Миро задрожал от радости, на лице у него заиграла улыбка.

— Так… Кармелита жива?! Ты уверена в этом?

— Да, Миро, она жива. И я в этом абсолютно уверена.

— Но почему? Откуда ты знаешь?

— Ты же пришел ко мне, как к шувани. Так вот. Я, как шувани, «вижу», что ее нет среди мертвых. Верь мне, Миро, верь. Иди. Ищи ее среди живых.

— Спасибо. Спасибо. Вот только… Раз уж мы начали. Может, ты потратишь еще немножко святой энергии на то, чтобы постараться понять, где она?

Люцита закрыла глаза и через минуту произнесла медленно:

— Хорошо. Я постараюсь помочь тебе. Дай руку.

Миро подошел к ней, протянул правую ладонь. Она положила его руку между своими ладонями.

— Что? Что ты видишь? — спросил ее Миро еще через несколько минут.

— Огонь. Я вижу огонь!

— Понятно. Пожар? Это пожар, да?

Люцита ответила не сразу.

— Нет. Пожар — это большой огонь, злой, неукротимый. А я вижу маленький, ласковый, который греет.

— Костер? Кармелита в лесу у костра.

Она секунду открыла глаза:

— Да подожди ты, не мешай мне. Дай сосредоточиться, — и вновь опустила веки. — Огонь, который я увидела, — он, как в печке… Темнота вокруг… каменные стены. Тесно… Кармелита там!

— Ей сейчас угрожает опасность?

— Сейчас — нет.

— Но где это место? Где ее икать?

— Я не знаю, Миро… Я сказала все, что могла. Хотя нет, погоди. Вот еще.

Она вновь закрыла глаза. И еще какое-то время смотрела то ли вглубь себя, то ли сквозь стены.

— Она там не одна. С ней какой-то гаджо… Ты знаешь этого гаджо… Ты недавно был рядом с ним, видел, может быть, даже парой слов перебросился… Вспоминай, Миро, кто это может быть!

— Астахов?

— Нет. Помоложе. С ней какой-то парень.

— Спасибо тебе, Люцита. Я еще не понял, кто это, но я обязательно догадаюсь. И найду этого человека.

* * *

Астахов уже хорошо выучил характер Зарецкого. Если тому что-то втемяшится в голову, то бесполезно с ним спорить. Лучше внешне согласиться, но на самом деле все сделать по-своему. Он бросил всю работу (небось Олеся справится). И поехал в судмедэкспертизу. А там своими добровольными пожертвованиями всячески способствовал быстрой и качественной экспертизе. Даже сам работал курьером. Ездил в больницу за карточками, разыскивал какие-то реактивы. В общем, был на посылках. И все ради того, чтобы точно знать: чье же тело найдено в конюшне. Кармелита это или просто какой-то чужой человек.

Но наступил такой момент, когда ему сказали:

— Спасибо за помощь. Но теперь нужно просто подождать.

— А может, привлечь еще кого-то.

— Нет, никого ни к чему привлекать не нужно. Просто ждите.

* * *

Кто, кто это может быть? Парень — так сказала Люцита. Неужели какой-то начинающий бандитик решил заработать первый свой гонорар на Кармелите. Но в таком случае интересно, а что означает «маленький огонь»? Мало, мало информации, но и из нее нужно что-то слепить. Шувани сказала, я с ним даже общался. Значит, это ближний круг. Кто у нас есть. Степан? Смешно, при чем тут Степка?

Кто же еще? Кто? И вдруг появилась простая и единственно правильная мысль — Антон. Вот кто! Это старый специалист по выкрадыванию Кармелиты. Вот только где он сейчас. С Астаховым он давно еще поссорился и ушел из дому. Потом, правда, более-менее помирился, но домой так и не вернулся. Что-то такое интересное про него было слышно. Место работы — забавное… Но нет, никак не вспомнить. А где он общался с Антоном? На выставке Светы! Точно! Антон помогал Соне ее организовывать. Соня! Вот кто поможет найти Антона. Она-то с ним общалась по работе.

Миро позвонил Соне.

— Алло, Соня, привет.

— Привет. Как твои поиски?

— Нормально. Есть разные мысли. Послушай, а ты не знаешь, где сейчас Антон?

— Зачем он тебе?

— Некогда подробно объяснять. Он мог бы мне крепко помочь. Где его искать?

— Он при гостинице. В котельной. Там и живет, и работает.

— В котельной? — переспросил Миро и, не дожидаясь ответа, про себя повторил: — «В маленьком помещении маленький огонь».

— Миро, о чем это ты? — удивилась Соня, уж очень его слова были похожи на шизофренический бред.

— Нет, ничего, Сонечка, прости. Все в порядке. Большое спасибо. Ты мне очень помогла.

Миро нажал кнопку отбоя. А Соня еще долго думала о том, что же значил этот разговор?

Идея Антона была проста донельзя. Мать его, Тамара, задумала убийство Кармелиты. Значит, нужно получить в свои руки надежное оружие против нее. То есть даже не получить, а вернуть. Да-да, вернуть запись разговора Форса и мамы, состоявшегося накануне аварии. Поначалу мелькнула мысль: а что, если сыграть в открытую. Так, мол, и так, дорогой Леонид Вячеславович, матушка моя совершенно зарвалась. Нужно мне оружие, дабы держать ее в узде, не позволяя творить всякие непотребства. Не откажите в помощи. Позвольте сделать копию разговорчика.

Но Антон почти сразу же прогнал эту мысль. Нет, хоть Форс и отошел от активной криминально-юридической деятельности, но удавья хватка не позволит ему так просто поделиться столь сильным оружием. К тому же одно дело, если бы это оружие было исключительно против Тамары. Так ведь нет, это бомба и против самого Форса. Кто знает, может, он вообще уничтожил эту запись? Может быть? Вполне! Но вряд ли… Все же Форс — человек авантюрный. Поэтому его характер не позволит уничтожить такую запись. На всякий случай. А вдруг когда-нибудь нужно будет припугнуть Тамару…

Так, может, все-таки сыграть с Форсом в открытую. Нет-нет, он злопамятный. Тут же припомнит, как Антон защищал мать, говоря, что она заблудшая жертва во всей этой истории с аварией. И сейчас, если прийти к нему с такой просьбой, он только поизмывается вдоволь, а потом все равно откажет. Или заломит неподъемную откупную сумму.

Остался один выход: достать из потайного внутреннего кармана старые ключи и тайком пробраться в дом Форса, когда адвоката не будет дома. И там порыскать хорошенько. Леонид Вячеславович — человек оригинальный. Он может спрятать кассету в самое хитрое место. А может оставить ее прямо в диктофоне на журнальном столике.

* * *

От горя Зарецкий совсем голову потерял. Казалось, что закончился у него какой-то невидимый источник жизненной энергии. Пока Астахов бегал где-то по городу, он просто сидел в своем кабинете, бессмысленно уставившись в одну точку. И даже есть перестал.

— Рамир… Рамир, пошли пообедаем, — уговаривала Земфира.