– Вот, – без особого смысла сказал Тумидус.

И пошел назад.

Вернувшись, он позволил всем желающим рассмотреть свою ногу. Белую, не считая синяка, ногу. Прекрасную ногу, здоровую, хоть в рекламу помещай. Ангел и паук изучали это сокровище с усердием прыщавых сопляков, впервые заполучивших голоальбом порнозвезды.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Папа.

Тумидус пожал плечами:

– Нормально.

Пока они занимались ногой, Н'доли успела разуться. Пять, семь, десять шагов за границу Крови. Темная кожа вудуни мешала утверждать с полной уверенностью, но, кажется, Кровь игнорировала и дочь Папы Лусэро.

– Стой! – крикнул легат. – Дальше нельзя!

Остановившись без возражений, Н'доли долго смотрела вдаль из-под козырька ладони. Она видит то же, что и я, понял Тумидус. Все-таки вход в Кровь кое-что изменил для нас. Во всяком случае, обострил зрение.

– Солнце, – сказала Н'доли, вернувшись.

– Что? – не поняла Рахиль.

– Солнце, – вудуни указала на зарево. – Это солнце системы.

I

– …их звезда – живая? Я верно поняла, командир?

Сказать, что в голосе Ведьмы звучал скепсис – значит, ничего не сказать. Марк промедлил с ответом, налив себе соку из графина и залпом осушив стакан. Его мучили жажда и головные боли. Странное дело: стоило утолить жажду, как боль на время отступала. Марк сообщил об этом врачу, но тот заверил, что так и должно быть. Когда процесс завершится, сказал журавль, всё придёт в норму. «Процесс моего выздоровления?» – хотел уточнить Марк, но раздумал. Похоже, журавль не собирался посвящать пациента в свои медицинские соображения.

– Если верить Изэли, тут в этом никто даже не сомневается. От главы правительства до последнего тузика.

– И они, значит, кормят своё солнце, вырезая сердца тузикам?

– Не вполне кормят. И не только тузикам. У них тут очередь стоит, чтобы уйти в солнце. Прошения подают… Без дураков! Сам видел. Они не прикидываются.

– Раса религиозных фанатиков? Врожденное, или промывка мозгов? Знаете что, командир? Надо перенимать их опыт пропаганды! Пусть к нам в очередь записываются.

– В какую еще очередь?

– В рабы!

Марк не знал, шутит Ведьма или нет.

– Что ж они до сих пор друг дружку не перерезали? Чик ножичком, прыг в солнышко, и будет всем счастье!

– Это тузикам надо грудную клетку вскрывать, – без особой уверенности сообщил Марк. Он еще путался в нюансах солярного энергоснабжения. – А кто родился астланином… В смысле, цивилизованным – тот, как ни сдохни, все равно в солнце попадет.

– Ну да, ну да, – с издевкой согласилась Ведьма. – Хорошая лапша, качественная. Целую планету ей кормят. Иначе как народ под нож загонишь?

– Они сами в это верят, – угрюмо возразил Марк.

Он видел: для Ведьмы всё ясно. Пропаганда, религиозный культ – или вывих эволюции местных энергетов, сказавшийся на психике астлан. Впрочем, одно другого не исключало.

– И я верю, – кивнула Ливия. – Верю в то, что где-то наверху сидят головастые ребята, которые прекрасно знают реальное положение дел. Вы сами говорили, командир: они схожи с нами. Просто астлане отбирают всю энергию сразу, вместе с жизнью. Остальное – сказки для ботвы.

– Пойди, расскажи им о нашем клейме. О рабах, как источниках энергии. Ну что же ты? Иди! – Марк сам не заметил, как перешел с Ведьмой на «ты». Наверное, сказалась постоянная мигрень. Голова болела от яркого света, громкого звука, и тем не менее, хотелось кричать. – А я посмотрю, как ты их убедишь, что это не лапша…

– Ты что, веришь им? – не осталась в долгу Ливия. – Эта стерва представила хоть какие-то доказательства?

– А какие доказательства представишь ты? Заклеймишь Изэль и рухнешь с выжженным мозгом?! Хорошенький аргумент!

– Будь с нами рабы…

– И что бы ты сделала?!

– Приказала бы рабу дерьмо жрать!

– И астлане решили бы, что ты – телепат. Что мы все – раса телепатов-агрессоров. А у астлан голова яйцом, и мы, хоть сдохни, не можем их подчинить!

– Посадила бы рабов «на вёсла»!

Ливия не собиралась, вернее, не умела сдаваться. Сидеть на месте было выше ее сил: Ведьма вскочила, едва не уронив кресло, и заметалась по палате, яростно рубя ладонью воздух. Смотреть на Марка она избегала. В углу проснулся Катилина: ягуарчик фыркнул, зевнул и снова спрятал морду в лапах. Марк вздрогнул от болезненного укола зависти. Тебе хорошо, подумал он в адрес Катилины. Я бы всё отдал за возможность двигаться с такой же стремительностью!

– Ну, посадила. Дальше что?

– Показала бы, как на рабской энергии взлетает аэромоб! Пашет генератор! Но у меня нет с собой рабов! А в распоряжении астлан – вся их сраная планета, вся их долбаная техника! Пусть они приводят доказательства!

– Они и привели! Засунули сердце вождя в мобиль, и машина поехала!

– Ты слепой, Кнут?! Контуженый?! Это доказывает лишь одно: астлане – энергеты! Они используют энергию тузиков, как мы – рабов! При чём тут сказки об «уходе в солнце»?!

– Я не слепой. Я кривой, если ты не заметила…

Ведьма споткнулась, будто налетела на стену.

– И таки да, контуженый, – добавил Марк, морщась. – Башка разламывается… Не дёргайся, Ведьма, всё нормально. Просто ни мы, ни они ничего не можем друг другу доказать. Для астлан мир вполне логичен: дикари с радостью идут под нож, сердце запускает двигатель мобиля. При убийстве выделяется энергия – врачи замеряли её уровень, когда убивали Скока…

– Когда я служила помощником при медикус-контролёре Мании…

– Хорошее имя. Говорящее.

– Вполне. Маний был шизофреником. Я изумлялась его самоконтролю. Когда он чувствовал, что близится обострение, он сам уходил в стационар. В остальное время все знали его как прекрасного специалиста и дамского угодника. Маний рассказывал: бредовая концепция шизофреника часто бывает стройной, логичной и убедительной. Если не знать, кто перед тобой… Командир, ты сейчас говоришь, как они. Боюсь, тебя обработали…

– Обработали? Да я теперь астланин! Натуральный астланин с Острова Цапель! Я болтаю на их языке! У меня есть персональный нагуаль! Скоро я стану настоящим сердцерезом…

– С какого ты острова?

– С Астлантиды, мать её!

– Нет, ты говорил про Остров Цапель… Это перевод слова «Астлантида»? Откуда пошло такое название?

– Понятия не имею.

– И, тем не менее, знаешь перевод…

В глазах Ведьмы блеснули искорки подозрительного интереса. Казалось, из зрачков Ливии Метеллы, обер-декуриона ВКС Помпилии, на Марка уставился медикус-контролёр Маний, знаток шизофренических расстройств.