В гостиной трубку снял Мейер Мейер. Пока Мейер записывал информацию, полученную из лаборатории, Кинг сидел у камина, глядя на пляшущее пламя. Казалось, он не слышал звонка. Огонь освещал резкие черты его лица, бросал красные отблески на седеющие виски.

— Все понял, Сэм, — сказал Мейер. — Отличная работа. Что?.. Ну, это не особенно многообещающе, но мы хотя бы знаем, что нам искать… Да, мы сразу сообщим. Большое спасибо, Сэм. — Повесив трубку, он повернулся к Кингу. — Серый форд 1949 года. Они увезли мальчика на этой машине. Мне сейчас лучше найти лейтенанта. — Он проверил машину по списку. — Минуту он молча смотрел на Кинга. — О чем задумались, мистер Кинг?

— Сейчас ни о чем Особенно, — сказал Кинг.

— М-м-м. Ладно, я выйду на улицу, может, найду лейтенанта. Если телефон зазвонит, позовите.

— Обязательно, — пообещал Кинг. Мейер надел пальто и вышел из комнаты. Когда дверь закрылась, Кинг даже не поднял головы. Он все глядел на пламя, словно там, среди пляшущих красных н желтых огней, №ла его душа, и он мог читать в ней. Он не оглянулся и тогда, когда в комнату вошла Дайана. Подойдя к нему, она встала прямо перед ним, загораживая камин.

— Так, — сказала она еле слышно. — Пит сказал Мне. — Она остановилась. — Не может быть, чтобы ты говорил серьезно.

— Я говорю совершенно серьезно, Дайана.

— Я не верю.

— Я не буду платить. Тебе придется поверить, Дайана. Я не буду платить.

— Ты должен заплатить.

— Я никому ничего не должен.

— Они ведь требуют деньги у'тебя!

— Да, требует банда мошенников. Почему они должны устанавливать правила? Почему я должен играть по их правилам?

— Правила? Игра? Дело идет о жизни ребенка!

— Дело идет о гораздо большем, чем жизнь ребенка, — сказал Кинг.

— Только жизнь ребенка, — возразила Дайана. — Если ты им не заплатишь, они его убьют.

— Может быть, он уже мертв.

— Ты даже не должен думать о такой возможности.

— Почему? Я должен думать обо всех возможностях это- п проклятого дела. От меня требуют пятьсот тысяч долларов за мальчика, который для меня ровно ничего не значит. Я имею полное право взвесить все возможности. Одна из них состоит в том, что он уже мертв.

— Они сказали тебе, что он еще жив. Ты знаешь, что они это сказали. Ты не можешь отговариваться тем, что…

— Вторая возможность заключается в том, что они могут убить его, даже если я заплачу. Спроси у полицейских. Давай спрашивай, увидишь, что они…

— А если ты не заплатишь, тогда уж они обязательно его убьют!

— Не обязательно.

Кинг поднялся с кресла. Неохотно отойдя от горящего камина, он отправился в другой конец комнаты, к бару. — Хочешь бренди? — спросил он.

— Нет, я не хочу бренди. — Она наблюдала за мужем, пока он наливал сббе виски. Он крепко держал бутылку, и его руки не дрожали. Янтарная жидкость наполнила стакан. Он закупорил бутылку, снова подошел к креслу и уселся, тихонько вертя стакан между широкими ладонями. Дайана, не отрываясь, смотрела на него и наконец сказала — Дуг, ты не имеешь права играть жизнью Джеффа.

— Не имею? А кто имеет? У кого они требуют выкуп? Что делает Рейнолдс, чтобы вернуть сына? Сидит на заднице, как просидел всю свою жизнь. Почему я должен платить за его сына?

— Дуг, я очень стараюсь не зареветь. Я изо всей силы сдерживаюсь, чтобы не зареветь.

— Давай, реви, если хочется. А вообще-то не из-за чего. Они не должны были требовать у меня выкуп, и я не буду платить, вот и все. Для меня это дело решенное.

— Но это ребенок! — Ребенок!

— Мне плевать, кто он. Ои не имеет ко мне никакого отношения, — Кинг остановился, словно ища решающий довод, потом сказал — Я даже не люблю его, тебе это известно?

— Дуг, это же ребенок!

— Ну ладно, он ребенок. Какое это имеет отношение ко мне? Разве я отвечаю за него? Ребенок или взрослый, или сам дьявол, почему я должен отвечать за него? Какого черта? Почему я должен чувствовать себя ответственным?

— Они хотели забрать Бобби, — сказала Дайана. — Поэтому ты должен чувствовать себя ответственным за Джеффа…

— Да, но они не забрали Бобби, верно? Они ошиблись.

Они забрали Джеффа, — Кинг остановился. — Дорогая, когда я был на войне, и парень рядом со мной был убит, я не чувствовал, что виноват в его смерти. Я был просто счастлив, что пуля попала не в меня. Я не чувствовал за собой никакой вины. Не я ведь выстрелил из ружья, которое его убило. Мои руки были чисты. И сейчас у меня тоже чистые руки

— Это совсем другое, — сказала Дайана. — Ты не такой дурак, чтобы не видеть разницы.

— Нет, я не дурак! Как я могу отдать им такие деньги? Ты думаешь, я отдал бы их, даже если бы Имел?

— Но у тебя есть деньги! Не лги мне, Дуг. Ради бога, не притворяйся бедняком!

— Каждый цент, который у меня есть, нужен мне для завтрашней сделки. Семьсот пятьдесят тысяч долларов. Как я могу отдать две трети этой суммы? Разве ты не понимаешь?

— Да, я очень хорошо понимаю. Жизнь ребенка или успешная сделка.

— Нет! Жизнь этого мальчишки или моя собственная жизнь! — крикнул Кинг.

— Дуг, Дуг, не считай меня дурой! Это ведь для тебя че конец! Не говори «моя жизнь», как будто…

— Моя жизнь, моя жизнь! — твердил Кинг. — Именно так. Все, ради чего я работал с той поры, как себя помню. Эта сделка — часть моей жизни. Дайана, как ты не можешь понять?

— К черту сделку, — огрызнулась она. — Мне наплевать, если ты не станешь владельцем компании Грейнджер! Мне просто плевать на это. Если ты станешь владельцем компании или хоть всех Соединенных Штатов ценой жизни ребенка…

— Это моя жизнь, моя жизнь!

— И его смерть! Твоя жизнь или его смерть!

— Не будем играть словами! — взбешенно крикнул Кинг. Поставив стакан на чайный столик, он вдруг встал и заходил по комнате. — Это и моя смерть. Что случится со мной, если я заплачу этот выкуп? Я скажу тебе, что случится. Бенджамин и его проклятые коршуны сговорятся со Стариком и вышвырнут меня на улицу. Ты беспокоилась, что после того, как я выгнал Робинсона, он вряд ли снова найдет где-нибудь работу. Хорошо, а тебе известно, что они сделают со мной? Они смешают меня с грязью. Неудавшийся захват власти! Ты думаешь, какая-нибудь фирма будет мне доверять после этого? Ты думаешь, мне удастся когда-нибудь еще достигнуть такого же положения?