Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пит поднялся на ноги, держась за голову.
- У вас есть наручники?- спросила она.
- Он кивнул.
- Надень на себя наручники . . . Сделай это!”
Пит начал неуклюже возиться с наручниками.
И тут в ночном воздухе раздался ужасный, едва ли человеческий стон. Выстрел из дробовика не был смертельным.
- Доуи!- Воскликнул Пит и шагнул к нему.
Шафран выстрелила в землю в дюйме от него.
- Наденьте наручники, - повторила она.
“Ему нужна помощь, бессердечная сука!”
“Мы не можем ему помочь. Наденьте наручники, и я позову кого-нибудь, кто сможет это сделать.”
Пит яростно посмотрел на нее, пробормотал еще одно ругательство, но подчинился ее приказу.
- А теперь иди, спокойно и уверенно, к задней части своей машины.”
Это означало пройти мимо Доуи. Его спина была разорвана взрывом, и зияющая дыра открывала ужасающее зрелище измельченной плоти, раздробленных костей и пульсирующей крови. Доуи снова застонал, на этот раз тише, и его ноги слабо дернулись.
- О Господи” - сказал Пит, затем наклонился вперед, и его вырвало на рубашку, брюки и ноги.
- Продолжай идти, - сказала Шафран, едва взглянув на раненого.
Они подошли к полицейской машине. - Подожди, - приказала Шафран. Не сводя глаз с Пита, она переложила пистолет в левую руку, наклонилась к машине и схватила ключи, которые все еще были в замке зажигания.
Пит не пытался убежать. Его опять тошнило.
- Шевелись, - сказала она ему. Они подошли к задней части машины. - Открой багажник.”
Он повозился с ручкой, затем отступил назад, когда ботинок качнулся вверх.
“Залезай.”
Пит хотел было возразить, но передумал. Он забрался внутрь и свернулся в позе эмбриона.
Шафран захлопнула багажник и заперла его. Она тщательно вытерла ключи о платье и бросила их на землю возле машины.
Она почистила пистолет и, держа его за ствол, зажав ткань юбки между пальцами и металлом, вложила его в руку Дауи и сомкнула его пальцы вокруг рукоятки.
Теперь не было никаких признаков жизни. Для него ничего нельзя было сделать. Если он не умер, то скоро умрет.
Шафран снова наклонилась к машине и выключила фары. Она открыла бардачок. Внутри лежала замша. Она вытерла все поверхности, до которых могла дотронуться, положила замшу обратно в отделение и закрыла его тыльной стороной ладони.
Потом она подошла к своей машине, села в нее и уехала.
•••
Шафран осталась на ночь в доме семьи Кортни под Йобургом. Когда она приехала, Шаса уже ждал ее. Он обещал не ложиться спать, пока она не вернется из Претории, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.
Увидев Шафран, он понял по выражению ее лица, что что-то пошло не так.
- Что случилось?”
- Мое прикрытие сорвалось. Не знаю как, но Ван Ренсбург, должно быть, догадался, что происходит что-то подозрительное. У него есть друзья в полиции?”
“Почти наверняка. Ближе к верхушке. Почему?”
Шафран рассказала ему, что произошло, ничего не упустив, и лишь описала, где будет найден дробовик с отпечатками пальцев Пита.
“Итак, тело на месте, орудие убийства на месте, а убийца в багажнике, - сказал Шаса, желая убедиться, что он правильно понял основные детали.
“Они были там около получаса назад. Как ты думаешь, что нам с этим делать?”
- Давай все хорошенько обдумаем . . . Неужели этот человек, Пит, намеревался убить другого полицейского?”
“Нет . . . он целился в меня.”
- Значит, это был несчастный случай, в худшем случае непредумышленное убийство. А это значит, что мы можем похоронить его с чистой совестью.”
“И как ты собираешься это сделать?”
“Просто . . . Где-то высоко в южноафриканской полиции есть старший офицер, который не хочет, чтобы стало известно, что он послал человека на смерть в качестве одолжения своему другу доктору Ван Ренсбургу. Согласен?”
“Иначе зачем бы эти двое полицейских гнались за мной?”
“Именно . . . И где-то высоко в Министерстве юстиции есть министр и его зять, которые не хотят, чтобы кто-то слишком пристально изучал, почему женщина присутствовала под чужим именем на Университетском мероприятии, пытаясь поболтать с тем же Ван Ренсбургом.”
“Это правда.”
“У нас также есть полицейский, который не хочет, чтобы мир узнал, что он застрелил своего напарника, будучи пьяным на дежурстве.”
“Не говоря уже о том, что он и его напарник были одолены женщиной . . .”
“Правильно . . . Так вот, нехорошо, когда правосудие нарушается или извращается. На самом деле это преступление. Но это была случайная стрельба. Никто из публики не пострадал, и единственный человек, который мог бы подать жалобу, - это ты . . .”
- А я не собираюсь этого делать.”
“Я предлагаю устроить Доуи настоящие полицейские похороны, как и подобает человеку, застреленному при исполнении служебных обязанностей ворами, которым он помешал совершить преступление. Мы отправим Пита в Коффифонтейн. Это удержит его в стороне, и он вряд ли будет жаловаться на это, если все другие обвинения против него таинственным образом исчезнут. Мы выясним, кто отдавал приказы полицейским, и предполагаем, что его отставка по состоянию здоровья, на полную пенсию, естественно, была бы хорошей идеей. И, привет - ничего, ничего не случилось.”
Шафран улыбнулась своему кузену. - А люди говорят, что я хладнокровна и расчетлива . . .”
Шаса ответил пиратской ухмылкой. - Чепуха! Ты самое очаровательное создание в мире. Но ты же Кортни . . . и ты знаешь, какие мы.”
- Жулики и негодяи, все до единого.”
“Мы разобрались с моим концом. А как насчет твоего?”
“Мне пора незаметно удалиться. Утром я сяду на первый поезд до Кейптауна. Это должно помочь мне прийти к обеду в понедельник. У меня есть все вещи Марлиз Марэ в Велтревредене. Я возьму их и постараюсь к вечеру добраться на лодке до Уолфиш-Бей.”
“Я позабочусь, чтобы в Кейптауне тебя ждал шкипер. И не ходи к матери домой. Наверное, лучше не впутывать ее в это дело. Я прослежу, чтобы все было собрано
