— Это ничего не доказывает. Может существовать тысяча разных причин, по которым мой клиент решил сохранить эти сведения на своем компьютере. Если вы, к примеру, добавите в закладки на своем компьютере сайт магазина «Рема 1000», это не означает, что вы покупаете продукты именно в нем. Во всяком случае, эти имена в компьютере моего клиента не означают, что он убил женщину.

— Вы правы, не означают, — отвечает Брогеланд улыбаясь. — Но как тогда вы объясните это?

Он протягивает Индрехаугу и Мархони новый документ.

— Это фотография, которую мы обнаружили в компьютере вашего клиента. На самом деле мы обнаружили довольно много интересных фотографий.

Индрехауг пододвигает листок к себе. Мархони не смотрит на распечатку фотографии, на которой он запечатлен вместе с мужчиной в темной кожаной куртке. Сзади на куртке видны языки пламени. Лицо мужчины тоже хорошо различимо.

— Это ваш клиент вместе с человеком, которого зовут Абдул Себрани. В списке, который я вам показывал, можно найти его имя. Фотография была сделана во время состоявшейся не так давно передачи партии кокаина от банды ППП — Пылающих Плохих Парней — вашему клиенту. Снято в районе Виппетанген. Видите фьорд на заднем плане?

Индрехауг внимательно рассматривает фотографию. Изображение четкое, снимок сделан с помощью телелинзы с большого расстояния.

— А вы помните, Мархони, куда повезли наркоту? — спрашивает Брогеланд. Ответа он не получает.

— Здесь много подобных фотографий. Конечно, это только мои предположения, но, скорее всего, ваш клиент хотел иметь определенную страховку на случай, если его деловые партнеры начнут жесткую игру против него. А может, уже начали? Они вам угрожали, Мархони?

Мархони не отвечает на изучающий взгляд Брогеланда.

— Ваш клиент вел себя тихо. Но после того, как его девушку убили и мы постучались в его дверь, он понял, что компьютер может подвести его под монастырь. Как и ППП. Поэтому он и попытался его сжечь, чтобы уничтожить доказательства.

Брогеланд переводит взгляд с Мархони на Индрехауга. Адвокат отводит глаза, наклоняется к Мархони и о чем-то перешептывается с ним.

Грязная свинья, думает Брогеланд. Он смотрит на Сандланд, искренне надеясь, что она того же мнения, но по ее лицу всегда трудно понять, что творится у нее внутри.

— Ваш брат был фотографом, так ведь? — спрашивает она. Мархони поворачивается к ней, но ничего не говорит.

— И он сделал эти снимки, да? Их загрузили напрямую в ваш компьютер.

Мархони по-прежнему хранит молчание, да ему и не нужно говорить.

— А где находятся остальные члены вашей семьи, Махмуд?

Мархони не отводит глаз от Сандланд, а потом отворачивается и тихо произносит:

— В Пакистане.

— А вы не боитесь, что с ними может что-нибудь случиться?

— О чем это вы?

— А кто теперь будет посылать им деньги?

Мархони смотрит в пол.

— Нам известно, что каждый месяц вы посылаете домой значительные суммы денег. У вашего отца серьезная болезнь мозга, разве не так? Ваши деньги помогают ему получать надлежащий уход. Суммы, которые вы посылаете, всегда разные, но ведь ваш доход зависит от разных обстоятельств, как мне думается. То, что вы зарабатываете в такси, вы тратите на жизнь, а то, что получаете, участвуя в контрабанде наркотиков, уходит в Пакистан. Все верно?

Мархони не отвечает.

— Не хотите изменить свои показания, Махмуд? — вмешивается Брогеланд. — Я еще раз задаю вам вопрос: вы знакомы с Захируллой Хассаном Минтрозой? Или Яссером Шахом?

Мархони молчит. Брогеланд сидит и ждет.

— Они их убьют, — тихо произносит он после долгой паузы.

— Кто, Махмуд?

— Хассан и остальные.

— Кого они убьют?

— Мою семью. Если я их сдам. Я хотел выйти из игры, долго искал способ это сделать, но тогда они стали мне угрожать.

— А в ответ вы начали фотографировать моменты передачи грузов?

Мархони кивает.

— И они об этом знали.

Мархони опять кивает.

— Отвечайте на вопрос.

— Да.

— Так что убийство вашего брата было всего лишь предупреждением вам, так? Помалкивай о нас и о том, чем мы занимаемся, а не то мы убьем и других твоих родственников?

Мархони кивает и кивает.

— Будьте так любезны, отвечайте на вопрос.

— Да.

— И как долго это продолжается, Мархони? Когда это началось?

Он вздыхает.

— Это началось вскоре после того, как я получил лицензию таксиста. Я начал работать на Умара, потому что мы были знакомы до этого, а через некоторое время он спросил, не хочу ли я подзаработать. Я сказал да, потому что мой отец болен, и поначалу речь шла только о том, чтобы отвезти что-то, передать кому-то. Со временем заданий стало все больше и больше, я получал их все чаще и чаще. И в один момент их стало слишком много.

— Но, поскольку вы побывали внутри организации, они не могли допустить того, чтобы вы спокойно существовали за ее пределами?

— Да.

Брогеланд смотрит на Индрехауга. Тот проводит руками по волосам. Он пытается откинуть челку с глаз, но она все время падает обратно.

— Чего вы хотите? — спрашивает адвокат.

— Чего мы хотим? Мы хотим знать об организаторах, от кого ваш клиент получает наркотики и как они попадают в страну. И это только для начала. А до остального, мне кажется, вы и сами в состоянии додуматься.

Индрехауг молча кивает.

— То есть вы хотите, чтобы мой клиент дал показания против ППП.

— Разумеется.

— И вы полагаете, что он на это согласится, несмотря на то что он только что рассказал вам, что в этом случае ожидает его семью в Пакистане?

Брогеланд вздыхает, глядя на адвоката, после чего переводит взгляд на Мархони.

— Мы знаем, что вы не убивали Хенриэтте Хагерюп.

Мархони поднимает глаза на Брогеланда.

— И у вас есть возможность довольно скоро выйти отсюда, если будете с нами сотрудничать.

Во взгляде Мархони появляется заинтересованность. Он смотрит на Индрехауга. Тот поворачивается к Брогеланду.

— Вы предлагаете моему клиенту сделку, Брогеланд?

Брогеланд бросает взгляд на Сандланд, улыбается и снова встречается глазами с Индрехаугом.

— Черт возьми, еще как предлагаем.

Хеннинг настолько не ожидал встретить в колледже Анетте, что не знает, что сказать. Он просто стоит и смотрит на нее. Он был совершенно уверен, что она ушла в подполье. Но потом ему в голову приходит мысль, что, возможно, Анетте такая же, как он сам. Может быть, она тоже устала постоянно оглядываться и решила взглянуть страху в глаза, а не прятаться от него.