- Я хочу тебя! Хочу! Люби меня!

Чей голос спрашивал? Кто отвечает!? Все терялось в золотом тумане. Для меня сейчас существовал только он. Только зеленые глаза, горящие надо мной. Только сильное гиб-кое тело, прижимающее меня к кровати. Не сильно. Так, чтобы я чувствовала его каж-дым сантиметром кожи. Я могла бы вырваться в любой момент - но разве надо это де-лать? Зачем?

- Мечислав.... Люби меня...

Неужели это мой голос? Кажется, я что-то должна помнить? Что-то не делать? Или на-оборот - делать? Неважно! Все неважно!

Зеленые глаза смотрели на меня так пристально - и с неожиданной грустью. Но почему он не целует меня!? Я не хочу ждать!

Я приподнялась на локтях - и потянулась к его губам. Такие красные - и такие неж-ные....

- Прошу тебя....

- Нет, любовь моя. Это минутный порыв. Потом ты действительно возненавидишь меня. И себя тоже.... У нас еще будет время. И другой мир, вовсе не мир сновидений для наших встреч. Я виноват, я знаю. Но мне не хотелось долго оставаться в твоей памяти жесто-ким, злым, потерявшим над собой контроль. Это было непростительно. И я еще исправ-лю это - в реальности. А пока - возвращайся домой, радость моя. И не сопротивляйся не-избежному. Я буду рад видеть тебя сегодня вечером, кудряшка. А сейчас - просыпай-ся!

И я резко вылетела из сна, чтобы очнуться на своей кровати - мокрой, растрепанной, злой как тридцать два черта и с трудом переводящей дыхание.

А ведь могло бы и случиться....

М-да, это действительно был бы случай. Случка!

Мать вашу!

Мне просто стало плохо от слишком сильных эмоций. Голова закружилась, а в ушах по-вис не то звон, не то шелест. В глазах потемнело. Я что - опять собираюсь падать в обмо-рок!? Да фиг вам с кисточкой!

Не дождетесь! И Мечислав не дождется! Будет у нас еще время!? Спасибо! Кто преду-прежден, тот вооружен! Скорее я червяка рожу, чем буду с тобой спать, паразит клыка-стый!

Ах да! Черт возьми! Мы же перешли 'на ты'. И во сне и наяву. И теперь держать дис-танцию будет еще сложнее. Если я буду выкать, он будет напоминать мне об этих обстоя-тельствах. Об этом... рррррррррррр... сне, будь он трижды неладен!

Ну и пускай. Попробуем перейти 'на ты'. Все равно Мечислав сделал бы это, как только Рамирес окажется в городе. Я ведь не просто фамилиар, я еще и близкий человек - по сценарию. А кто поверит, что можно быть близким Мечиславу человеком - и не быть его любовницей? И потом, если Рамирес будет расспрашивать о наших отношениях, я смогу вполне убедительно мямлить, стесняться и краснеть. А

большего и не понадобится.

А вот интересно - Мечислав импровизировал - или спланировал все это заранее? Он мог и то и другое. Что он говорил? Что не хочет оставаться в моей памяти... насильником? Как-то так? Сложно размышлять, когда тебя только что не ... так, не будем о грустном. Вернемся к началу разговора. Чего я собственно не знала? Что мне сказал вампир?

После того, как мы сорвались друг на друга и не успели обсудить и половину заплани-рованного, ему нужно было предупредить меня еще раз про ИПФ. Ладно. Бывает. Нужно было сказать, что приедут стилисты.

Это мне не нравилось намного больше. Но сложно отрицать вампирскую правоту. Что-то наши президенты американских не встречают в драных джинсах и старых майках. На-оборот, если продать их костюмчики, можно год пенсию всем участникам ВОВ выплачи-вать. И я должна выглядеть не хуже.

Хоть и не хочется.

Но придется согласиться с вампиром. И сделать все, как он хочет. И быть жутко осто-рожной и с ИПФовцем и с Рамиресом. Интересно, что за история была у Рокина в про-шлом? Но Мечислав рассказывать явно не собирается. А если я очень попрошу - оплата мне точно не понравится. То есть... понравится. Но не устроит. А просто рассказать - это я не дождусь. Точно. Ну не сволочь, а?

Я потерла виски и уставилась на большие часы на тумбочке рядом с кроватью.

М-да, почти полдень. Мало я поспала. Очень мало. Но выбора нет. Скоро приедут эти садисты. То есть стилисты, визажисты и прочие гады.

Я просто не хочу ничего делать! Не хочу одеваться, не хочу краситься, а уж как я не хо-чу общаться с вампирами...

Славка, сволочь, ты со мной за это просто не расплатишься!

А с другой стороны - я бы сделала то же самое еще раз?

Сделала.

И я отлично это понимаю.

Сволочь. Мразь. Подонок. Но он мой родной брат. А за предательство он заплатит спол-на. У Валентина очень четкие понятия о том, что такое хорошо, и что такое плохо. Бро-сить свою семью и не давать знать о себе девять - почти десять - лет - это плохо. При-мчаться за помощью, только когда тебе припекло задницу - это тоже плохо. Использо-вать тело и разум родной (младшей, заметим, то есть потенциально нуждающейся в по-мощи и защите!) сестры, чтобы расплатиться за свои грехи - еще хуже. И вообще. Я-то помню, как мать ревела, когда Славка пропал. Хоть ей бы написал. Хоть два слова. 'Жив. Здоров. Идите на...'. Даже этого не сделал. А что такое переживать за своего ре-бенка? И хоронить его - пусть мысленно, но от этого ж не легче! За такие выходки по отношению к матери надо наказывать. Я вздохнула и перевернулась на живот. Кто ска-зал, что Славке будет хорошо? Да, он будет вместе со своей пади, но защищать их Вален-тин особо не будет. Кстати, надо поговорить с Надюшкой о церемонии и о Кларе. Что-то она мне скажет по этому поводу?

Я фыркнула - и поднялась с кровати. Душ. Завтрак - или ужин, кому как нравится. И - вперед, к телефону.

Программу удалось выполнить только на треть. Не успела я принять душ и переодеться в нормальную одежду вместо пижамы, как в дверь затрезвонили. Пришлось тащиться и открывать. Блиннн!

Утро начиналось несахарно.

* * *

- Кто там?

- Юля? Это Рокин. Константин Сергеевич.

Я моментально распахнула дверь.

Это действительно был ИПФовец. Такой же бодрый и подтянутый, как и в прошлую нашу встречу. Впечатление нарушали только синие круги под глазами и ввалившиеся щеки с двухдневной щетиной.

Сколько же он не спал!? И не ел?

- Проходите. Вы получили мое сообщение?

- Да. И решил сам заехать к вам с утра пораньше.

- Или с вечера попозже? - заметила я синие круги у него под глазами. Хотя они были такого размера, что имело смысл говорить уже о глазах над кругами.

- Неважно.

Но во мне уже проснулся вечный женский инстинкт бабы-яги. Накормить, напоить, ис-купать - и сожрать.

- Константин Сергеевич, я еще на завтракала, так что вы присоединяетесь ко мне. Воз-ражений нет?

Все было объявлено настолько категоричным тоном, что ИПФовец не удержался от фырканья.