Девяносто шестой не был для оппозиции триумфально-победным. Но был, несомненно, успешным. Тридцать миллионов измученных Ельциным граждан проголосовали за оппозиционного лидера Зюганова, проча его в президенты. Сам Геннадий Зюганов, постоянно эволюционируя и совершенствуясь, превратился в национального лидера, превосходящего по своим качествам и репутации лидеров иных политических движений. Сложился по кирпичикам Народно-патриотический союз России — долгожданное объединение «красных» и «белых», монархистов и коммунистов, либерал-патриотов и «державников». Усилиями этого молодого Союза на губернаторских выборах был прорван фронт президентских «назначенцев» — и отныне два десятка губернаторов в богатейших областях России связаны с оппозицией. Репрессивному телевидению и беззастенчивой прессе так и не удалось превратить оппозицию в «черта», и образ оппозиционера, бескорыстного радетеля за народ укоренился в умах людей.

Сегодня мы, народно-патриотическая оппозиция, контролируем обширное политическое поле, разительно отличаемся от крохотных разрозненных групп, отчаянно выступивших в девяносто первом против разрушителей Родины.

Но не станем обольщаться. Стратегическая цель оппозиции остается невыполненной. Режим — синоним русской беды — сохраняется. Его разрушительный, трагический для России курс не меняется. Государство, наша главная ценность, во всех своих институтах и властных инстинктах деградирует. Суверенитет, воля страны к самостоятельному бытию носят ограниченный, подконтрольный Америке характер. Под личиной реформ убивается последний потенциал развития. Чужеродные культурные и социальные установки, как бомбы, взрывают национальное сознание, порождая мировоззренческую катастрофу. В итоге оголодавшее и обезумевшее население вымирает, а на его костях выстраивается уродливая, пугающая мир пирамида, увенчанная властными бандитами и банкирами, олицетворяемая все той же горсткой мерзких, неутомимых в злодеяниях персон. И оппозиция, при всех своих успехах и достижениях, не в силах поколебать эту страшную, возводимую башню.

Попытки атаковать эту башню в лоб, пойти на фронтальный штурм режима кончились катастрофой, начиная от той нелепой попытки девяносто первого года, когда танки прогромыхали по советской еще Москве и канули в Лету, так и не раздавив ни одного демократического комара, и кончая девяносто третьим, когда все те же кантемировские танки лупили штатными снарядами по Парламенту, а казаки-патриоты пытались поджечь бутылками «бэтээры» и падали, пробитые стальными сердечниками. Бескомпромиссные вожаки-патриоты либо исчезли и ушли из политики, не выдержав единоборства с властным монстром, либо были превращены телевидением в неопасные смехотворные карикатуры, от которых отворачиваются даже их недавние сторонники.

Именно эти кровавые неудачи фронтальных атак, невозможность открыто, с вилами и цепами, штурмовать Кремль побудили оппозицию к компромиссу с властью. Научили ее пользоваться куцей конституцией. Питаться демократическими крохами для накопления сил и создания действующей, эффективной организации. Компромисс с властью, попытки успешных или неуспешных альянсов с другими оппозиционерами — Жириновским, Лебедем, даже Лужковым, даже пресловутым Шумейко — это данность политической борьбы. Маневрирование, к которому прибегают опытные прагматические политики, действующие на длинной дистанции, усвоившие правила жестокой, часто смертельной борьбы за власть.

Только умный компромисс и осторожное маневрирование позволили коммунистам отстоять в Конституционном суде статус своей партии, преодолеть ее запрет, открыть путь для реорганизации разгромленного движения.

Только компромисс, терпимость, творческий экспромт и маневр позволили сплотить в первоначальный хрупкий альянс «красных» и «белых», сорвали стратегию власти, нацеленную на стравливание коммунистов и националистов, привели к созданию Фронта национального спасения, который вывел народ на баррикады октябрьского восстания.

Он же, компромисс, и пусть сомнительное для многих маневрирование, в дни ельцинского государственного переворота сохранили КПРФ от разгрома, привели ее в Думу, усилили ее влияние до такой степени, что сегодня Думу называют «красной», позволили патриотам на базе сохраненной КПРФ и «красной» Думы начать широкое организационное наступление на власть.

Компромисс и расчет, невидимые глазу соглашения вызволили из «Матросской Тишины» мучеников ГКЧП, а затем и «лефортовцев», вождей народного восстания.

Только осторожная и взвешенная политика «ненасильственных малых дел» привлекала к патриотам широкие слои интеллигенции и людей науки, отторгающие силовые методы и резкую радикальную риторику.

Тот же компромисс и маневр заставили Запад, контролирующий внутреннюю политику России, делавший ставку лишь на узкую группу либеральных радикалов, заставили внешних врагов России пересмотреть свою практику открытого подавления оппозиции, побудили их к диалогу и политическому взаимодействию с ней.

Тот же компромисс и искусство коалиций позволили оппозиции добиться впечатляющих успехов на губернаторских выборах, что потребовало немалых денежных средств, информационного обеспечения, без которых в условиях финансовоинформационной блокады невозможно и помышлять о победе.

Таким образом, патриотическая оппозиция, подобно Ивану Калите, умудрившемуся под гнетом Орды приумножить свой удел, накопить богатства, подготовить будущую Куликовскую битву, — подобно ему оппозиция добилась видимых результатов, почти фантастических, если учесть тотальный, бандитский характер нынешней власти.

Однако сегодня политика компромисса переживает острейший кризис. Приобретая форму союза с властью, встраивания во власть, сулит не только очевидные приобретения, но и явные, и скрытые потери, о которых все громче говорят в патриотических кругах.

Союз с Черномырдиным, поддержка правительства думским патриотическим большинством приводят к утрате основного ресурса народно-патриотического движения, к утрате его оппозиционности. Той творящей энергии, из которой произрастают все прошлые, нынешние и будущие успехи движения. Энергии, которая, подобно топливу, толкает вперед все «социальные двигатели», задуманные в недрах оппозиции.

Утверждение Черномырдина на посту председателя правительства, осуществленное с благословения оппозиционной Думы, многие расценивают как уродливый альянс с человеком, который запятнал себя кровью народа в девяносто третьем году, осуществлял и освящал самые страшные и разрушительные шаги в экономике, вымирании нации.

Утверждение предложенного Черномырдиным бюджета усиливает это ощущение. Делает оппозицию соучастницей гибельного курса, осмысленно разрушающего экономику великой державы, добивающего армию и науку, вычеркивающего из народной жизни культуру, обрекающего народ на исчезновение со скоростью полутора миллиона в год.

Вялая и невнятная реакция на конституционный кризис в Беларуси, нежелание публично поддержать Лукашенко, единственного славянского лидера, открыто ратующего за великий Союз, заставляет подозревать оппозицию в геополитической слепоте, в неумении отличать корпоративные интересы от общенациональных и стратегических.