— Ты ему нравишься, — объявила она. Да, она прямо так и заявила об этом! — Типа, очень сильно. Вы двое близки?

— Э-э... — Кларисса не знала, как ответить, потому что не знала, были ли они близки.

Конечно, Фин много ей писал, она всегда отвечала и звонил ей ежедневно. Они также проводили время за обедом, он со своей компанией, она со своей.

Это было близки?

Она увидела изогнутые брови Дасти сошлись вместе, прежде чем спросила:

— А он тебе нет?

Кларисса уставилась на нее.

Затем прошептала:

— Я ему нравлюсь?

Голова Дасти дернулась, она ответила:

— Э-э... да, милая.

О Боже!

Что ж, она должна была знать. Не так ли?

— Ты точно знаешь? — тихо спросила Кларисса, и голова Дасти склонилась набок.

Потом она сделала кое-что забавное.

Во-первых, ее лицо стало мягким. Затем ее красивые темно-карие глаза скользнули по лицу Клариссы. Затем она встала с кресла на роликах, которое они прикатили из папиного кабинета, чтобы Дасти могла сесть рядом с ней и сделать ей макияж, но Дасти почему-то наклонилась вперед. Нежно обхватила рукой подбородок Клариссы и повернула ее голову к зеркалу.

Кларисса уставилась в зеркало.

Ее макияж никогда не выглядел так хорошо, никогда.

— Что ты видишь? — Спросила Дасти, и взгляд Клариссы переместился с потрясающего макияжа Дасти на наклонившуюся к ней Дасти, ее подбородок почти касался головы Клариссы, а глаза при этом смотрели на саму Клариссу в зеркале.

— Ты отлично делаешь макияж, — ответила Кларисса.

Дасти улыбнулась Клариссе в зеркале, затем отняла руку от лица Клариссы и положила ей на плечо.

— Посмотри внимательно, милая, — прошептала она, и Кларисса перевела взгляд с Дасти на себя.

И она увидела. То же самое, что всегда видела. Клариссу.

— Что ты видишь? — повторила Дасти.

— Себя, — тихо ответила Кларисса, обеспокоенная, что ответ звучал совсем не так, как видно хотела бы услышать Дасти.

Дасти улыбнулась ей в зеркале.

Затем сказала:

— Фин видит что-то еще.

Кларисса почувствовала, как ее сердце перевернулось само собой.

— Что? — выдохнула она.

— Красоту. Ранимость. Деликатность.

Кларисса смутилась и повторила:

— Что?

— Мой племянник — сын своего отца. А его отца тянуло к тому, за чем или за кем он мог бы присматривать, оберегать и беспокоиться. О земле. Оборудовании. Семейном наследие. Своей жене. Семье, которую он создал.

Кларисса не понимала, но не хотела выглядеть идиоткой перед Дасти, но говорили они о том, чего Кларисса до конца не понимала.

Поэтому она решила открыто сказать:

— Я не понимаю, — прошептала она.

Дасти секунду молчала. Затем таинственно произнесла:

— Поймешь.

Кларисса прикусила губу. Она хотела узнать, как ей понять, но спросить постеснялась.

Дасти подвинулась, снова села рядом с ней, и Кларисса повернула к ней лицо в тот момент, когда Дасти схватила ее за руки.

— Я знаю, что мы находимся в процессе, чтобы узнать друг друга получше, — начала она, — но я хотела бы попросить тебя об одном одолжении.

Кларисса сделала бы все для Дасти Холлидей. Все. И она знала это, что сделает для Дасти все, еще до того, как увидела выражение лица своего отца, когда он наблюдал, как Дасти спускалась по лестнице в доме Фина.

— Что?

— Я люблю своего племянника, — мягко и тихо произнесла Дасти, и Кларисса поняла, что она говорила то, что думала. — Ему семнадцать. Он парень. Он только что потерял отца. И он не может справиться с этой трагедией со своими друзьями. Ему приходится иметь дело и с другими проблемами. Одолжение, о котором я тебя прошу — может ты сможешь присматривать за ним?

Клариссе это не понравилось. Нисколько.

— Ты имеешь в виду, стучать на него тебе? Например, передавать его чувства, когда он будет мне рассказывать? — спросила она в ужасе. Фин бы возненавидел ее за это.

Но Дасти тут же отрицательно покачала головой, одновременно сжав руки.

— Нет, я не об этом. Я имею в виду, только ты и он.

О Боже!

У них не было только она и он. Вокруг всегда были другие.

О Боже, Клариссе понравилась мысль — только она и Фин.

— Только я и он? — Кларисса вздохнула, а Дасти кивнула.

— Только ты и он. Когда ты с ним, просто будь... собой. Именно собой. Тогда, когда ты с ним, он может просто быть... тоже собой. Ему это просто необходимо сейчас. Он пытается присматривать за матерью, братом, но ему нужен кто-то, с кем он мог бы чувствовать себя в безопасности, просто быть самим собой. И я думаю, что это ты.

— Я не знаю, как себя вести, когда рядом с ним, — призналась Кларисса, и Дасти широко улыбнулась.

— Что бы ты ни делала, милая, продолжай делать то, что делаешь, потому что, что бы это ни было, видно это помогает.

— Правда? — с придыханием спросила Кларисса, которой понравилась эта идея.

Она не могла сказать, что очень хорошо знала Фина. Но могла сказать, что для подростка у него было слишком много проблем. Иногда выражение его лица выглядело так, как выглядело у Ноу, когда папа развелся с мамой, а потом, позже, когда папа получил полную опеку.

Но выражение лица Фина иногда выглядело еще хуже.

Он не делился, но она думала, что его выражение было связано со слишком большими проблемами в их семье.

И он на самом деле беспокоился о том, что задумала его тетя Дебби.

Это было дерьмово — не знать, как ему помочь, и еще хуже — не иметь никакой возможности что-либо предпринять. Она знала, что последняя часть была еще хуже для Фина. Так что было потрясающе, что им удалось вернуть его тетю Дасти к ним домой, соединить его тетю и ее отца вместе, а затем во всю эту историю вмешался папа.

Кларисса, может, и не смогла бы ничем помочь, но папа уж точно мог бы.

И Фин это знал, и она знала, что Фин в тот момент испытал настоящее облегчение.

Было бы здорово, если бы она могла помочь ему каким-нибудь другим способом.

— Абсолютно, — ответила Дасти, отвлекая ее от размышлений.

Кларисса склонила голову набок.

— Это не похоже на большое одолжение, потому что я и так уже делаю это.

— Да, и