время, что он тут находится, ему удастся нормально осмотреть город. Оставлять Эрику в доме с Джорджем было страшно, поэтому гулять вместе с ней казалось хорошей перспективой, если не считать того, что под присмотром отца и других горожан придется вести себя с ней как можно грубее. Кристофер ожидал, что девушка окажется против такого события, но он все-таки смог ее убедить пойти. Да и выбора у них не было, ведь юноша уже согласился на предложение отца, а если он передумает идти вовсе или брать с собой «покупку», то вызовет еще больше подозрений.

Морально Кристофер приготовился ко многому, но пристегивать к ошейнику девушки поводок оказалось не самым приятным событием в его жизни. Когда все приготовления закончились, то отец отвез всех в центр города, ведь ему необходимо совершить там покупки.

Здания города казались даже меньше, чем были в двадцать первом веке, но зайдя вовнутрь можно обнаружить тот загадочный эффект расширения, когда помещение внутри казалось намного огромнее, чем можно было увидеть снаружи. Не смотря на то, что весь город пестрил различием красок и цветов, жизнь в нем казалась серой и унылой. Мужчины с полным безразличием расхаживали поодиночке или сбивались в группы, но их лица, казалось, наполнены циничностью и пресностью. Женщины, которых так же водили на поводке, пропитаны болью и ненавистью, а их хозяев часто искажала злоба и высокомерие.

Эрика с тоской посмотрела на своего спутника и увидела на его лице истинное отвращение к происходящему. Она хотела повернуть его голову в свою сторону, избавив таким образом душу юноши от лицезрения окружающего их хаоса, но не могла сделать этого на людях. Дотронься девушка до него или позови его без приказа, то навлекла бы на них обоих слишком много негативного внимания.

Многие дома были исписаны, деревья исчезли из города, а многоуровневые дороги заполнены автомобилями. Топливо явно поменялось на более экологическое, так как не было загазованности, но сейчас это казалось единственным плюсом в этом свихнувшемся мире. Разноцветные здания так похожие друг на друга, мужчины неестественных оттенков кожи, а также нескончаемый шум машин, различной музыки, что звучала из каждого отдельного магазина.

– Неужели эта антиутопия их устраивает? – шепотом спросил Кристофер, обращаясь скорее к самому себе, чем к кому-то.

– Никто не знает другой жизни, – тихо ответила Эрика.

Крис предложил пройтись дальше, и девушка согласилась. Хоть она и была привязана к поводку, но юноша, в отличие от остальных мужчин, держал его лишь для виду. Для него казалось дикостью вести себя так, как это делают другие, но ненормальным тут был он сам. В какой бы магазин они не заходили, то обстановка не столь разительно отличалась от прошлого столетия. Не было роботов-официантов или роботов-продавцов, как представлял себе раньше Кристофер. Да и товары не так уж отличались, если не считать, что в некоторых магазинах добавили новую категорию.

Один мужчина в возрасте подошел к Кристоферу, потрепал Эрику за щеку и предложил перекупить у него столь необычный товар. Не успела девушка испугаться, как Крис притянул ее за одежду поближе к себе и отказался от предложения. Это оказался неединичный случай, когда кто-либо подходил к ним с подобным предложением.

– Это все из-за цвета глаз, – тоскливо проговорила девушка, глядя на недоумевающего юношу.

Крис и раньше замечал, что ее глаза действительно необычные, но думал, что они феноменальны лишь по его мнению, ведь здесь так много неестественных оттенков для людей. Он так и высказал это Эрике, на что та слабо улыбнулась и ответила:

– Мужчины могут менять цвет чего угодно с помощью операций, но женщины же должны оставаться такими, как родились.

Кристофер немного засмущался, ведь его уже давно волновал один вопрос, но он казался немного грубым. Девушка с любопытством смотрела за юношей, что открывал и закрывал рот, намереваясь что-нибудь сказать. Когда Эрика уже начала легонько улыбаться, то Крис сдался с надеждой придумать более мягкую формулировку и высказал как есть:

– Послушай, а я первый кто тебя… – начал парень и все-таки запнулся, ведь слово «купил» звучало ужасно, а никакое другое сюда не подходило.

Эрика печально улыбнулась и ответила, что он удачно явился в самый первый день продажи. Юноша облегченно вздохнул. Не то, чтобы это что-либо изменило, но на душе стало как-то проще от того, что девушка перед ним не успела настрадаться от кого-то.

Время летело быстро, так что скоро уже необходимо будет встретиться со Стивом и ехать домой, а Кристофер так и не нашел ничего интересного в этой эпохе. Возможно, он перечитал книг с фантастикой, но увиденное явно не соответствовало его требованиям. Вместо высоких небоскребов различных дизайнов с большим количеством стекол стояли низкие одинаковые дома, что различались в основном лишь по цвету. Реклама заполоняла любое свободное пространство, даже небо. Щиты, голограммы, различные надписи были повсюду. Огромный поток людей двигался, словно единый организм, и сложно увидеть хоть одно счастливое лицо.

Когда Крис и Эрика смогли вернуться домой, то юноша выглядел опустошенным. Складывалось ощущение, что все его жизненные силы забрал этот город, что поглощал разумы людей и заставлял принимать все, как должное. Это нормально, так и должно быть. Все идет своим чередом. Неужели так же было и в двадцать первом веке? Нет, там все было нормально. Нормально?

– А в твоем времени было много хороших людей? – шепотом спросила Эрика и как-то необычно посмотрела в глаза, пытаясь таким образом вызволить юношу из транса.

Крис мотнул головой, выкидывая лишние мысли. Он пристально посмотрел на девушку, пытаясь осознать сказанное ею, ведь он даже практически не услышал ее слов.

– Думаю, что да, – протяжно ответил Кристофер и призадумался. – Правда, я их только видел, но лично не встречал.

Девушка слабо поняла сказанное юноши, но увидев нотки грусти в его глазах, не стала дальше расспрашивать. Крис лишь читал о добрых поступках или слышал от кого-то. Иногда он даже сам представлял, как поступит в той или иной ситуации. С одной стороны, он всегда хотел помочь нуждающемуся, но тогда было слишком трудно понять, кому действительно нужна помощь, а кто простой мошенник. Страх протянуть руку и получить в ответ оскорбление сковывал практически каждого, заставляя людей черстветь. Так же страшно было почувствовать себя неловко, когда твое беспокойство за других покажется людям глупостью или на тебя посмотрят укоризненно. Они могут неправильно понять твою заботу, решить, что тебе нужно что-то взамен. Вот почему практически каждому проще пройти мимо, но были и те, кто останавливался, предлагая свою помощь даже незнакомцу.