– Еще кофе, Фридерика? – Гюнтер был сама забота, даже улыбнулся.

Я тоже умею улыбаться, что и показала им обоим. Если девушка улыбается, значит, она совсем не боится, не так ли?

– Спасибо, не откажусь.

Официантка унесла грязную посуду, принесла еще кофе и какие-то мелкие сладости в вазочке. Но к незнакомым сладостям я после происшествия с герцогиней относилась с подозрением, поэтому даже пробовать не стала, а вот за кофе принялась с удовольствием.

– Итак, о чем я хотел поговорить с вами, – Штаден-старший с явным наслаждением отпил из своей чашки. – К сожалению, я был очень несдержан и нанес урон вашей репутации. Причем именно вашей, а не леди Штрауб.

– О, я не думаю, что полковник Циммерман и инор Вайнер станут распространяться об увиденном. Это недостойно.

– Прекрасный повод для пикантной сплетни.

– Повода для пикантной сплетни не было, – твердо ответила я. – Все выяснилось ко взаимному удовольствию.

Мое удовольствие было весьма сомнительным, но лучше я его признаю, чем продолжать этот непонятный разговор, который хотелось свернуть как можно скорее.

– И все же получается, что наша семья обидела сироту, за которую некому вступиться.

– Только если выяснится, что здесь была не Ульрика. В противном случае вам не о чем волноваться.

– Я не могу не волноваться. Мое поведение непростительно.

– Я вас уже простила. Я понимаю, вы беспокоитесь о будущем сына.

Он улыбался, я улыбалась, но никто не делал это искренне. Штаден-старший подводил разговор к одному ему известному моменту, я же старательно внушала себе, что мне не страшно.

– Я рад, что вы понимаете. Именно поэтому я считаю, что вы должны пожениться. Чтобы пресечь всякие разговоры, которые могут повредить вашей репутации. Я считаю, что на такую компенсацию от нашей семьи вы вправе рассчитывать.

Я опешила. Полковник казался столь радеющим за честь семьи – и вдруг предлагает сына первой попавшейся девице. И что самое странное, Гюнтер не возражает, с его стороны даже тени возмущения нет, а не так давно заявлял, что я его нисколечко не интересую. Что-то тут нечисто.

– Мне кажется, такая компенсация – чрезмерна, – возразила я. – Вы не желали зла и передо мной извинились, этого достаточно. Нет необходимости жертвовать своим сыном.

– Помилуйте, какая жертва? – удивился Штаден-старший. – Затаскивая вас к себе в комнату, он обязан был подумать о последствиях. Так нет же, сделал все, как ему удобнее. Пусть отвечает.

Гюнтер сохранял философское спокойствие. Еще бы: для него не изменится ровным счетом ничего, разве что появится удобная ширма. Или это он в пику Кремеру? Кто их разберет, этих мужчин.

– Инор полковник, замуж я не выйду.

– За кого это собрались выдавать мою невесту?

Возмущенный Кристиан сел на свободный стул и уставился на Штадена-старшего. Нехорошо так уставился, с явным намеком, что у него при себе куча полезных зелий. Но я бы на его месте не обольщалась: если с младшим не удалось справиться, то со старшим – вообще без шансов.

– Вашу? Полковник Циммерман утверждал, что она – невеста капитана Кремера, – насмешливо ответил тот. – Как-то много женихов на одну инориту, не находите?

– Пока у меня нет ни одного. И я не имею ни малейшего желания обзаводиться ни женихом, ни мужем. И если это все, что вы собирались сказать, то я, пожалуй, пойду.

Я приподнялась над стулом.

– Присядьте, инорита, – жестко сказал Штаден-старший. – Рассмотрим эту ситуацию по-другому. Нам нужна ваша помощь. Из-за необдуманных действий моей сестры мы попали в очень непростое положение. Чтобы избежать скандала, Гюнтеру нужен брак. Фиктивный брак. Поэтому мы готовы рассмотреть любые ваши условия, инорита.

– В первоначальном предложении слово «фиктивный» не звучало, – подозрительно припомнила я.

– Должен же я был понять, что вы из себя представляете. Вполне возможно, что Гюнтер нравится вам настолько, что вы через год откажетесь разводиться.

– Не откажусь, – возмутилась я.

– То есть вы согласны?

– То есть я даже замуж за него не выйду. За кого вы меня принимаете?

– За инориту, которая за деньги согласилась играть чужую роль целый месяц.

– Я не хотела, – запротестовала я, – но Ульрика очень уговаривала.

– Да, она уговаривать умеет, – хохотнул Кристиан.

Разговор его уже не тревожил, приятель не выглядел напряженным и готовым на какую-нибудь пакость. Только теперь рядом с ним я не была спокойна и за себя.

– Я тебе сразу говорил, что ничего не выйдет, – заметил Гюнтер. – Фридерика терпеть меня не может.

– Фридерика выглядит разумной иноритой, – не согласился его отец, – мы ей хорошо заплатим, и кроме того в дальнейшем она всегда сможет рассчитывать на помощь нашей семьи. Собственно, инорита Рильке, от вас требуется просто сходить с моим сыном в храм. Два раза. Общаться и проживать с ним не требуется.

– Звучит заманчиво, – заметил Кристиан, подозрительно прищуриваясь, – но почему вам так срочно потребовался именно фиктивный брак и именно с Фридерикой?

– Потому что она выдает себя в Траттене за леди Штрауб, объявление о моей помолвке с которой тетя вчера отправила в газеты.

Кристиан задумался. Судя по выражению его физиономии, сейчас он прокручивал в голове какую-то комбинацию, пытаясь понять, насколько она выгодна.

– То есть заминать скандал будут уже Штраубы? Интересный подход. И сколько вы хотите предложить Фридерике? – спросил он.

– Кристиан… – прошипела я, показывая, что думаю о его предприимчивости.

Но отец Гюнтера назвал сумму. Хорошую сумму. Такую, что хватит на небольшую квартиру если не в центре Гаэрры, то на окраине точно.

– Ого, – Кристиан неприлично присвистнул. – Здорово вас припекло.

– Мы согласны пойти на определенные траты, – Штаден-старший наклонил голову, подчеркивая важность сказанного.

– Нужно составить договор, – деловито предложил Кристиан, словно я уже согласилась. – Письменный, с магической печатью.

– Кристиан!

– Что «Кристиан»? Тебе не нужны деньги? Нужны. Вот я и пытаюсь сделать так, чтобы ты их наверняка получила. А то потратишь год жизни на эту семейку, а они потом откажутся что-либо выплачивать. Фридерика, никто, кроме тебя, им не поможет, поэтому ты можешь запрашивать все что угодно.

Я нехорошо улыбнулась Кристиану.

– Все что угодно? Я согласна помочь, но при одном условии. Условие я буду обсуждать без посторонних. Кристиан, будь добр, оставь нас.

– На меньшую сумму не соглашайся, – предупредил он, неохотно поднимаясь со стула. – Они в безвыходном положении, сама понимаешь, можно выжать и больше, чем предложили. – И совсем тихо, так, чтобы слышала только я, прошептал: – Только не дури, соглашайся. Если уж влезла во всю эту историю, то лишняя защита не помешает. А такая фамилия – это защита.