– Ладно, лучше нам его выслушать.

– Но тебе нужен отдых.

– Я уже проснулась и в любом случае опять не засну, потому что мне интересно, зачем он пришел.

Диада что-то произносит себе под нос, затем открывает дверь.

– Только ты, – говорит она удивленному доктору. – Остальные ждут снаружи.

Он быстро заходит, не прекращая поток благодарностей, и встает на колени перед кроватью.

– Здравствуйте.

– Да, – отвечает он, мотая головой, не уверенный, дозволено ли ему смотреть прямо на Веспер. – То, что вы и Крылатое Око сделали для нас этой ночью, нельзя описать словами. Но я желаю попробовать.

Он прочищает горло.

– От себя лично, а также от имени всех несчастных мы выражаем вам свою благодарность и клянемся в верности.

Веспер искренне улыбается.

– Спасибо.

– Дело в том, что, эм-м, не хочу показаться непочтительным, но в городе еще полно больных – кажется, мор распространяется, несмотря на карантин, – и они так же заслуживают помощи, как и я.

Он смотрит на покоящийся в углу меч и сглатывает.

– Я знаю свое место и полностью отдаю себя в ваши руки.

– Сколько еще больных?

– По правде сказать, не знаю. Несколько сотен как минимум. Конечно, некоторые могут быть уже мертвы, и к нам постоянно поступают сообщения о новых случаях заражения. Трудно уследить.

Прежде чем Веспер отвечает, вмешивается Диада.

– Мы не планируем задерживаться.

– Конечно. Понимаю.

Доктор Грейнс позволяет себя проводить, но ухитряется бросить последний умоляющий взгляд через плечо, после чего дверь закрывается и он исчезает из поля зрения.

Веспер валится на спину, Диада валится на свой стул.

Козленок храпит.

Диада прислоняет голову к стене. Таблетка несколько заглушила голод и смягчила напряжение в плечах. А еще ей теперь хочется хихикать. Попытки сопротивления заканчиваются неким звуком, похожим на кашель и храп одновременно. Когда этот приступ проходит, она закрывает глаза, готовая наконец заснуть.

Голос Веспер все портит.

– Думаю, нам надо задержаться еще на денек.

– А что насчет Первого? Если ты умрешь, им уже ничем не помочь.

– Я знаю, что это опасно, но мы не можем просто так отвернуться от целого города.

– Помни, у нас есть задание. Мы здесь, чтобы служить Семи.

– Но, может, это и есть наше задание!

Во внезапном порыве энтузиазма она вскакивает, тревожа козленка, который начинает наугад лягать воздух.

– Когда я сегодня взяла в руки меч, то впервые почувствовала, что делаю все правильно.

– Цель нашего задания находится у Разлома.

– Так сказал Дженнер, но он не знал точно, не был уверен.

– Как и ты.

– Да. – Она сжимает кулаки. – Но тут происходят вещи, с которыми мы должны что-то сделать. Мы обязаны.

– Это место уже не спасти. Оглянись вокруг! В маршалах у них мутанты, в канавах – оскверненные твари. Неудивительно, что тут мор. Мы должны убираться отсюда, пока возможно.

– Мне тоже тут не нравится. Эти рукотвари ужасны, а узурпеты меня пугают. Но я им нужна, и я не могу просто так их бросить. Не могу. Слушай, если меч захочет, чтобы мы продолжали путь, то мы пойдем. Но я должна хотя бы попытаться. Всего один день, обещаю.

– Если ты это сделаешь, то Жестокая Судьба не сможет нас прикрыть. Все узнают, что ты здесь.

– Именно поэтому мне нужно, чтобы ты меня защищала.

Диада снимает визор и трет усталые глаза.

– Ты совершаешь ошибку.

Веспер начинает одеваться.

– Спасибо, Диада. Без тебя я бы не справилась.

Она хватает плащ и аккуратно поднимает меч за ремень.

– Ты идешь сейчас?

– Ты же слышала, что сказал доктор Грейнс – люди умирают. Разве у нас есть выбор?

У Диады есть пара соображений, но она держит их при себе. Закрывая забрало, она покидает комнату вслед за девочкой.

Козленок наблюдает за тем, как они уходят, раздраженно всхрапывает и снова засыпает.

* * *

Самаэль пересекает Убитые Земли, слегка шатаясь на каждом шагу. Он несет съежившегося, дрожащего Джема. Самаэль думает о нем, пока они идут, доверяя Ищейке следить за безжизненным ландшафтом вместо себя. Почему человек так дрожит? Он знает, что когда-то и с его телом происходило такое, но с каждым днем эти ощущения все сильнее вымываются из памяти.

Возможно, Джем умирает. Эта мысль его беспокоит. Замкнутый круг. Чем больше он думает, тем больше беспокоится, чем больше беспокоится, тем больше думает.

Возможно, Джему холодно или он голоден. Возможно, он испуган. Могут ли люди пугаться во сне? Самаэль думает, что да, уверенный, что в той, другой, жизни ему были знакомы эти ощущения.

Что бы это ни было, он не сомневается, что Джем умрет, если о нем не позаботиться. Он посылает Ищейку на поиски еды и садится у трех обветренных монолитов. У Джема почти нет ни одежды, ни жира, чтобы хоть как-то согреваться, и тем не менее его распухшая лодыжка источает жар, а вокруг черных зарубцевавшихся следов от укусов набухают вены.

Самаэль дотрагивается до раны, и Джема лихорадочно трясет, но он не просыпается.

Через прикосновение он узнаёт больше. По телу Джема медленно растекается неплотная инфернальная сущность, похожая на сущность Образины. У нее нет сознания, это слабый и коварный яд, извращающий одни клетки и убивающий другие. Самаэль делает движение рукой, вытягивая сущность из-под кожи, и пальцами хватает что-то эфемерное. Чужеродная сущность в теле Джема становится вязкой, замирает, затем, сперва медленно, начинает втягиваться обратно в рану. Ее конец вылезает из лодыжки и оборачивается вокруг ладони Самаэля, быстрее и быстрее, закручиваясь в черный клубок злобы.

Самаэль до дрожи сжимает кулаки. Когда он вновь открывает глаза, в руке пусто.

Ищейка возвращается вскоре после этого, счастливо таща в пасти свежую добычу. Псиное Отродье бросает ее на землю и начинает есть, разбрызгивая капли яркой крови.

Джем со стоном просыпается. Поднимаются веки, обнажая закатившиеся глаза. Они несколько раз закрываются и открываются, прежде чем Джем приходит в сознание. Он оглядывает непримечательный пейзаж и тут же выхватывает взглядом свежее мясо.

Ищейка уже разорвал пеструю грудку жертвы и зарылся носом в аппетитные внутренности.

Костлявый Джем аккуратно подползает к нему на четвереньках, шатаясь подобно новорожденному теленку. Когда он тянет полоску мяса, Ищейка рычит, и Джем вскрикивает, падая на задницу.