– Думаю, зальем вечером или ночью, – решил я. – Без свидетелей. В качестве свадебного подарка жене.

– Да, – подхватил отец мой намек, – если мы все обговорили, то тогда прямо сейчас в храм.

– Как сейчас? – растерялась Фридерика. – Но разве…

– Вам нужно особенное платье? Тогда придется подождать до открытия одежных лавок.

– Нет, платье не нужно, – смутилась она. – Но прямо сейчас – это слишком быстро.

– Время не терпит. Мы все обговорили. Или у вас есть условия, требующие составления договора? Вопросами, касающимися гибели вашей сестры, Гюнтер уже занимается. Он все доводит до конца.

Фридерика приоткрыла было рот, чтобы что-то возразить, но отец уже встал и подал ей руку. Она чуть смущенно на меня взглянула, с некоторой долей сомнения, но все же поднялась. К нам метнулись официантка и Фальк. Беспокойство официантки я рассеял сразу, оплатив счет и добавив к нему солидные чаевые. Завтрак был прекрасный, а в том, что у меня аллергия на розы, заведение не виновато. Фалька же так легко наверняка не успокоить. Во всяком случае, он вряд ли удовлетворится суммой, выплаченной официантке.

– Здесь недалеко прекрасный нотариус. Должен уже работать в это время.

– Мы решили обойтись без формальностей. Инорита доверяет нам, мы – инорите, – невозмутимо заявил отец. – Конечно, мы рискуем больше…

– Да уж, ужасный риск, – проворчал Фальк, весьма неприязненно на него глядя. – Хотел бы я знать, чем вы так рискуете? Какое условие выдвинула Фридерика?

Похоже, он уже пожалел, что предложил Фридерике согласиться. Действительно, о каких деньгах может идти речь, когда у тебя из-под носа уводят девушку? Даже если ты уверен, что девушка к тебе вернется вместе с деньгами. Зря уверен, кстати: Фридерика – не экипаж, который можно сдать в аренду и получить прибыль. Тем более что в этом случае инор пытается сдать в аренду чужой экипаж.

– Это наше внутрисемейное дело, – отбрил Фалька отец. – Посторонних оно не касается.

– Я не посторонний.

– Вы жених, я помню. Но теперь уже бывший, не так ли? Всего хорошего, инор.

И посмотрел на него столь выразительно, что Фальк ошарашенно застыл. Ненадолго, к сожалению: догнал нас при выходе из кафе и ухватил Фридерику за руку.

– Без нотариуса нельзя, – твердо заявил он. – Все должно быть расписано и подписано. А то, вместо того, чтобы выплатить девушке, сдерете с нее за развод три шкуры. Знаю я вас.

– Нет, инор, вы нас не знаете, – презрительно бросил я. – Вызвать бы вас на дуэль, да не хочется руки марать и отвечать потом за вашу смерть. Но если будете продолжать в том же духе, завтра с утра – к вашим услугам.

Фальк испугался. Дуэль явно не входила в его планы. В отличие от моей невесты и денег.

– Я не хотел вас оскорбить. Вы должны понять, я беспокоюсь о Фридерике. Ей нужны гарантии. Гарантии того, что она получит деньги. Деньги немаленькие, сами понимаете.

– Мне достаточно слова капитана Штадена, – твердо ответила Фридерика. – Не волнуйся, Кристиан, все будет хорошо.

Но Фальк так не считал. Он тащился с нами, то ли отговаривая Фридерику, то ли испытывая мое терпение. Но мое терпение тренировано тетушкой, поэтому я был невозмутим и предельно вежлив, хотя хотелось уже приложить его к стене или к мостовой. Удерживало и то, что это могло испугать невесту и создать у нее превратное представление обо мне. Наконец не выдержала сама Фридерика. Она остановилась и заявила:

– В обмен на эту услугу мне пообещали выяснить, что случилось с Мартой. О деньгах речи не идет.

– Ты с ума сошла! – Фальк на глазах слился по цвету со стеной, около которой мы сейчас стояли. – Иноры, не ведитесь у нее на поводу. Ее сестра покончила с собой. На это указывает и предсмертная записка. Следователь подтвердит. Не хотел говорить, но придется. У нее был роман с герцогским целителем, Фогелем. Он женат. Они скрывались, поэтому почти никто не знает. И лучше, чтобы никто не знал.

– А что скажет столь информированный инор о рисунке бутона розы на руке покойной? – спросил я, уже не пытаясь выглядеть дружелюбно. – И о том, почему моя невеста внезапно перестала интересоваться расследованием?

На словах «моя невеста» Фальк нервно дернулся и окончательно потерял контроль над собой.

– Инор скажет, что покойная вляпалась по уши, – зло выпалил он, – так сильно, что могла потянуть за собой за Грань и сестру. И если бы не я… Скажите спасибо, что Фридерика осталась жива, но вы, похоже, делаете все, чтобы это исправить. Вам же ее безопасность безразлична. Действительно, зачем покойнице деньги? И разводиться не придется.

Он неприятно рассмеялся, Фридерика вздрогнула и вцепилась в мою руку. Теперь побелела она. Так сильно, что даже веснушки выглядели не яркими солнечными крапинками, а тусклыми песчинками. Казалось, подуй ветер посильнее – и унесет их за собой. Я чуть сжал ее руку, показывая, что рядом и не дам в обиду. Ни ее, ни ее замечательные веснушки, так заманчиво пахнущие корицей.

– Если вы объясните, во что вляпалась сестра Фридерики, нам будет проще поверить вашим словам, – спокойно сказал отец. – Пока ничего, кроме эмоций, от вас не идет, а нам нужна информация.

Фальк затравленно огляделся, поняв, что сболтнул лишнее. Но не сбежал, хотя было видно, что боится. Причем, самое удивительное, боится не нас с отцом. Точнее, нас тоже боится, но неизвестных преступников – намного больше. Меня это даже оскорбило, до сих пор с таким неуважением я не сталкивался.

– Мы ждем, – как можно более неприятно процедил я. – И терпение у нас не безгранично.

– Чего вы ждете? – Фальк успел прийти в себя и вернуть невозмутимость, если не в душу, то на физиономию. – От меня вы ничего не услышите. Вы приехали и уедете, если, конечно, не полезете сдуру в это дело и не останетесь здесь навсегда, уже на кладбище, а мне тут жить. Фридерика, откажись пока не поздно. И от брака, и от этой затеи.

– Я уже все решила. – Она смотрела на Фалька с какой-то детской обидой. – Кристиан, почему ты так со мной?

– Потому что я тебя люблю и не хочу, чтобы с тобой случилось что-то нехорошее. Богиня, если бы я был уверен, что тебя немедленно отправят в Гаэрру, я бы сам пошел к Циммерману и рассказал, что ты не Штрауб, но я боюсь, боюсь за тебя. Если узнают, что ты сестра Марты Рильке, ничего хорошего тебя не ждет. Никто не поверит, что ты здесь оказалась случайно.

– И все же, инор, если вы поясните, от кого мы должны ее защитить, защита будет намного эффективней.

На мгновение показалось, что Фальк расскажет – он заколебался, но потом все же отрицательно покрутил головой. Страх за себя оказался намного сильнее страха за Фридерику.

Вот так, в одночасье, потерять друга оказалось тяжело. До этой минуты Кристиан был для меня чуть ли не единственной точкой опоры в этом мире: всегда готовый помочь советом или делом, он казался неизменной составляющей моей жизни. Правда, вера в него несколько поколебалась, когда он пытался не так давно чем-то меня обсыпать, но тогда я посчитала это проявлением ревности и желанием оградить от назойливости офицеров. Но теперь… теперь моя вера в Кристиана разбилась вдребезги. Он знал, что случилось с Мартой, но сделал все, чтобы убийца остался безнаказанным. Да-да, именно убийца: теперь я была уверена, что Марта не по своему желанию шагнула из окна. В глазах защипало, но я не могла позволить себе разрыдаться, хоть и очень хотелось.