Конференция начинается, и мы с Олливией устремляемся в зал. Мне видно, как сильно она переживает, но сам я самообладания не теряю.

Шон и несколько доверенных ребят патрулируют окрестности и докладывают мне об обстановке, так что всё находится под контролем. Вспышки озаряют нас, и я, галантно отодвинув стул перед Ви, приглашаю её присесть. Папарацци в восторге от этого жеста. «Мне известно, что нужно прессе, а она понимает, какую информацию может получить от меня», — размышляю я, расслабленно пережидая очередную волну вспышек фотокамер.

Когда шум утихает, Барри Уокер произносит вступительные слова:

— Дамы и господа, спасибо за то, что пришли сегодня на закрытую конференцию по случаю выхода новой книги от самого продаваемого автора нашего столетия — Майкла Кима!

Аплодисменты и новые вспышки сливаются в одно. Краем глаза я вижу, как у Олливии трясутся коленки. Вне всяких сомнений, та впервые на таком крупном мероприятии, да ещё и в числе ведущих спикеров. Впрочем, я отчего-то уверен, что она не подведёт.

Пока Барри толкает речь, перед глазами у меня проносится первая презентация. Именно тогда, после успешного старта первой книги и прекрасного пиара от Айши, мой рейтинг пробил потолок. Я помню, как вздрагивал от фотовспышек, впервые сидя перед внушительной аудиторией. Мне доставались всевозможные вопросы, ведь тогда я ещё не владел нужными связями, чтобы подогнуть под себя всю прессу Крейгена. Неожиданно у меня возникает чувств дежавю и опасение, что мне зададут несуразный вопрос, на который я вряд ли смогу внятно ответить.

— Передаю слово нашему автору — Майклу Киму!

Аплодисменты взрывают зал. Теперь, спустя тысячи таких конференций, я пропускаю мимо ушей подобную мишуру.

— Спасибо, Барри, — говорю в ответ. — Что ж, я рад видеть всех на очередной конференции моей книги. Надеюсь, вас ещё не слишком тошнит от моих историй?!

Собравшиеся заливаются лживым смехом. «Скажи этим бестолковым репортёрам любую несмешную шутку, и те мгновенно отреагируют на неё именно так», — знаю я и, подождав момента, когда эмоции слегка утихнут, продолжаю:

— Здорово, что все до единого здесь прибывают в хорошем настроении.

Зал снова хохочет, но мне нет до этого никакого дела.

— В моём новом романе, что является предпоследним в серии, главный герой заглядывает в самую глубь своей души. Он старается понять и проанализировать все те события, которые происходили с ним ранее…

Я знаю наизусть текст, подготовленный мне Ви. От первой и до последней буквы. Мне кажется, что это маленькое создание могло бы стать моим конкурентом, если бы вдруг ударилось в писательство. Впрочем, ей всё же лучше оставаться в моей власти, будучи маленькой рыжей бестией, что вдыхает в меня новую жизнь.

— Эта книга о человеческих пороках, — рассказываю я. — Вы становитесь мнимыми зрителями судьбы человека, наблюдая за ним из закулисья. И вся борьба, которая происходит на протяжение книги — борьба внутри главного героя. Противостояние между тем, кем он был, и тем, кем он хочет стать.

После паузы все встают и громко аплодируют, а с ними хлопают и Олливия с Барри. На лице мышки лучезарная улыбка, в которую я влюблён. Влюблён с первых дней, когда увидел её на корпоративе. С того момента, когда она язвительно отвечала мне на вопросы, пытаясь быть гордой. Момента, когда попала под дождь и упрямо не желала заходить в машину. Даже момента, когда мы впервые поцеловались. Я влюбился в неё с первого взгляда и, сам того не понимая, до сих пор пытаюсь отрицать всё душой и телом. Но теперь же, когда она так преданно сидит возле меня, улыбаясь самой искренней улыбкой, несмотря на все события, что произошли с нами, все барьеры вдруг рушатся. Понимая это, я перевожу взгляд в зал и заявляю:

— Однако по большей части заслуга моего романа — это кропотливая работа Олливии Кларк, моего редактора. Если бы её не было, — повернувшись к девушке, заглядываю той в глаза и едва ли не растворяюсь в них, — то не было бы и моей новой книги.

Во взгляде Ви блестят слёзы. Эти маленькие капельки счастья и вдохновляют меня.

— Завтра официальный старт продаж! И сегодня я смогу ответить на ваши вопросы.

В зале перешёптываются, а щелчки фотоаппаратов не прекращаются.

— Майкл, скажите, а откуда вы черпаете вдохновения?

— От тех людей, что находятся всегда со мной рядом, — отвечаю репортёру.

— Майкл, я Джим Русс, газета «БлумБук». Скажите, что было самым сложным в написание этой книги? Были ли моменты, когда вам не хотелось писать?

— Спасибо за вопрос, Джим Русс, — говорю я. — Самое сложное было сработаться с Олливией. Как вы знаете, начиная с этой книги, Олливия Кларк заменила Маргарет Росс, заняв её пост в издательстве. Мы с ней в корне не сходились во мнениях, но с чисто профессиональной точкой зрения я был всегда уверен в её успехе.

Улыбнувшись девушке и не отводя от неё глаз, продолжаю:

— Мы долго работали не только над романом, но и над собой. Каждому из нас пришлось притираться к другому и где-то уступать в работе, чтобы довести роман до идеала.

— А что касается вашей музы? Была ли Олливия ею?

— Она была, есть и будет, — замечаю в ответ и улыбаюсь.

Шелест камер всё нарастает, и я понимаю, что это лучшее время, чтобы заявить на весь мир о наших отношениях.

— Думаю, многие догадывались о том, что между нами с Олливией не только партнёрские отношения…

Пауза. Очередные вспышки. Тихие перешёптывания. Каждый репортёр обращается вслух, не желая упустить ни единой детали.

— Сегодня мы с ней подтверждаем тот факт, что находимся в отношениях.

Ви явно ошарашена моим заявлением, но я знаю, что если не так, то потом будет только хуже. Такие слухи требуется чем-то подкреплять, или же озвучивать правду на большую аудиторию.

— Майкл, между вами зародились долгосрочные отношения? — спрашивает какой-то журналист, что сидит в первом ряду.

— Да, — с гордостью соглашаюсь я. — Наши отношения долгосрочные.

— Это значит, что Олливия, вполне возможно, может стать вашей будущей невестой?!

— В каждом человеке есть некий потенциал, задействовав который, можно снести все преграды, отгораживающие личность от родных ему людей, и, благодаря которому, возможно единение человека с окружающими. И этот потенциал — любовь.* (Эрих З. Фромм)

Окружающие приходят в буйный восторг. Олливия заметно злится, еле дыша. Я знаю её реакцию наперёд, поэтому ничего не предпринимаю и с улыбкой киваю фотографам.

— Майкл, вы произнесли, что книга будет предпоследней. Ждать ли нам в следующем году завершение серии?

— Да, как ни печально бы это звучало, — уверенно заявляю в ответ.

— Вы будете запускать новую серию? — задаёт вопрос женщина, которая находится в другом конце зала.