— Длительный контакт с Подводными ведьмами, судя по всему, очень вреден для простых смертных.

Он нахмурился.

— Вообще-то длительный контакт с ними, как правило, убивает. Тебе очень повезло.

Я не сдержалась. Я рассмеялась.

— Да, «везунчик» — это про меня.

Смех перешел в приступ кашля. В груди все словно лопалось, но все-таки головная боль была сильнее.

— Сколько я здесь лежу?

Я не чувствовала времени. Возможно, прошло несколько часов, а возможно, и дней.

— Около четырех часов, — сказал Финн. Я порадовалась, что из моей жизни выпало не так много времени. — Целители позаботились о твоем физическом выздоровлении.

Вот оно что. Теперь понятно, почему исчезла боль в груди и в горле, а растянутые мышцы больше не беспокоят.

— Но целители не могут избавить меня от плохого самочувствия и тошноты? — догадалась я.

Финн кивнул.

— Волшебники сами не болеют, так что, боюсь, не могут исцелять от болезней и плохого самочувствия.

В каком-то смысле, подумала я, это к лучшему. Иначе каждый человек, едва почувствовав себя плохо, ехал бы в Авалон. А еще я подумала, что если бы Волшебники и могли исцелять от болезней, они все равно не признались бы в этом. Представляю, какой случился бы хаос, узнай люди, что где-то есть место, где лечат, скажем, рак.

Я почувствовала себя смертельно усталой даже от этого короткого разговора, но я успела задать еще один вопрос прежде, чем снова провалиться в сон.

— Сколько мне еще здесь лежать? — спросила я, и не только потому, что ненавидела больницы, как и всякий нормальный человек, но еще и потому, что даже с Финном в качестве охранника я не была уверена, что здесь я в полной безопасности.

— Возможно, тебе придется пробыть здесь еще пару дней. Тот врач, что из простых смертных, сказал, что должен тебя еще понаблюдать на тот случай, если температура поднимется слишком сильно.

Я с глубоким вздохом поняла, что мое заключение продлится еще какое-то время, перекатилась на другой бок и уснула.

* * *

Меня разбудили, осторожно касаясь плеча.

— Дана, — услышала я голос Финна, — проснись на минутку.

Голова все еще болела, и я по-прежнему одновременно и потела, и мерзла. Мне не хотелось просыпаться, но я заставила себя открыть глаза.

Финн сидел на краю моей постели, но мой взгляд тут же приковала к себе огромная фигура в дверном проеме. Это был Лаклан.

Я должна была запаниковать, увидев его, он же был… с тетей Грейс? Как-то язык не поворачивался назвать его ее любовником. А выражение «близкий человек» я терпеть не могла. Так что, пожалуй, его можно было назвать ее бойфрендом.

Так или иначе, я должна была напугаться, но я не напугалась. То ли мне давали какие-то очень хорошие таблетки здесь, в больнице; то ли я поняла, что Финн не впустил бы Лаклана, представляй тот угрозу; то ли я просто не могла представить себе Лаклана в роли злодея. Он был так добр ко мне, когда Грейс похитила меня, хоть и выступал в роли тюремщика.

Финн улыбнулся мне, но было видно, насколько он не привык улыбаться. Так улыбаются те, у кого болит зуб.

— Лаклан здесь для того, чтобы сменить меня на некоторое время, — сказал Финн. — Я разбудил тебя, чтобы сказать: с ним ты в безопасности. Он не Рыцарь, но не найдется таких дураков, чтобы нападать на тролля. И твой отец уверен: Лаклан не выдаст тебя Грейс.

Я увидела, как Лаклан моргнул.

— Спасибо, — пробормотала я.

Я хотела только одного: снова заснуть. Болеть — это так противно!

Финн по-деловому кивнул мне, как обычно, и вышел, не говоря больше ни слова. Лаклан подошел и встал у изголовья, возвышаясь надо мной. Он выглядел… очень печальным. В глубине глаз притаилась грусть; раньше ее не было. Плечи его были опущены, как у человека, который подавлен и несчастен.

Невзирая на усталость, я заставила себя улыбнуться ему.

— Все в порядке, Лаклан, — сказала я, — я знаю, ты не причастен к тому, что сделала тетя Грейс.

И я действительно так считала. Какими бы ни были их отношения, он не дал бы ей убить человека. Или бросить в ров.

Он немного расслабился и кивнул.

— Спасибо.

Потом он тяжело вздохнул и посмотрел на меня с мольбой.

— На самом деле в глубине души, она не такая. Просто она…

Я могла простить Лаклану любовь к тете Грейс, но я не хотела выслушивать, как он оправдывает ее за то, что она совершила. Видимо, он понял это, потому что больше ничего не стал говорить, а просто сел в то кресло, где раньше сидел Финн.

А я снова провалилась в сон.

* * *

Большую часть дня я то просыпалась ненадолго, то засыпала вновь. Медсестра приходила поставить мне градусник, дать таблетки, покормить и попоить. Есть и пить не хотелось — больничная еда была больничной едой даже в Авалоне. Но мне пригрозили, что если я не буду есть и пить, мне поставят капельницу с питательным раствором, так что пришлось давиться и глотать.

В какой-то момент, проснувшись, я обнаружила огромный букет желтых роз на тумбочке. Оказалось, приходил Итан, но, увидев, что я сплю, решил меня не будить. Я смотрела на розы — нежно-желтые, солнечные — и улыбалась. Занятно, что он все-таки принес мне розы, хотя выбрал не красный цвет и не белый.

Подозреваю, для Волшебника розы в подарок имеют больший смысл, чем для простого смертного.

Во второй половине дня спать уже не хотелось, хотя чувствовала я себя ужасно. А что еще хуже, я знала, что скоро принесут ужин — в больнице рано кормят ужином. По крайней мере, так было в Америке (мама пару раз попадала в больницу, сильно перепив).

У моей постели по-прежнему дежурил Лаклан, но ни он, ни я были не в настроении разговаривать. Так что мы с ним сидели в молчании, которое уже явно затянулось, как вдруг оказалось, что ко мне пришел еще один посетитель.

Я не виделась и не говорила с Кимбер с тех пор, как на нас напали в бутике. Наверное, я должна была позвонить ей и спросить, как дела — в конце концов, она тоже пострадала при нападении, — но из-за маминого приезда у меня все вылетело из головы. Кимбер стояла в дверях, покусывая губу, как все Волшебницы, когда они нервничают. У нее был немного виноватый вид, но я не понимала, в чем дело.

— Заходи же, — позвала я ее, приподнимая спинку кровати так, чтобы сесть.

Кимбер смущенно улыбнулась и переступила порог.

— Я подожду за дверью, чтобы вы могли спокойно пообщаться, — сказал Лаклан.

Я кивнула ему с благодарностью.

Когда дверь за Лакланом закрылась, Кимбер подошла к кровати и присела на краешек. Она посмотрела на букет роз и приподняла брови.