парапеты и на стены сразу в трёх местах хлынули легионеры. Их снизу прикрывали лучники, убирая со стен неосторожных защитников, и я видел, как внизу башен всё больше народа забиралось по лестницам наверх, присоединяясь к штурмующим стены.

Таран, следующий за башнями и пока часть защитником была занята, также подъехал к воротам, и я слышал даже со своего места удары окованного бронзой толстого древестного ствола, которое стало выламывать городские ворота. Рва или нечто подобного у города не было. Как я уже знал за время проведённых военных кампаний, человеческий гений пока ещё до много не дошёл, как это было в Средневековье, максимум что я видел, это были двойные земляные валы, как это сделано было, например в Мегиддо. Пока это было мне на руку, позволяя проще реализовывать свои идеи и цели.

— Мой царь, сообщение от центуриона второй когорты Первого легиона, — ко мне подъехал гонец, — часть стены захвачено, бои переходят в город.

— Отлично, — кивнул я и гонец присоединился к тем, кто ожидал приказов рядом со мной, начав протирать коней от пота и поить их, пока для этого было время.

Вскоре сообщений стали привозить ещё больше, и я понял, что первая осада с использованием новых технологий осуществилась успешно. Ошеломлённый враг, который впервые столкнулся с башнями и тараном, довольно быстро потерял инициативу и стал отступать, давая нам развернуть и втянуть в бой всё больше когорт. Так что если сражение перешло в город, то можно было немного успокоиться, здесь легионеры были очень сильны, прикрывая друг друга щитами и действуя слаженными контуберниями в замкнутых пространствах.

— Едем, — приказал я и тронул поводья, пуская колесницу в разбег. Опытного возницу, которому бы я доверял свой транспорт, так пока себе и не нашёл, так что обходился собственными силами. Пускать в бой Танини я не хотел, парень был нужен мне для других целей, с которыми он прекрасно справлялся.

Увязая немного в растоптанной тысячами ног земле, я нашёл относительно нетронутый участок поля и вскоре выехал на дорогу, которая вела к воротам, от которых осталось одни воспоминания. Выломанные тараном створки бессильно висели на обрывках ремней и бронзовых пластин, вывороченных из камней с корнем. Таран охраняли две контубернии, встретившие меня приветственными криками, поздравляя с победой. Я улыбнулся и помахал им рукой в ответ, въезжая в город и сразу натыкаясь на десятки трупов. Все были заколоты гладиусами, эти раны было ни с чем не спутать.

— Мой царь, нашей когортой захвачен дворец. Глава города взят в плен вместе со своими советниками, — ко мне подбежал и упал на одно колено легионер, запыхавшийся и перепачканный кровью с ног до головы. С ним рядом было ещё два, но они молчали, давая говорить старшему по званию.

— Какая когорта? — поинтересовался я.

— Вторая Второго легиона, — ответил солдат.

Я снял с руки серебряный браслет, их у меня после похода на Митанни стало много больше, чем золотых, города откупались чем придётся, так что драгоценностей и украшений было там больше всего. Перед боем я с большим запасом на оба запястья повесил себе много серебряных браслетов, зная, что всё равно раздам всё. Мне несложно, а людям всегда приятно.

— Встань и подойди ближе легионер, — приказал я, спускаясь с колесницы и надевая браслет ему на руку, — вернитесь назад и скажите командиру, что я запомню вашу заслугу.

Широкая улыбка показалась на его лице, а также лицах его собратьев, они низко поклонились и получив разрешение, бросились обратно.

Вскоре вести о захвате всех частей города стали приходить постоянно и я понял, что сражение выиграно, город пал. Со покойным лицом я посмотрел на военачальников, поскольку конница практически не принимала участия в этом сражении.

— Действуем, как определили ранее, — сказал я, — фильтрация, организованный по квадратам грабёж города, минимум убийств.

Все склонили головы и отправились собирать всадников, чтобы разъехаться по сторонам. Мне было даже как-то странно, что в последних двух сражениях я принимал самое минимальное участие. Возможно, это было из-за того, что я проводил огромную подготовительную работу, подробно и по нескольку раз расписывая роль каждого в предстоящем сражении. Но даже с учётом этих факторов всё равно странно было быть сторонним наблюдателем за происходящим.

Правя колесницу к высившемуся впереди дворцу, я останавливал её тогда, когда охрана убирала с дороги трупы защитников города. Такой неспешной рысью я и добрался до высокого, красиво украшенного колоннами и разными постройками дворца, где концентрация тел была самой большой. Было видно, что его защищали отчаянно, но против отлично вооружённых и обученных легионеров, которые атаковали защитников ещё и под прикрытием множества лучников, шансов у них не было вообще.

Вскоре из здания вытащили и бросили под мои ноги десяток людей, часть лиц которых было в крови. На меня посмотрели взгляды, полные ненависти, презрения и страха.

— Допросить, узнать о тайниках, затем повесить на стенах дворца, — приказал я, — снять завтра, чтобы не завоняли нам всю окрестность.

Часть пленных заверещала от страха, часть приняла свою судьбу спокойно, но уже через несколько часов, все закачались на фасаде, привлекая к себе взгляды людей, своими высунутыми языками и частично выпавшими глазами.

— Что с сокровищницей? — спросил я у центуриона, люди которого и сообщили мне о захвате дворца, пока пленных утаскивали на допрос внутрь дворца, подальше от чужих взглядов.

— Захватили первым делом, мой царь, — с поклоном ответил он, — я выставил охрану, как и полагается по инструкции.

— Ты помнишь, — я снял браслет и протянул его ему, — списки лучших на награждение, предоставить мне после боя.

— Конечно мой царь, — улыбнулся он, принимая драгоценность и прижимая её к сердцу, — такое трудно забыть.

Чтобы никого больше не отвлекать, я повернул колесницу обратно и поехал в лагерь. На выходе из города столкнувшись с мастером Аменемхетом и его десятком помощников, которые осматривали таран.

— По-моему боевое крещение наши сооружения выдержали мастер, — остановился я рядом с ним, показывая рукой, что поклона будет достаточно.

— Мой царь, это целиком и полностью заслуга Его величества! — глаза мастера только что не светились от счастья, и он был явно сильно воодушевлён тем, как в первом же бою себя отлично показали наши совместные творения.

— Ты тоже приложил руку к этому, — не согласился я, — так что выдели тех людей из своих, кто заслуживает награды за свой труд, я награжу их из своей доли добычи.

Тут глаза загорелись уже у его помощников, так что он с улыбкой мне поклонился, благодаря за это.

— Как закончишь осмотр башен и таранов, мне представишь отчёт, — приказал