

Как будто бы я забыл об этой детали.

– Тем не менее, ты меня видишь, – озлобленно прорычал я. – Я разговариваю. Я хожу.

Я чувствую.

– Ты же понимаешь…

– Моя просьба предельно проста, – перебил я Стефани. – Таким должен быть и ответ.

Она неприязненно вздохнула, а с ее мягких розовых губ будто смертоносная стрела слетела фраза, пронзившая меня насквозь:

– Ни за что.

Стрелки часов продолжали ударяться о циферблат, а Злоба тем временем поделилась с Завистью своей едкой радостью.

На самом деле я был уверен в том, что она мне откажет. Более того, я на это и рассчитывал. Но боль в моей груди лишь усиливалась, а это означало лишь то, что какая-то часть меня напрасно надеялась на другой ответ. Какой угодно, только не этот.